Антон Кучевский - Такая разная тьма

Узана жалобно сказала:

— Подождите… я ничего не понимаю. Капитан? Замок? Но ты же писал мне, что служишь на купеческом судне, — обратилась он к брату.

— Купеческом? — фыркнул Джад, затем уточнил:

— А что он еще писал интересного?

— Трепло, — покачала головой я.

— Балабол, — резюмировал Граф, но посчитал нужным дополнить: — С другой стороны, я его понимаю. Если бы кто-то прознал, какое ремесло на самом деле избрал ее брат, житья бы Узане Ягос точно не было. Ни в одном городе, смею заметить.

— Хоть один человек меня понимает, — буркнул Ксам, потирая пальцами рыжую бороду. Граф махнул рукой:

— Да пожалуйста. Но сей факт не исключает того, что вы, мастер боцман, тот еще врун и аферист.

— Разбирайтесь сами, — решительно заявила я, поднимаясь со стула. — Мы пойдем искать вторую повозку.

Боцман поинтересовался:

— Зачем вторую?

— Разве неясно? Для вас четверых. Мне с Ажоем сейчас совсем в другую сторону.

— Почему? — опешил Джад. Да, решение пришло мне в голову только что, но с меня станется сделать вид, будто это — часть коварного и многоступенчатого плана.

— Потом объясню, — усмехнулась я и покинула небольшую комнату, едва не стукнувшись лбом о притолоку. Пафосный уход как-то не задался.

С Мухой поговорили. Рассказали, что и как, он довольно серьезно обдумал новые сведения, сказал, что отправит письмо в резиденцию Ордена, ибо клубок темных сил обязательно следует распутать. Возможно, даже запросит подмогу, если темные жрецы умеют превращать обычных горожан в таких вот тварей. Не ровен час, кроме зерранов и другие неожиданности найдутся.

Рынок обыскали быстро — приценились и к лошадкам, и к гужевому, как его пишут в документах империи, транспорту. Взяли за пятнадцать варангов, «бородатые» сперва решили, что и на полуразваленной телеге отлично доедут, но я вовремя вспомнила, что боцман грозился страшными карами, если еще хоть волосок упадет с головы Узаны. Не уверена, что он способен на страшные кары, однако страшные подлости и коварные розыгрыши вполне возместят отсутствие оных.

Да и волосок от трясущейся повозки, кое-как подлатанной, не упадет. Задница в синяках будет, это да. Купили хороший крытый экипаж, да с какой-то там подвеской, чтоб не так беспокоила дорога. Торговец еще расщедрился да целое ведерко смазки для осей в подарок отдал, Джад тут же хозяйственно подвесил его на специальный крюк сзади.

Побродили еще, в поисках чего-то необычного, заодно я расспросила большую часть постоянных обитателей рынка на предмет бретценской стали, однако, как и Ажой, потерпела крах в благих начинаниях. Не то чтоб я ему вдруг перестала верить, когда вооруженный нейтралитет только-только перешел в неплохое, по сути, знакомство, но так уж бывает. Если человек без твоих советов и твоего надзора что-то пытался сделать, и у него не получилось, зачастую думаешь, что у тебя получится лучше.

Ан нет. Самолюбие любит над нами подшутить и отвесить смачного пинка под мягкое место.

Кроме бретценской стали, я искала и серьезные артефакты, и книги магов. Даже дневники, и те не обделяла вниманием. Тем не менее, на то, чтобы отрыть в книжной лавчонке что-то стоящее, ушло несколько часов. Команда уже вся извелась, поджидая меня снаружи, я даже перечислить могу список тех шуток про меня и книги, что они успели придумать за пару лет.

С книгами я, оказывается, обращаюсь очень небрежно. Топлю ими очаги и костры, развеиваю прахом в результате неудачных заклинаний, даже ем, отчего постоянно требую новые. В библиотеку меня пускать нельзя — дурная примета, библиотекарь повесится. Один раз у меня своровали ценный экземпляр, и я испепелила два города. Встречаются и вовсе соленые моменты, например, решила как-то раз Морская Ведьма кентавра читать обучить…

Разве не придурки, скажите на милость?

Нет, я действительно с огнем в душе воспринимаю каждый новый томик, будь он из пергамента или бумаги, отпечатанный или рукописный. Однако восторгу предшествует одна малюсенькая деталь — я должна найти книгу полезной. Только затем наступает период, когда я злобно отмахиваюсь от любого, кто посмеет меня побеспокоить, а беспокоят часто. Признаюсь откровенно, ни один труд великого (или не очень) мага я не прочитала от корки до корки так, чтобы мне никто не мешал.

И все равно они каждый раз вздыхают с облегчением, когда видят меня живой и невредимой. Страшное место, оказывается, книжная лавка. Я спустилась по ступеням, победно потрясая наглухо заштопанным в тисненую кожу блокнотом, книгой сие не назвать. Старпом лениво поинтересовался, темно-карие глаза смотрят с упреком:

— Откопала клад?

— Больше, чем клад! — потрясла я добычей перед его носом. — Это исследование, чтоб ты знал, Медекса Прибрежного по морским и океаническим существам. Возможно, я найду здесь ключ к составлению некоторых наговоров.

— А, возможно, и не найдешь, — возразил Джад, пальцем проводя по странному рисунку на обложке. — Как в карты играть, вот честное слово.

— В картах хотя бы есть некоторый шанс выигрыша, — высокомерно произнес Граф. — Что вы находите в магическом искусстве, дабы называть его искусством, я так и не понял.

— И не поймешь, — фыркнула я. — Тут надо родиться Искрой.

— Капитан, вот родился я, как вы говорите, Искрой. Пусть даже отдали меня на обучение в эрвиндскую магическую школу или вовсе отправили в Телмьюн. Это как-то оправдывает то, что вся магия — крохи божественной мощи, которую по недосмотру упустили в мир? — задал вопрос мечник, неодобрительно прищурившись. — Вы же подбираете их и просто пользуетесь, что тут выдающегося?

— Стой, стой, — покачал головой старпом, ежик черных волос, казалось, еще больше ощетинился. — Здесь чушь на чуши едет и чепухой погоняет. Магия — это внутренняя сила самого мира, даже я помню. К богам она имеет косвенное отношение, во всяком случае, это не их сила.

Я возмутилась:

— То есть, ты где-то усмотрел разницу между школой фехтования, где оттачивается искусство боя, и обузданием другой мощи, которая теплится внутри нас?

— Несомненно, я не так выразился, — произнес Граф, засунув пальцы за пояс. — Просто народу, да и мне лично, не по нраву, что фехтовальщиком может стать любой, а магом — только избранные единицы. Какая-то случайность явно руководит всем этим, безумный бог или такой же безумный маг высших рангов.

Кашлянув, я развела руками:

— Любым искусством — будь то владение мечом, луком или написание портретов и пейзажей — владеют воистину немногие. Не дано нам понять, почему у одного получается с первого раза, а другой должен пытаться дни и ночи напролет. Талант, сродство — назови это как хочешь, но ведь и человек, и саррус могут появиться на свет хилыми и болезненными. Какой тогда из них мастер меча?