Антон Кучевский - Такая разная тьма

И я, публично изгнанная из рода Шнапсов, дабы не ставить под удар отцовское дело. Мое решение, собственно. Опасная преступница, капитан пиратской команды. Очень милая, если не злить… и не заглядывать под личину.

Сейчас я застыла, обняв ее, нежно поглаживая по спине. Как обычно, тонкое и короткое платье, других не признает — хотя различаются они очень сильно. Покрой, цвет, количество и качество материала. В самых простых копошится в саду, выращивая цветы и настоящие теджусские травы. Лекарственные, да. Не как в Роксомме, нет.

Вместо того чтоб умиляться и пускать слюни, мать тут же перешла к делу. Сердито размяла пальцами прядь моих чернющих волос, сказала мелодично:

— Ты совсем не следишь за волосами, Тави. Знаешь же, как на них действует морская вода.

— Ма-ам, брось, — протянула я. — Я же и пресной мою, не деревенская девочка, чай. А что расчесываться иногда забываю — очень помогает созданному образу.

— Смотри, — усмехнулась она, отстранив меня, — к сорока годам будешь лысой.

— Зато еще восемнадцать побегаю как душе угодно. Столько всего можно натворить…

— Давай не будем про «натворить». Я к двадцати одному году…

— Давай не будем про то, что ты к двадцати одному году успела родить меня от мужчины другой расы, который был едва ли не вдвое старше тебя, — парировала я, пусть и слегка грубее, чем хотелось. Обычная семейная пикировка.

Да, мать значительно моложе. Разница между ними не то в четырнадцать, не то в пятнадцать лет, что само по себе совершенно непримечательно в мире, где люди живут по сто с гаком.

— Зато не становилась капитаном пиратской команды, — тепло улыбнулась Тэйме, прижав уши. — Пошли в дом, устроим чаепитие. И тортопоедание. Рих рассказывал о ваших похождениях, говорит, что «Телмьюнский вестник» издал большую серию статей о процветающем Рид Ойлеме и спасении короля.

Я тоскливо произнесла:

— Чед, чтоб ему провалиться. Теперь я должна его убить.

— Убить, убить… между прочим, о тебе там самую малость упомянуто. Как и обо всей вашей ватаге. Он долго с вами плавал, тот паренек? Сюда больше не заявлялся.

Растянув усмешку во всю широкую пасть, я сказала:

— Мама, я думаю, у него остались не слишком приятные воспоминания о гостеприимстве рода Шнапсов. Да и мне бы самой вести себя хоть немного разумно. Взяла, похитила человека только из личной прихоти… до сих пор не пойму, что за демон меня дернул тогда. Выходит, я ничем не отличаюсь от тех работорговцев из Аргентау.

— Странно, — заметила она, недоуменно дернув ухом. — О вашем путешествии мальчик отзывается в лучших красках. А что за работорговцы?

— Значит, на самом деле не все так плохо. Что до Аргентау, обязательно расскажу. В мире творится нечто очень странное, — подытожила я.

Отец сначала чуть трубку не съел — то ли от восторга, то ли от испуга. Затем, когда он откашлялся, а супруга долго колотила его по спине, последовала череда объятий и еще одна серия вопросов. Что, как, где, почему. Я, тем не менее, отказалась отвечать наотрез, прежде чем хорошенько вымоюсь с дороги и набью живот обещанным тортом.

Когда еще училась, от родителей получила в подарок большой ургахадский банный халат. Толстый, махровый, из дорогой и мягкой ткани феббс. К сожалению, он так и остался здесь — вы когда-нибудь видели пиратов в халате? Вот и я не видела. Даже капюшон расшили на мою необычную голову, но я им все равно не слишком пользовалась. Сейчас же с удовольствием завернулась, наскоро взлохматив мокрые волосы, прошла по паркетным деревяшкам до гостиной, где с наслаждением утонула в мягком кресле.

Нужно, кстати, перевезти его в Беккенберг. Что-то я не подумала о такой возможности, а стоило бы.

Давно этого не было. Всего вот этого — домашний уют, спокойствие, отсутствие забот насчет хозяйства, корабля, команды. Хоть и прошло только полгода с тех пор, как я последний раз была в Телмьюне, мне казалось, что пронеслись века, а то и целые эпохи. С благодарностью приняла большую чашку с мутно-коричневой жидкостью, отхлебнула. Да… пусть Тэйме и передала мне свои умения насчет варки зелий, чай я заваривать так не научусь никогда.

— Рассказывай, — потребовал отец, улыбаясь. Они смотрят на меня с умиленным выражением лица уже битый час, хотя я — то еще зрелище для созерцания.

— Да что уж там рассказывать, — пожала плечами я. — Пап, ты же читал творчество Чеда. Я еще не имела честь ознакомиться, но, бьюсь об заклад, половину он выдумал сам. Что касается ситуации на сегодняшний день… боюсь, она попадает в разряд «плачевных».

— Это еще почему? — нахмурился он, набивая новую порцию табака.

Вот как объяснить?

— Сначала все шло довольно неплохо. Ты получил мое письмо насчет флевилла?

— Да. Более того — груз уже ушел в Рид Ойлем. Вернешься, будешь рассекать на новой железной лошади.

— Значит, о замке и прочем вы и так знаете. Вот… а затем понеслось. Чуть не угробила всю команду, дралась с всамделишным демоном Ниста, чуть не сразилась с еще одним Искателем, завела друга, который практикует темные искусства и создание различных артефактов. А, ему прислуживает мертвец. Который при жизни завещал свое тело для нужд некромантии.

— Дочь как всегда, — с мудрым выражением лица, но чересчур ехидно заметила мать. Я только кивнула.

Подробный рассказ занял три четвертых торто-времени, если позволите так выразиться. Отец не охал и не ахал, на особо красноречивых фразах только покрепче сжимал зубами мундштук. Йрваи вообще растут в условиях постоянной опасности, поэтому мать только качала головой, но особого волнения не проявляла.

Когда я завершила повествование описанием героической схватки в Роксомме, оба долгое время молчали. Затем отец произнес:

— Удивительно. И я имел глупость называть себя авантюристом!

— Справедливости ради, в Теджусс до тебя совались немногие, — погладила его по начинающей лысеть голове жена. Так и не избавилась от привычки вечно перебираться к нему на боковую опору кресла, хотя для отца оно, надо признаться, выглядит чересчур большим. Даже я тону в этих мягких подушках, которыми оббит чудесный ансамбль мебели местных мастеров.

— Я все же надеюсь, что твой визит не из вежливости, — усмехнулся он, смотря на меня. Я огорошено спросила:

— А почему «надеюсь»?

— Ты рано выросла. Если мы сейчас чем-то можем тебе помочь, только скажи — я задействую все знакомства и связи вплоть до Пройдохи, не выдав при этом имя особы, что нуждается в помощи.

— Вообще-то, в помощи я действительно нуждаюсь, — тихо сказала я, не зная, с чего начать.

— Тогда, может, задержишься? Хотя бы на декаду-другую, пока Рихард решит необходимые вопросы, — предложила мама.