Антон Кучевский - Такая разная тьма

— И в чем тогда секрет? Я имею в виду, что ввиду разрозненности вряд ли они сумеют достать чертежи нового корабля.

— Секрет в том, что, если дельцы одного подземного королевства сумели сбагрить людям придуманное местными умельцами чудо-оружие, другие сумеют изобрести нечто, способное дать ему бой.

Я поежилась, не представляя, как бойкий и элегантный «Храпящий» вдруг заменят на стальное гротескное чудище.

— Такой же корабль?

— Не уверен. Может, какую-то мощную взрывчатку? — с надеждой произнес он. Я мрачно пожала плечами:

— Нам бы сгодилась и та, что применяется у них. Но штурм места, где корабль наверняка отдыхает под присмотром едва ли не половины армии Аргентау, еще безрассуднее, чем пытаться атаковать его в море. А магия, сам помнишь, не работает.

Чтоб атаковать обидчика в лоб, нам надо совсем уж отчаяться. А вот идея с мардами, стоит признать, выглядит интересно. Вот только…

— Па-ап.

— Чего?

— Ведь они не бесплатно соорудили подобное судно.

— Да, не бесплатно. Король Аргентау наверняка обещал им какие-то преференции… возможно, добычу руд или нечто в этом роде, — с досадой произнес отец, затем поучительно поднял палец вверх: — Но ведь у нас есть деньги.

— И сколько денег понадобится на металлический галеон?

— Казна нескольких королевств, — тут же ответил он.

Да, я и сама прикидывала, что для постройки флагмана понадобится полностью разорить золотые запасы королевства. С точки зрения пиратства, он не слишком продуктивен… а вот если замахнуться на новые территории, тогда ситуация разительно меняется. Можно отщипывать прибрежные кусочки у Рид Ойлема и Рид Мезахта. Можно вообще перекрыть им выход к океану, а особенно — к торговле с империей Грайрув и владычеством Ургахад. И требовать солидные деньги за право прохода.

Много чего можно придумать, пока странствуешь по безразмерной территории Грайрува. Правда, и в обслуживании такое судно тянет из карманов владельца гораздо больше сверкающих кругляшков, чем любое другое. Плата рунным мастерам, инженерам-механикам, корабельным архитекторам, судостроителям, команде, что наверняка включает в себя не самые обычные должности.

Отец очень хорошо считает. Доверюсь ему на слово.

— И где же мы собираемся взять казну нескольких королевств? — беспомощно спросила я.

— Не обязательно, — хитро усмехнулся он. — В моем времени паровые котлы часто взрывались от самых различных вещей, зачастую вообще не связанных друг с другом. А та конструкция, о которой ты рассказала, по внешним признакам выглядит основанной на работе классического парового двигателя.

— Предлагаешь заслать шпиона с какой-то безделушкой от мардов?

— Возможно. Я не знаю, что взбредет им на ум. Но осмелюсь предложить другой вариант.

— Тогда каков план действий?

Отец развел руками:

— Ты везешь пару сундуков с деньгами к Золотой горе, заводишь полезные знакомства и просишь сделать тебе такое оружие, что способно к чертям собачьим потопить цельнометаллическую скорлупку. Вот мой план, если вкратце.

Как-то не по себе от такого плана. Я потеребила капюшон, затем неуверенно возразила:

— Но что я могу у них попросить?

— Заказать. Свыкайся с нужными словами заранее. Если ты приходишь с деньгами, ты не проситель, а выгодный клиент. И выбор, в основном, лежит на них — заработать немного золотишка или повернуть тебя восвояси.

— Хорошо. Что я могу у них заказать? — терпеливо повторила я.

— Рунное оружие. Конечно, оно должно быть воистину великим, обычной ковырялкой борт твоего рейдера не пробить… однако я убедился за годы жизни в столице: металлические, холодные сердца мардов можно растопить только выгодной сделкой!

— Ага. Скажи, что я тебя правильно поняла — ты предлагаешь мне везти груз золота через половину страны? Без охраны?

— Тут же вертелись твои люди, — опешил он. — Я сам им отгрузил запасные части с завода, такой белобрысый здоровяк-лучник и плешивый саррус.

Ну, Хог не то чтоб плешивый… он, скорее, почти лысый. Только венчики волос у самых ушей, да и те он старается особо не отпускать.

Отец с опаской произнес после небольшой паузы:

— Только не говори, что…

— Нет-нет, — успокоила я его. — Это мои бродяги, все в порядке. Иначе откуда бы у них записка, написанная моим почерком?

— Мало ли какой проходимец вздумает…

— Так вот, мы говорили об охране.

Он замялся, выпустив облако дыма. Вторая порция табака уже пошла в ход, а то и третья — за разговором я могу не заметить подобные мелочи.

— Я могу дать тебе отряд крепких вооруженных бойцов. Не думаю, что они сравнятся с твоими головорезами, но свою работу выполнят — холодно произнес отец, и едва заметный огонек снова затлел.

Криво усмехнувшись, я заметила:

— Папа, это лицемерие. Я, между прочим, капитан тех самых головорезов. И мне приходилось убивать. Не раз.

— Ты — моя дочь. Если я не сумел должным образом тебя воспитать, это не означает, что я и вправду должен рвать все кровные узы и отправлять тебя в свободное плавание, уж прости за тавтологию, — возразил он. — Что касается тех, кто служит под твоим началом и потрошит каждое встреченное торговое судно, скажу так: вассал моего вассала — не мой вассал. Я не должен их любить и проявлять хоть толику уважения.

Помолчав, отец добавил:

— Я не хочу, чтоб это было похоже на выговор. Но, какими бы хорошими не были твои парни — и, кажется, еще одна девушка? — для тебя… мне и любому дельцу они кажутся угрозой для общества. Вот.

Он протянул мне листок, на котором стройными буквами было выведено шесть названий. Приподняв бровь, я спросила:

— Что это?

— Это корабли моей новой небольшой флотилии. Пожалуйста… нет, не так. Я был бы очень рад услышать, что во время нападения пиратов твоя команда совершенно случайно прочитала название на борту и не стала атаковать.

— Разве это не бросит на тебя подозрение?

— Известный риск есть, однако я предпочитаю быть уверенным в сохранности жизней тех, кто подписал со мной контракт, — отрезал он.

Я тоскливо заметила:

— Нам бы сейчас вообще в море выйти. Уже не говорю про океан. Но… если вдруг справимся с угрозой, то я подумывала вообще бросить пиратское дело. Заняться чем-нибудь другим.

— Например? — с подозрением произнес отец.

— Спрошу своих советников.

— Ха! Они насоветуют. Жду новостей о том, как шайка идиотов обчистила императорскую казну, — со вздохом произнес отец, но за облаком табачного дыма я видела, что он иронично посмеивается.

Рихард Шнапс и сам убивал. Рискну сказать, что не всегда за правое дело или защищая собственную жизнь — понятия добра и зла для моего отца всегда были немного эфемерными, размытыми. Чего он никогда не делал, так это не переступал какую-то невидимую черту. Поводок морали.