Антон Кучевский - Такая разная тьма

— Не буду, — кивнул Тин Мар, благожелательно смотря на мои корявые рисунки, — типоразмер по наброскам у вас, конечно, хромает, однако в целом орудие обрисовано достаточно верно. Не возражаете, если я заберу заготовку?

— Конечно.

— Мне нужно поговорить со старшинами и с кое-кем еще. Безусловно, мы можем изготовить такую баллисту, но, в основном, производим колесные средства с усиленной рамой. Если ваша — корабельная, значит, под нее потребуется особая стойка, да еще и поворотная. Плюс большое расстояние стрельбы… сейчас обговорим детали, и я вернусь.

Я молча кивнула.

Отсутствовал он почти час, а когда вернулся, на лице красовалась печать удовлетворения и расслабленности. Сел в просторное, мягкое кресло — редкость здесь, а в комнате этих редкостей целых две — сложил пальцы на животе и провозгласил:

— Мы беремся. Общая стоимость с последующими испытаниями составит шестьдесят тысяч варангов.

Остолбенело смотря на него, я сказала:

— Простите… мне послышалось, или вы сказали — шестьдесят тысяч?

— Именно столько.

— Но это форменный грабеж!

Тин Мар качнул головой, как будто был готов к подобной фразе:

— Понимаете, мы ведь не спрашиваем, зачем частному лицу осадное орудие. Заказ явно не армейский, они берут редко и целыми партиями, а с какой целью вы его будете применять — дело совсем не наше. Цена справедливая. Хотите — ищите дешевле.

— То есть, вы могли запросить и миллион? — возмутилась я. Мард выставил ладони вперед, словно защищаясь:

— Послушайте, в цену вошли все редкие материалы, особые сорта оружейной стали, которую производят только здесь, в Хетжебе, сложные механические расчеты. Нам нужно чем-то платить мастерам. К тому же, испытания…

— Да, насчет испытаний. Можно их как-то убрать из итоговой цены?

— Позвольте, как вы тогда будете знать, что она стреляет как надо?

— Положусь на вашу репутацию? — саркастично усмехнулась я. Тин Мар неловко пожал плечами:

— Понимаете, без должной проверки мы все равно не выпустим продукцию. Разве что можем скинуть пятьсот золотых за возможность вашего личного присутствия, но тогда, сами понимаете, вам и в самом деле придется полностью положиться на нас.

Личное присутствие?

Хм. Получается, они впускают чужака в святая святых, дабы тот убедился в их кристальной честности? Прекрасный метод ведения дел. К сожалению, мне есть чем заняться и без регулярной беготни на первый ярус… но заходить иногда и смотреть, как продвигается конструкция — почему бы и нет?

Точно так же я следила за постройкой «Храпящего». Ничего не понимая в кораблестроении, бегала и спрашивала: а это что? А зачем? Пятьсот варангов за чувство уверенности. Да пропади оно пропадом!

По материалам на обучение я понесла предполагаемый расход в четыре с половиной тысячи. Меч стоил восемь. Еще двадцать я заплатила Яхиму по контракту — остальные мастера отказывались работать со мной и за сорок, а с некоторыми до суммы контракта даже не доходило. Теперь еще шестьдесят тысяч на одну-единственную баллисту, хоть и собранную лучшими ремесленниками мира.

Сундук пустел с пугающей скоростью. Учитывая мои расходы на еду и различные мелочи, оставалось едва ли несколько тысяч, и я в который раз мысленно благодарила отца. В вопросах счета денег ему никогда не было равных.

Я буду чувствовать себя очень мерзко, если не исхитрюсь их отдать. Даже несмотря на его «страшные» угрозы.

— Идет, — проронила я, отчетливо наблюдая, как расплывается в улыбке чернобородый. — Мне привезти оплату сюда или вы можете кого-то со мной отправить?

Он замялся:

— Согласно традициям моего народа, мы требуем деньги только после окончательного завершения работы. Брать предоплату означает оскорблять покупателя.

— Тогда задаток? — предложила я. Тин, прикрыв глаза, отрицательно покачал головой. — Странные вы.

— Мы — честные. Что бы про нас не придумывали наземники в различных легендах и страшных сказках, мы не воруем детей и не берем предоплаты, Тави.

Видимо, договоров на обучение данный факт не касается.

Оставшуюся часть дня я провела, словно на иголках. Не знаю, чем меня так взбудоражила встреча с цеховиками, однако Яхиму пришлось даже пару раз прикрикнуть, дабы не сожгла себе руки до костей. Ни о какой точности не могло быть и речи.

А время все шло.

Для тех, кто представляет себе дом в виде уютного помещения со всеми удобствами, личным кабинетом, кухней, гостиной и спальней, скажу лишь одно. Марды вас не поймут. Первые декады я питалась в различных кабаках, что и кабаками-то недостойны называться ввиду уже не раз упомянутых причин, однако затем открыла для себя такое явление, как общественная трапезная.

Она чем-то походит на различные организации помощи бездомным в крупных городах. Ну, знаете, там, где сердобольные горожанки готовят для бродяг еду и отдают им старую, поношенную одежду. Правда, очереди здесь чинные, продвигаются размеренно, драк не бывает никогда. Два-три блюда на выбор, теплый напиток или простая вода, пирожное или кусок торта. И так питается большинство подданных Хетжеба.

При всей суровости внешнего облика, местные обожают сладости. Потешно наблюдать, как заботливая супруга с помощью клетчатого платка стирает с усов мужа остатки варенья или заварного крема. Я тоже привлекаю к себе излишнее внимание, когда ем, да вот незадача — плевать я хотела на укоризненные взгляды.

Марды не уважают кухню! Причем, не кухню как набор различных блюд, характерных для той или иной культуры, а кухню как помещение. В тех домах, где она все-таки, кухня строится отдельным зданием, которое никогда не примыкает к жилым комнатам. И то, такое расточительство жизненного пространства считается, откровенно говоря, безумием.

Не думаю, что причины для подобной традиции запрятаны так уж глубоко. Скученность, скудность еды, отвратительное проветривание. Проблему вентиляции и еды гордые подземники со временем решили, а вот обычай остался.

На каждом ярусе есть одно или несколько подобных заведений — длинных, просторных, неизменно с длинной трубой из металла, уходящей куда-то ввысь и теряющейся под каменными сводами. Трапезные, как и многие общественно важные заведения, курируются напрямую архонтами. И, к слову, их самих нередко можно заметить здесь.

Правда, обращение по делам за едой считается в высшей степени неприличным и даже противозаконным.

Несмотря на такую строгость, определенного времени для принятия пищи у мардов нет. И в десять часов, и в двенадцать, и в шестнадцать можно прийти в продолговатое здание и обнаружить, что пустых мест почти нет. Хотелось бы знать, как они при этом избегают излишних столпотворений — поскольку большая часть жизни регулируется укладами, хаотичный самотек именно в вопросах еды слегка удивляет.