Юлия Кир - Тревоги пути (СИ)

Браноген расхохотался ему в лицо.

Да что он тут о себе думает?

Он поднял вверх белую «эльфийскую» стрелу в одной руке, и вынутую из колчана ближнего лучника чёрную, в другой.

— Кто скажет, что они похожи? – заорал Браноген, поворачиваясь к ратам лицом, и гарцуя на лошади вдоль рядов.

— Никто! Н-е-е-ет! – пронеслось грозное эхо по толпе.

— Так что ты мне тут доказываешь, эльф? – прищурившись, заорал ему в лицо Браноген. – Даже последний крестьянин скажет тебе, что стрелы разные!

— Это не наши стрелы, — спокойно и упрямо повторил эльф, — Он, докажет это всем!

Эльф ткнул пальцем на позабытого всеми поникшего орка.

— Тебе никто не поверит, — рассмеялся Браноген.

Он был готов и к такому. Он кивнул человеку из охраны, тот подскочил к орку, и, вынув кинжал, оборвал страдания нелюдя.

Эльф не дрогнул. Ему было все равно.

— А теперь, вынь нашу стрелу из вашего убитого рата, и сравни ее с той, что ты держишь в левой руке, — холодно сказал эльф, обращаясь к нему.

Браноген на мгновение замешкался, поворачиваясь спиной к шеренгам, чтобы они не увидели сомнений на его лице.

— А чего тут сравнивать? Они одинаковы! – Браноген повернулся к ратам лицом и потряс стрелами.

Последние слова Браногена утонули в неистовом грохоте оружия и реве сотен глоток. Рёв плавно перешел в топот тысячи человеческих ног — пришло подкрепление, с пришвартованных у берега корранов.

Хищно улыбнувшись, он повернулся, но темноволосого эльфа уже и след простыл. Только труп орка сиротливо остался лежать меж двумя враждующими сторонами.

«Ну, что-ж, одним нелюдем меньше», равнодушно подумал Браноген.

Он поставил коня на дыбы, и, взмахнув мечом, послал армию в бой.

Рубка продолжилась.

***

Когда к людям подоспело подкрепление, Тэлион послал псам один длинный и один короткий звук рога, и они, с тыла вклинившись в левый фланг браногеновой рати, стали ощутимо их теснить.

Мысленно отдав приказ, Тэлион распорядился, чтобы воины, прибывшие на корранах, не вступали в бой. Сегодня, они справятся сами.

После четырех коротких сигналов рога, в дело вступил «сюрприз» гномов.

В самый разгар боя, стройные шеренги эльфов неожиданно перестроились, выпустив вперед два десятка самых высоких и широкоплечих гномов. Их охраняли по пять эльфов с глефами при поддержке лучников.

Спереди у каждого гнома, на широких кожаных ремнях, весел некий агрегат. Длинная широкая труба стального цвета с рукояткой, множеством затворов, рычагов и клапанов. На голове громоздкий шлем из дубленой кожи, полностью загораживающий лицо с круглыми стеклами для обзора. Пока гномы возились с устройством, эльфы оберегали их от нападения.

Но как только с приготовлениями было покончено, гномы коротко гаркнули им из-под шлемов, и те, опрометью кинулись назад, оставляя гномов в одиночестве, казалось, на растерзание врагу.

Обрадованные неожиданной заминкой раты, кинулись на безоружных жителей пещер. Гномы практически одновременно нажали какой-то рычажок на своих устройствах, и людей поглотила волна самого настоящего огня, превращая людей в живые факелы.

На поле началась сущая неразбериха. Ослепших от огня, и ополоумевших от боли и ужаса людей, кинувшихся в ряды эльфийской армии, планомерно и методично расстреливали эльфийские лучники. Тут же накрывая специальной тканью, во избежание распространения пламени в собственных рядах.

Бежавших в обратную сторону людей, стали убивать свои же. Они слепо натыкались на не успевших ретироваться и беспорядочно носились среди воинов, наталкиваясь на других, и «заражая» огнем остальных, словно моровой горячкой. Заживо горевшие люди, валились замертво тут и там, погибая от болевого шока и ожогов. Некоторые, самые сообразительные, катались по песчаной земле, пытаясь сбить пламя, но их нещадно затаптывали ополоумевшие от страха и паники бегущие товарищи и лошади.

Несколько успели добежать до лекарских палаток, видимо в надежде на помощь, и тем самым, подожгли ткань навесов. Два огромных костра взметнулись в низкое небо. Пламя горевших шатров перекинулось на обозы со стрелами и провизией.

С вершины холма можно было увидеть, как спасаясь от пламени, в стороны, словно мелкие насекомые, прыснули люди. Ветер принес запах гари, паленого мяса и крови.

А гномы, то увеличивая, то чуть уменьшая напор огня, пёрли напролом, в самую его середину.

Они сами сделались огнем, карающей стихией, не подпускающей к себе никого, более чем на двадцать шагов.

— Не отступать! Расстреливать издалека!

Браноген, носился на лошади взад-вперед меж ратов, пытаясь призвать к спокойствию и внести хоть какой-то порядок в ряды. Это ему удалось лишь частично. Он сам едва мог усмирить коня под собой, что уж говорить о перепуганных насмерть воинах. Тем более, левый их фланг, теснили предатели-псы.

Пробить дубленые, закаленные волшебством и горном доспехи, не смогли даже бронебойные стрелы людей. Без потерь, гномы отступили сами, потому что в резервуарах их агрегатов закончилась горючая жидкость. Тут же в наступление кинулись остальные, во главе с Брунбраном. Он гордился своими ребятами, и не мог упустить момента, чтобы не обратить неприятеля вспять собственноручно.

Помимо ужаса и психологического стресса ущерб войску людей они нанесли колоссальный. На праведный суд Марры гномы отправили четвертую часть людского воинства. Многие, по большей части городские ополченцы, вообще бежали с поля боя, еще только завидев первых горящих.

То тут, то там, еще вспыхивали очаги сопротивления, но и огру было понятно, что сегодня удача на стороне эльфов.

Одну часть людей Псы равнин гнали через всю степь, до самой кромки густого леса. Часть подалась к стоявшим у берега корранам, где уже подоспел эльфийский флот.

Преследовать людей не стали, но на всякий случай оставили «летучие отряды» псов на лошадях.

Однако Тэлион отчетливо понимал, что это только начало.

Победу встречали с поникшей головой, слишком дорогой ценой она им досталась.

Это высота осталась за ними и с завтрашнего дня нужно будет начать постройку форта.

Только что ему доложили, что подоспели посланники-эльфы с корранов, прибывших ночью. Они будут охранять морские границы, и уже готовы отражать атаки неприятеля. Словно в подтверждение, ветер донес со стороны моря эхо сотен глоток —эскадра гнала неприятеля восвояси.

Тэлион, наконец, отыскал в рядах воинов жену и дочь, вздыхая с облегчением — все живы.

Гномы, окрыленные успехом своего изобретения, громко распевали победную песню, чокаясь остатками пойла, что болталось во флягах и громко балагурили.

Брунбран желал похвалить каждого и ходил меж воинов, громогласно благодаря за работу и хлопая по плечам.