Владимир Пекальчук - Предай их всех [СИ]

Кархад потрясенно молчал, собираясь с мыслями. Он почти в буквальном смысле заглянул в самый потаенный уголок черной души дроу — и это оказалось на редкость шокирующим открытием. Р'Энкор воспользовался этой паузой, чтобы снова подчинить свое лицо себе.

— Прошу прощения за недостаточное самообладание, — сказал он, справившись с собой, — очень трудно месяцами играть роль и улыбаться, глядя вам в глаза. Хоть будет с этого какая-никакая польза: теперь мы оба хорошо понимаем мотивы друг друга, наш союз это только укрепит.

— Если ты так ненавидишь нас, — медленно проговорил Кархад, — зачем ты здесь?

— Затем, что мне некуда больше деваться, — равнодушно пожал плечами дроу, — да, я ненавижу вас, но не позволяю моим эмоциям управлять мною. Весь мир ненавидит меня, и я плачу ему тем же, но мне все равно надо как-то дальше влачить свое существование. К тому же, возможность получать золото, убивая вас, весьма неплохо скрашивает мои дни.

— Звучит не слишком вразумительно. «Работая» разбойником или даже грабя знать, ты мог бы «зарабатывать» намного больше, нет?

Дроу хмыкнул.

— Ты считать умеешь? За первый год король Дэнбар заплатит мне шестьсот шестьдесят шесть золотых ойранов. За второй год — уже восемьсот десять, что в сумме будет тысяча четыреста семьдесят шесть.

Кархад чуть нахмурил брови, припоминая страницы гроссбуха, который приносил ему счетовод всякий раз, когда он возвращался в Карлайл.

— Не так уж это и много, на самом деле.

Ухмылка Р'Энкора стала шире.

— А ты когда-нибудь видел полторы тысячи ойранов за раз? В руках держал? Они будут потяжелее твоих рыцарских доспехов. Ну допустим, я вломлюсь в сокровищницу твоего короля, перебив кучу стражи, вынесу оттуда полторы тысячи ойранов… А потом мне с ними еще сбежать как-то надо. И таскать их везде, куда понесут меня ноги, и опасаться уже не только того, что во мне признают дроу, но и того, что масса охочих до чужого золотишка, включая, помимо воров и грабителей, еще и судей, чиновников и стражу, будет неравнодушна ко мне, даже не зная, что я дроу. А хранить золото где? Очень худо быть дроу в краю людей — но еще хуже быть богатым дроу в краю людей, понимаешь? А тут я живу хоть и в подвале — но это все же королевский дворец, а не сомнительный придорожный трактир. Мало заработать золото — им иногда даже просто владеть обременительно. Я зарабатывал, бывало, по пятьсот золотых за одну ночь, и тебе может казаться странным, что я соблазнился всего лишь полусотней в месяц, но здесь я хожу, где хочу, трачу деньги без особых опасений привлечь ненужное внимание, а основную сумму храню в королевском дворце.

— Комфорта захотелось?

— А кому не хочется? К тому же, мне не будет везти всегда. Чтобы войти в чужой замок, прикончить его хозяина и уйти живым, мало даже моего мастерства. Нужна еще капелька удачи. В последний раз, в Ханнае, мне этой капельки не хватило — и я ушел с арбалетным болтом в руке. Пока залечивал рану — переосмыслил кое-что. Удача — она не вечна, а против неудачи нет ни трюка, ни приема, ни заклинания.

Кархад понимающе кивнул. Вот уж поворот, так поворот, судьба шутить умеет. Дроу, люто ненавидящий людей, вынужден искать себе дом среди них же. Какая ирония.

— И ты решил обосноваться тут надолго и даже строишь планы, идущие дальше, чем… чем правление одного короля?

— Среди вас, короткоживущих людишек, это просто. Ты вскоре привыкнешь, а одно поколение спустя я буду всеми восприниматься как нечто абсолютно естественное. Как будто дроу-телохранитель всегда был при королевском дворе.

— Тогда, может быть, — заметил Кархад, — тебе стоит пересмотреть свое отношение к людям? Хотя бы к тем, среди которых тебе предстоит жить?

Р'Энкор снова хмыкнул, теперь уже насмешливо.

— Такое вряд ли возможно. Видишь? — он коснулся пальцами небольшого шрама на скуле. — Это от камня. Я получил его в крайне юном возрасте, когда только поднялся на поверхность вместе с отцом, и каждый раз, когда прикасаюсь к нему — вспоминаю все те невзгоды, которые мы с ним перенесли из-за вашей злобы. Когда мы решили жить среди вас — уговорились, что будем следовать вашим обычаям и законам. Будем как вы. Но вы отовсюду гнали нас прочь, бросали камни, травили собаками, пытались растоптать лошадьми. Пересмотреть отношение к вам? Не раньше, чем этот шрам исчезнет с моего лица… то есть, никогда.

— Ну давай начнем с того, что отношение людей к вам такое из-за вашей… дурной славы. Вас боятся, и кто в этом виноват? Вы же. Но ладно. Мой король, положим, не бросал в вас камнями и собаками не гонял. Его-то за что ненавидеть? Он не сделал вам ничего дурного.

Р'Энкор нахмурился.

— Мы тоже никому ничего поначалу дурного не сделали, но кого это волновало? Нас отовсюду гнали, иногда бранью и угрозами, чаще камнями, и это повторялось десятки раз. Может быть, ты думаешь, что хоть один кто-то когда-то сказал, «поглядите, вот этот, который поменьше — он же совсем ребенок! Он-то уж точно ничего плохого никому не сделал»? Нет, ни разу никто этого не сказал. Дроу, проклятые дроу, проваливайте, убирайтесь отсюда, твари… Вот что я слышал от вас. И потому я ненавижу вас всеми фибрами моей души, и мне плевать, кто из вас бросал в меня камни, а кто — нет. Я ненавижу вас всех одинаково, за то, что вы люди, потому что и вы ненавидели меня лишь за то, что я дроу. При этом заметь, что я все равно справедливее вас, ведь вы ненавидели меня за зло, которого я вам не делал — а я вас ненавижу именно за то, что вы мне причинили. И твой король ничуть не лучше тебя и других. Это сейчас он принял меня на службу, потому что вокруг него заговорщики и враги, а я уже сделал себе имя лучшего убийцы. Приди мы с отцом к его двору тридцать лет назад — принял бы он нас, двух бездомных изгоев?

Кархад промолчал, Р'Энкор торжествующе усмехнулся.

— Вот то-то же. А теперь перейдем к делу. Король поручил тебе собрать честных людей и разобраться с кривосудием, произволом стражи и прочими вещами.

— Хм… ну да. И что?

— Если ты начнешь со столицы — в поле твоего зрения очень быстро попадет префект Фиррус.

— Тот, что в Заречных кварталах поставлен?

— Он самый. Продажная шкура, на руку нечистая. Так вот, я хочу, чтобы ты его не трогал до поры до времени. А лучше всего, если ты на днях придешь к нему за советами и наставлениями, мол, к кому же тебе, неопытному юнцу, еще идти за помощью, как не к такому умудренному и опытному человеку.

— И… какой в этом смысл?

— Чтобы он уверовал, что его никто ни в чем не подозревает. В то время как он — связующее звено между заговорщиками внутри страны и за ее пределами. И вот когда провалилось второе покушение Вальтуса — он тоже перепугался и приутих, даже на несколько дней уезжал из столицы прятаться, был уверен, что Вальтус его сдал… Хотя на самом деле Вальтус понятия не имел, что префект Фиррус замешан в заговоре.