Артем Савин - Цитадель души моей (СИ)

Клюв меня почувствовал, глянул через плечо, узнал, разулыбался.

- Шелест! Живой! А мы как раз о тебе говорили. Я так и знал, что не родилась еще бестия, которая тебя на клыки насадить сможет!

Флавия обернулась, пару секунд смотрела на меня расширившимися глазами, потом засмеялась весело, бросилась навстречу и повисла у меня на шее, болтая ногами и хохоча.

- "Так и знал", как же, - стрельнула хитрым взглядом в Клюва, - а кто мне только что говорил, чтобы я зря не надеялась?

- Говорил одно, а думал - другое, - выкрутился Клюв, - всегда рассчитывай на худшее и жизнь будет полна приятных неожиданностей.

- Не, - сказала Флавия, - это не по мне. Мне - все самое лучшее, и на меньшее я не согласна, - нахмурилась, отстранилась от меня, оглядела пристально, - ранен?

- Ерунда, уже зажило.

- Угу. Пошли ко мне. Я тебе ванну с солью сделаю, ну и вообще...

Клюв завистливо вздохнул. Я улыбнулся.

- Только завтра с утра на чистку еду - раз, и без денег я совсем - два.

- До утра еще долго - раз, - сказала Флавия, обхватывая мое запястье своей маленькой, но крепкой ладошкой, - и не говори ерунды - два. Пошли!

Гетеры за свои услуги берут больше, чем за то же время возьмут в любом, самом дорогом, лупанарии. Но в борделях - такса твёрдая, а гетеры - сами себе хозяйки. Да и с деньгами у них обычно получше дела обстоят. Так что с кем полюбившимся гетера может и бесплатно теплом своих тела и души поделиться. Всё-таки хорошо быть егерем.

- А слышь, Шелест? - Клюв, судя по оживившимся глазам, что-то задумал, - коли ты сегодня дома не ночуешь, да и завтра - на чистку, то можно мне с недельку твоей хатой попользоваться? Я заплачу.

Я озадачился. Зачем ему моя хата... а, вспомнил. Он ведь женатый. Крайне редкое среди егерей явление, потому я и не сообразил сразу.

- Вот еще. Не надо платить, пользуйся, конечно. Знаешь ведь, где я живу?

Кивает согласно.

- Под крыльцом слева камень один в кладке плохо сидит - его вынешь, там ключ.

- Спасибо, - улыбнувшись благодарно и подмигнув на прощание Флавии, Клюв быстро уходит по улице.

- Я перед восходом загляну, - предупреждаю я, - мне забрать кое-чего надо.

Клюв, не оборачиваясь, поднимает ладонь - дескать, услышал и понял - и скрывается за поворотом. Флавия тянет меня за руку.

- Пошли уже! Времени мало, дел - много.

* * *

Поспать этой ночью мне, разумеется, не удалось. Ни минуточки. Но я и не беспокоился - до Ганнека трое суток пути верхом - отдохну в дороге. Любой опытный егерь умеет дремать в седле; зачастую, другой возможности выспаться и не предоставляется. А если и предоставляется, то лучше эту возможность на что-нибудь другое потратить. Редко кто ценит время так же, как мы - егеря. Мало его у нас - времени. Зато и редко кто умеет так хорошо его проводить, как мы. Да "хорошо" - не то слово. Замечательно, восхитительно, я бы даже сказал. Все же Флавия - лучшая из гетер. Только она умеет измотать до изнеможения так, что сна ни в одном глазу и чувствуешь себя заполненным бесшабашной щенячьей энергией до самых ушей, неважно, что ноги едва волочатся от вина и усталости. Наверное, я являл собой странное зрелище - взлохмаченный, с шальными глазами и блудливой улыбкой, пошатывающимся шагом, бредущий в час быка по самым опасным улицам города. О, я вовсе не был беспечен, напади на меня грабители, я б даже обрадовался. Я этого ждал и даже - желал. Я бы расписал их багровыми лилиями и станцевал на трупах пиррихий. Потом бы я об этом пожалел, конечно, но сейчас моя душа требовала красоты, и именно так я ощущал её в этот момент - танцующей под кровавым дождём. Наверное, обитатели городского дна настрой моей души почуяли, иначе как объяснить, что я вообще ни одного человека на своем пути не заметил? Только в самом конце - на моей улице, я уже очертания крыши своего дома на смутно светлеющем небе различал - мне навстречу шагнули двое мужчин.

С зажженными факелами в руках и белыми повязками милиции.

Я расслабил мышцы и сделал вид, что вовсе не встал в боевую стойку, а просто остановился полюбоваться последними утренними звёздами. Милиты выглядели напряжёнными - даже чересчур напряженными - пока не разглядели мой жетон. Ну, как обычно. Я полагал, поняв, кто перед ними, милиты потеряют ко мне интерес, но ошибся. Один, даже не скрывая облегчённого вздоха, отпустил уже слегка вытянутый из ножен меч, а второй шагнул мне наперерез, загородив дорогу.

- Простите, господин егерь, - сказал он мне в ответ на мой негодующий взгляд, - но нам, похоже, нужна ваша помощь.

- Вас мыши беспокоят? - спросил я, - или крысы? Ибо я ума не приложу, зачем еще вам может понадобиться егерь.

Язык мой всё еще слегка заплетался, что, конечно, подпортило эффект, но милиты даже не попытались улыбнуться.

- Я серьезно, - сказал тот же, что обратился ко мне раньше, - похоже, тут орудовала бестия.

И, не успел я еще придумать, что бы такого ответить на эту чушь, как милит продолжил, указав пальцем себе за спину:

- Прошу вас, пройдемте с нами. Это совсем рядом, в этом здании.

Указывал он при этом, несомненно, на мой дом.

Хмель моментально выдуло у меня из головы.

- "Это"? Что именно?

- Трупы, - сказал, пожав плечами, милит, - один мужской, один женский. Да зайдите, сами увидите.

Я посмотрел на говорящего. Видимо, было в моём взгляде что-то необычное, потому что, поймав его, милит съежился, отвёл глаза и сбивчиво зачастил:

- Соседи слышали крики из этого дома... сначала такие... ну, - шмыгнул и криво усмехнулся, - хорошие... а потом - плохие. Ну, так говорили. Мы-то по соседней улице шли... патрулем... нам соседи и сказали, что. Мы и заглянули... там дверь открыта была... и увидели... да вы лучше сами взгляните!

Я молча отвернулся и зашагал к дому. Острое чувство опасности бархатными иголками пробежало по моей спине, изгоняя хмельной кураж. Дом - пусть не мой собственный, пусть съемный, но давно уже ставший родным и безопасным - смотрел на меня мертвыми глазницами окон, и я отчетливо чуял затаившуюся за ними смерть.

- Весь дом осмотрели? - тихо спросил я, не отводя взгляда от черных прямоугольных провалов.

- Весь... наверное. Мож какой закуток и проглядели...

Я молча поднялся на крыльцо, распахнул прикрытую дверь, и, вынув меч, скользнул внутрь. В ноздри тут же ударил запах - несильный, нет. Кто другой его может и вовсе бы не заметил. Но у меня от него волоски по всей коже поднялись дыбом. Если секунду назад какой-то частью я еще не верил, то теперь все сомнения можно было отбросить. Это бестия. Люди так не пахнут. Вторая новость - я не знаю, что это за бестия. Совсем не знаю. Ничего общего с известными мне. Запах кислый, тяжелый. И очень похожий на человеческий. Порой, когда мы пытаемся пройти по лесу незамеченными - и считаем, что у нас есть такие шансы - мы натираемся бобровой струей или каким-нибудь другим, сильно пахнущим, но непривлекательным для бестий, мускусом. Помогает редко, но иногда всё же помогает - когда бестии не подходят к нам или нашим следам близко. Наверное, бобры, принюхавшись к таким следам, чувствуют примерно то же, что я сейчас. А может, и вовсе не то, у бобров же не спросишь.