Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

― Нет ничего приятней этого звука, ― говорил я, пока Велимир, крепко сжатый в руках, рассекал воздух. Хлёсткие, сильные звуки, сулящие одну лишь погибель.

― Не уверена, что слышу, ― с сомнение произнесла Малка, подставляя то правое, то левое ухо.

Димбо упрямо завертела головой:

― Давай не будем ссориться, но у каждой своя особенная десятка приятных звуков. Я права? ― она посмотрела на Новжу в поисках поддержки.

Самым просторным и пустующим местом в городке оказалась всё та же лесопилка доверху полная дров, пропитанных нашими с Новжей потом и кровью. Она ничего не ответила на замечание Димбо, продолжая наблюдать за моими движениями как заворожённая.

― А у нас будут такие же мечи? ― поинтересовалась подруга, когда я опустил клинок, чтобы немного перевести дух.

― Не уверена, что подобное оружие подойдёт всем. Арчи предпочитает мечи полегче, и, думаю, ― я воткнул Велимир в присыпанную опилками землю, ― ему ещё понадобится деревянный щит. Малка же слишком мала для того, чтобы вступать в прямую схватку. Ей мы изготовим лук. Димбо подойдёт оружие, которым удобней всего пользоваться верхом на лошади. Рубящее наотмашь... может топорики?

― Похоже, ты здорово этим заморочилась, ― сказала объездчица, чей взгляд упал на топор дровосека, оставленный мной в пне.

Из сарая, где хранились дрова, вышел Арчи и проговорил с воодушевлением:

― Не терпится начать.

Очень утончённый парнишка. Интересно, как он станет выглядеть с мечом и щитом? Всё же это грубоватое оружие, требующее использования довольно нелепых поз.

― Звучит так, будто ты лучше всех нас понял, о чём Васха речь ведёт, ― Малка обходила Велимир, разглядывая его со всех сторон. ― Я вот ни слова не уразумела. Что за щит? И как сражаться овощем?

Я невольно усмехнулся.

Подмастерье, чью дочь спас от разъярённого зверя, засияла восторгом увлечённого своим делом человека, когда сжала в руках новые эскизы и получила от меня все подробные инструкции. Кузнечиха оказалась занята с крохотной девочкой, что недавно родилась у её хрупкой на вид пары, и редко теперь заглядывала в мастерскую. Потому я мог рассчитывать получить свой заказ совсем скоро. Это я посчитал за предвестие удачи. А до тех пор все станут тренироваться на деревянных копиях, как я когда-то в детстве.

Как забавно было наблюдать за их неуклюжими, неуверенными движениями. Первыми шагами на поприще войны. Никогда не думал, что всерьёз возьмусь кого-то обучать. И оказалось, что у меня гораздо меньше терпения, чем было присуще первой хранительнице.

― Ты всё не так делаешь! Поднимай щит выше, иначе лишишься глаз, когда Малка станет в тебя стрелять, ― в который раз я рассыпался в объяснениях перед Арчи, постоянно подставляющему своё и без того загорелое лицо блеклому осеннему солнышку.

Когда, несмотря на кивки и повторяющиеся фразы «я всё понял», он опять совершил ту же ошибку, я швырнул тонкий самодельный щит в стену сарая. Предмет раскололся напополам, обратившись в полезные разве что для костра щепки.

Пришлось заставить Малку убрать чёлку с лица, чтобы она наконец перестала мазать по мишени, бывшей от неё всего в пяти метрах и щедро обмазанной красной краской. Малка спрятала торчащие на лбу волосы за ухо, и все с удивлением обнаружили, что её прищуренные глаза могли сравняться синевой с небом в самую ясную пору. Но данный факт никак не сказался на меткости нерадивой лучницы, которая, отчаявшись, стала швырять стрелы в мишень без помощи всякого лука. Тогда я распсиховался, начав рвать на голове волосы, и просто ушёл немного развеяться.

Два маленьких и удобных на вид топорика оказались готовы раньше остального оружия. И Димбо, так быстро научившаяся с ними обращаться и исправно тренировавшаяся на тыквах, подбрасывала и вертела топориками там, где это вовсе делать не следовало. Таким образом она порвала несколько рубах и сломала пару заборов. Мне пришлось рассыпаться в извинениях перед случайными жертвами объездчицы и удерживаться от желания потаскать взрослую девушку за ухо как ребёнка.

Новжа, как и ожидалось, выкладывалась сильнее всех. Она предпочла меч похожий на мой собственный. И когда брала его в руки словно сливалась с клинком, начиная танцевать. Это выглядело столь прекрасно и захватывало дух, что я начинал страшиться момента, когда придётся окропить сталь кровью, и вернуть мою прекрасную птицу на бренную землю.

― Никогда бы не подумала, что мне опять придётся учиться, ― уныло протянула Димбо, разваливаясь на столе в просторном учебном классе дома хранительниц.

― Тебе усерднее всех с таким-то чудовищным произношением, ― с расстановкой заметил Арчи, примеривший на себя роль второй хранительницы для нашего отряда.

Обучение детишек проходило по утрам, мы же занимали помещение вечерами. Свебела преподавала не в одиночку, ей помогали девочки постарше и просто те, кто уже успели усвоить некоторые уроки. Можно сказать, что вторая хранительница скорее направляла процесс обучения, нежели руководила им, растолковывая лишь необходимые основы вроде чтения и счёта. Как правило, сами жительницы Быстроречья наведывались в библиотеку и брали необходимые им книги под запись, если жаждали узнать больше. А желающих находилось немало, глупость не жаловалась в Светлом крае. Прочие познания являлись специальными и приобретались в зависимости от избранного поприща. Димбо прорву всего знала о лошадях, Новжа могла разделать животное, не испортив меха и оставив все внутренние органы целыми, а я по шву определить качество шитья.

Порой к нам в класс заглядывала и Свебела, но на обучение не напрашивалась, по крайней в моём присутствии. Позже от Арчи я узнал, как сильно она хвалила его рвение и уговаривала стать преподавателем и для остальных девочек Быстроречья. Арчи не выглядел полным энтузиазма, он слишком привык делать, что ему велели. Но тут заметил мне ровно:

― Я отказал ей. Возникло такое странное чувство в груди. Сперва меня захлестнул ужас, и стоило второй хранительнице отвернуться, как захотелось вернуть её обратно и исполнить то, что она просила. Но я заставил себя остановиться, и ничего страшного или болезненного со мной не случилось.

Арчи как правило не отказывал на просьбы. И посуду вымоет и воды натаскает и в стирке поможет. Но с того момента он начал говорить «нет, я очень занят» и больше не отрывался от своих занятий, чтобы броситься кому-то на помощь. Из всех на это посетовала одна лишь Димбо, успевшая привыкнуть к рабскому труду. Однако и она прекратила жаловаться, когда всё её внимание заняли неизбежно отрастающие волосы, которые объездчица стала убирать назад, затягивая в до невозможности тугой хвост. Но кудрявые волоски упрямо вылезали, торча в разные стороны.