Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

― А-а-а! ― раздался вопль как раз с той стороны, где скрылись дезертиры.

― Этот голос, ― пробормотал я и уже бежал со всех ног, не замедляясь и не останавливаясь, чтобы перевести дух.

Что Айя забыла в лесу в зимнюю пору? Когда она вообще стала посещать Шепчущий лес? Разве её место не в приёмной дома хранительниц? И почему именно сейчас, когда я так не хотел подвергать лишней опасности своих подруг?

― Кто это ещё? ― интересовался удивлённый мужской голос. ― Гляньте, волосы совсем обрезаны. Не уж-то тоже дезертир?

― А я-то думал, что первым нашёл это место, ― откликнулся второй с некоторым разочарованием.

― Больно хиленький парнишка. Эй, ты, кончай вопить! Отвечай, кто ты такой будешь?

Я уже мог разглядеть фигуру сестры, укутанную в плотную накидку цвета бурого мха длиной до самых щиколоток. Она оказалась заперта в круге из пяти мужчин, безуспешно пыталась из него выбраться, но натыкалась на грубые толчки. Дезертиры сжимали кольцо.

― Может он немой? ― предположил один из них. ― Немые только вопить и умеют. Это у них вместо речи. Глядите-ка, а он безоружный. Сдаётся мне, это беглый раб...

Позади раздался короткий вскрик. Быстро обернувшись, увидел споткнувшегося и упавшего в снег Арчи. На помощь ему бросилась Новжа. Одними губами Арчи сказал мне «поспеши».

Пусть в лесной тиши я чётко различал разговоры дезертиров, но бежать до них оставалось ещё довольно далеко. Всё усложняли деревья, вдруг возникающие словно из ниоткуда там и тут и корни, нарочно ставившие мне подножки. Но я понял намёк Арчи, и заболело груди, то ли от недостатка воздуха, который жадно глотал на бегу, то ли от слов бывшего раба вдруг зазвучавших у меня в ушах столь явственно «...вырезали всех старых, схватили молодых, показали, где моё место...»

― Эй, ты же раб, малыш? ― в голосе дезертира слышалось сладкое предвкушение.

Айя предприняла попытку ударить своей неприспособленной к насилию рукой того, кто толкнул её в очередной раз, но он просто грубо схватил её за кисть. А препятствия всё не заканчивались. И когда имперцы успели уйти столь далеко и почему были так хорошо мне видны за деревьями?

Звук рвущейся одежды распорол морозный воздух. Айю повалили на землю. Её, прежде казавшаяся значительной, а ныне хрупкая фигурка терялась за столпившимися над своей жертвой тёмными силуэтами.

Я схватился за Велимир, на ходу вынимая его из ножен, ступил под кроны древних деревьев, заставив имперцев разом обернуться на до боли знакомый им металлический шелест. Один из них уже лапал задницу Айи, толком не разобравшись, кто перед ним. Но убрал руку, завидев меня с распущенными волосами, спадающими на плечи, и яростью во взгляде.

― Ты сказал, что нас не станут здесь искать! ― всполошился тот, что слева, обнажая свой дешёвый на вид блеклый меч.

Остальные последовали примеру товарища. Я увернулся от первого удара, полоснув лезвием по боку наглеца. Но не видел пятого. Свист стрелы обозначил его присутствие. Обернувшись, я заметил тело, мешком рухнувшее на снег, из глазницы торчало пушистое древко, изготовленное умелыми руками Малки. Нерадивый воин выронил свой меч.

― Спасибо, ― кивнула я лучнице, затаившейся за стволами деревьев.

Оставалось четверо. Двое из них, будучи откровенными трусами, просто дали дёру. Но Димбо уже бежала следом, широко размахивая топориками. Я толком ничего не разглядел за заснеженными ветками, на которые вдруг брызнула кровь.

Замахнувшись Велимиром на очередного дезертира, я не успел ударить. На него с громким воинственным кличем нёсся Арчи. И разил коротким мечом так неистово, что имперец едва успевал защищаться, лишь пару раз бес толку ударив по круглому щиту воина. Арчи полоснул по жилистой шее, окропив свою накидку свежей горячей кровью.

Последний схлестнулся с Новжей, с отвращением и завистью поглядывая на её длинную до самого пояса косу.

― Слишком ты неумел для такого бравого воина! ― усмехался он, прячась за сугробами и нападая исподтишка, исхитрился царапнуть остриём по её голени.

Новжа перестала преследовать противника, просто дождавшись, когда он снова спрячется за сугроб, пронзила то, что могло превратится в высокую и массивную зимнюю бабку, и вытащила меч, позволив тяжёлому бездыханному телу дезертира примять снег своим весом.

― Ты как? ― спросил я, указывая на рану.

― Просто царапина, ходить могу, ― ответила Новжа, переводя дух.

А я всё никак не мог взять в толк, что подействовало на отряд, ещё недавно замиравший от нерешительности и страха при одной только мысли об убийстве. Обернулся и увидел заплаканную Айю, вперившую пустой взгляд в одну точку. Она пребывала в ступоре, рваные штаны спутались в ногах. Имперцы не успели ничего сделать, но сам вид первой хранительницы никогда не лишавшейся выдержки, не то что бы позволить себе расплакаться, шокировал и меня. Участницы отряда сразу поняли, имперцы сделали нечто отвратительное и непростительное, раз смогли довести Айю до такого ужасного состояние. А оружие в натренированных руках сделало остальное.

Малка опустилась рядом с Айей, отдавая ей свою накидку.

― Как странно, ― рассеянно пробормотала Димбо, вытирая топорики о белоснежную ткань. ― Их головы лопнули почти как тыквы.

Я постарался ободряюще улыбнуться Айе, кое-как стоящей на дрожащих ногах. Но сестра посмотрела на меня не с благодарностью, а с откровенным осуждением, что покоробило до глубины души. Что в этот раз я сделал не так?

Уши различили явственное уханье совы, выбившейся из общего птичьего гомона и звериной возни. Ведьма Соши. Не она ли сделала мой путь таким длинным? Не она ли просто наблюдала, безжалостно доводя ситуацию до критического состояния? И, зная это, Айя не могла простить, что та, к которой она рвалась через этот лес в середине зимы, предпочла дать шанс моему отряду показать себя, вместо того, чтобы уберечь первую хранительницу с помощью колдовства. Картинка сама сложилась в голове.

По Быстроречью уже несколько месяцев бродили слухи об Айе и ведьме, к которой она ходила. Но я был слишком занят, чтобы задумываться или слушать, ловя лишь отголоски сплетен, вдруг оказавшихся правдой. Но ждать признательности за спасение в таком случае было бессмысленно.

― Я не чувствую вины, ― огорошила меня Новжа, пока мы отогревались у камина в гостиной. ― Он был такой вертлявый, хуже цыплёнка.

― Прости, Васха, тебе никто не достался, ― Арчи присел на диван, обхватывая ладонями кружку с горячим молоком.

Димбо полировала и без того сияющие топорики, пока Малка развешивала в помещении выстиранные балахоны, но полностью пятна так и не сошли, оставив после себя бледно-бордовые потёки. И, несмотря на обсуждение того, сколь оказалось просто уничтожить имперских дезертиров, я чувствовал недосказанность, пропитавшую воздух.