Джон Толкин - Две крепости

— Прощайте, желаю вам отыскать то, что вы ищете! — пожелал Эомер. — Верните этих лошадей, и пусть тогда наши мечи сверкают вместе!

— Я приду, — сказал Гимли. — Слова о Леди Галадриэли все еще стоят между нами. Я должен научить вас вежливым речам.

— Поживем — увидим, — засмеялся Эомер. — Так много странного произошло, что учиться хвалить прекрасную Леди под ласковыми ударами топора гнома будет не более удивительно. Прощайте!

С этим они расстались. Быстры кони Рохана. Когда немного спустя Гимли оглянулся, отряд Эомера был уже далеко позади. Арагорн не оглядывался. Низко пригнув голову к шее Хасуфели, он всматривался в след, по которому они ехали. Вскоре друзья оказались у берегов Энтвоша и здесь увидели другой след, о котором говорил Эомер. Он шел с востока.

Арагорн спешился и осмотрел землю, затем, прыгнув в седло, проехал немного на восток, держась от следа в стороне и стараясь не затаптывать его. Потом снова спешился и еще раз осмотрел землю.

— Мало что удалось обнаружить, — сообщил он, вернувшись. — Главный след затоптан всадниками, когда они скакали назад. Но этот, с востока, — свежий и ясный. Никто не возвращался по нему назад к Андуину. Теперь мы должны ехать медленнее, чтобы не пропустить места, где кто-нибудь сворачивал в сторону. Начиная отсюда орки уже знали, что их преследуют, и, возможно, попытались как-нибудь спрятать пленников до того, как их нагонят.

День подходил к концу. Дымка затянула солнце. Одетые зарослями склоны Фангорна приближались, медленно темнея по мере того, как солнце клонилось к западу. Путники не видели никаких следов ни справа ни слева. Тут и там попадались трупы орков со стрелами в спине или в горле.

Вечером всадники подъехали к краю леса и на большой поляне за первыми же деревьями обнаружили большое кострище: угли были еще горячи и дымились. Рядом лежала большая груда шлемов, кольчуг, щитов, сломанных мечей, луков, стрел и другого оружия. В середине на кол была посажена здоровенная голова гоблина в помятом шлеме с белым знаком. Недалеко от реки, с шумом выбегавшей из леса, высилась могильная насыпь. Она была воздвигнута совсем недавно: сырую землю покрывал свежесрезанный дерн. На насыпи лежало пятнадцать копий.

Арагорн со своими товарищами обыскал поле битвы, но свет тускнел, и сгущался туман. До ночи не удалось обнаружить никаких следов Пиппина и Мерри.

— Больше мы ничего не можем сделать, — печально сказал Гимли. — Мы разгадали много загадок, с тех пор как выступили из Тол-Брандира, но эту нам разгадать не удастся. Я думаю, что сгоревшие кости хоббитов смешались с оркскими. Это будет тяжелая новость для Фродо, если только он доживет, чтобы услышать ее. Тяжелая новость и для старого хоббита, который ждет в Ривенделле. Эльронд был против их участия.

— А Гэндалф — за, — напомнил Леголас.

— Но Гэндалф и сам решил идти и погиб первым, — заметил Гимли. — Дар предвидения отказал ему.

— Гэндалф принял решение не из расчета на собственную безопасность или безопасность других, — возразил Арагорн. — Есть такие дела, которые легче начать, чем закончить, даже если знаешь, что конец будет темным. Но я еще не собираюсь уходить с этого места. В любом случае мы должны подождать утреннего света.

Они разбили лагерь немного в стороне от поля битвы под развесистым деревом, похожим на ореховое. На нем сохранилось множество широких коричневых прошлогодних листьев, и ветви напоминали руки с длинными пальцами. Листья зловеще шуршали в порывах ночного ветра.

Гимли дрожал. Путники захватили с собой только по одному одеялу.

— Давайте разведем костер, — предложил гном. — Я больше не думаю об опасности. И пускай сбегаются орки, как летняя мошкара на огонь.

— Если эти несчастные хоббиты прячутся где-то в лесу, костер может привлечь их, — прибавил Леголас.

— Но может привлечь и других, не орков и не хоббитов, — сказал Арагорн. — Мы близки к земле предателя Сарумана. К тому же мы на самом краю Фангорна, а, говорят, опасно трогать деревья в этом лесу.

— Но рохирримы устроили здесь вчера большой костер, — заметил Гимли, — и, как вы видите, рубили для него деревья. Однако когда их работа была закончена, они благополучно ушли отсюда.

— Их было много, — сказал Арагорн, — и им можно было не обращать внимания на гнев Фангорна, потому что они приходят сюда редко и не ходят между деревьями. Но наша дорога ведет в лес, поэтому будьте осторожны! Не рубите живых деревьев!

— В этом нет необходимости, — сказал Гимли. — Всадники оставили достаточно щепок и ветвей, а в лесу много бурелома.

Он отправился собирать дрова и занялся устройством и поддержанием костра. Арагорн сидел молча, в глубокой задумчивости прислонившись спиной к дереву; Леголас стоял на опушке, глядя в сгущающуюся тьму леса. Он подался вперед, будто прислушивался к далеким голосам.

Когда гном разжег маленький яркий костер, три товарища уселись вокруг него. Леголас взглянул на ветви дерева, что стояло над ними.

— Смотрите! — показал он. — Дерево радуется огню!

Может, танец теней обманывал глаза, но каждый увидел, как ветви наклоняются к пламени, листья трутся друг о друга, словно множество холодных рук, вбирающих тепло.

Повисла тишина, и все внезапно ощутили присутствие темного незнакомого леса, такого близкого и полного тайн. Через некоторое время Леголас снова заговорил.

— Келеборн предостерегал нас от того, чтобы далеко заходить в Фангорнский лес. Вы не знаете, почему? Что Боромир рассказывал об этом лесе?

— Я слышал много разных историй и в Гондоре, и в других местах, — ответил Арагорн, — но, если бы не предостережение Келеборна, счел бы их пустыми россказнями, что сочиняются людьми от недостатка знаний. Вообще-то я у вас собирался спросить, что истинно в этих рассказах. А если не знает лесной эльф, откуда знать человеку?

— Вы путешествовали больше моего, — заметил Леголас. — В своей земле я ничего не слышал, кроме песен об онодримах — люди зовут их энтами, — живших здесь много лет назад: Фангорн очень стар, старше памяти эльфов.

— Да, он стар, — согласился Арагорн, — стар, как Лес у Больших Курганов, и даже еще старше. Эльронд говорил, что эти два леса похожи, они последние остатки могучих лесов прежних дней, в которых жили перворожденные, когда люди еще спали. Но Фангорн не выдает своих тайн. Я о них ничего не знаю.

— А я и не желаю знать, — признался Гимли. — Пусть живущие в Фангорне не беспокоятся на мой счет.

Установили дежурство, и первому очередь выпала Гимли. Остальные легли и почти мгновенно уснули.

— Гимли, — сонно сказал Арагорн. — Помните: опасно срубать ветку или прут с живого дерева в Фангорне. Но не отходите далеко в поисках сухих ветвей. Лучше пусть погаснет огонь. Будите меня в случае необходимости!