Джон Толкин - Две крепости

Тревога промелькнула в глазах всадника-стражника.

— Об Эомере я вам ничего не скажу, — ответил он. — Если то, что вы говорите, правда, тогда король Теоден, несомненно, захочет вас выслушать. Может быть, даже вашего прихода ждали. Две ночи назад к нам приходил Змеиный Язык и сказал, что по приказу Теодена ни один чужеземец не должен пройти через ворота.

— Змеиный Язык? — переспросил Гэндалф, пристально вглядываясь в стражника. — Не говорите больше ничего! Но мое дело не к Змеиному Языку, а к самому повелителю Марки. Я тороплюсь. Пошлите сообщить о нашем приходе!

Глаза Гэндалфа сверкнули.

— Хорошо, я сообщу, — медленно ответил тот. — Но какие имена прикажете назвать? И что мне сказать о вас? Вы кажетесь утомленным и старым, но я чувствую за вами решимость и стойкость.

— Ты правильно чувствуешь и правильно говоришь, — заметил волшебник. — Я Гэндалф. Я вернулся. И вот, убедитесь! Я привел назад коня. Это великий Обгоняющий Тень, который не покоряется ничьей руке. А рядом со мной Арагорн, сын Араторна, потомок Королей; он направляется в Мундберг. Здесь также наши товарищи: эльф Леголас и гном Гимли. Иди и скажи своему хозяину, что мы у ворот и готовы поговорить с ним, если он позволит нам пройти в зал.

— Странные имена вы носите! Но я передам все, о чем вы просите, и узнаю волю своего господина, — ответил стражник. — Подождите здесь, пока я принесу вам ответ. Но не надейтесь на многое! Нынче темное время.

Он быстро ушел, оставив чужеземцев под бдительным оком своих товарищей, и через некоторое время вернулся.

— Следуйте за мной! — сказал он. — Теоден разрешил вам войти, но любое оружие, которое у вас есть, даже простой посох, вам придется оставить у порога. Там оно будет в сохранности.

Темные ворота раскрылись. Путешественники цепочкой прошли мимо стражников и увидели широкую дорогу, выложенную массивными плитами и ведущую наверх, к большой каменной лестнице. По пути они миновали множество деревянных домов с темными дверями. Рядом с дорогой в каменном канале журчал быстрый ручей с прозрачной водой. Наконец они достигли вершины. Здесь на зеленой террасе стояла плоская возвышенность, в подножии которой бил неиссякаемый источник, вырываясь из каменного изваяния лошадиной головы. Под ней была установлена каменная чаша, накопившись в которой вода проливалась свободным потоком. Наверх вела широкая каменная лестница с высеченными из белого камня ослонами по обеим сторонам. На них восседали другие стражники, с обнаженными мечами на коленях. Золотые волосы падали им на плечи. Солнце отражалось в больших щитах, ярко горели длинные кольчуги. И ростом они казались выше обычных людей.

— Двери перед вами, — сказал провожатый. — Я должен вернуться к своим обязанностям у ворот. Прощайте! И да будет милостив к вам повелитель Марки.

Он повернулся и быстро двинулся по дороге назад. Остальные поднялись по лестнице к высоким стражникам. Молча стояли они наверху, не произнося ни слова, пока Гэндалф не ступил на мощеную площадку над лестницей. Тут стражники неожиданно приветствовали путников на своем языке.

— Привет, пришельцы издалека! — проговорили они и в знак мира повернули мечи рукоятями к путникам. Зеленые камни сверкнули в солнечном свете. Один из стражников выступил вперед и заговорил на вестроне.

— Я страж ворот Теодена, и мое имя Хама. Я вынужден потревожить вас просьбой сложить оружие, прежде чем вы войдете.

Леголас отдал ему в руки свой нож с серебряной рукоятью, лук и колчан.

— Берегите их, — попросил он, — потому что они из Золотого Леса и сама Леди Галадриэль дала их мне.

Удивление промелькнуло в глазах человека, и он торопливо положил оружие к стене, словно боялся даже притронуться к нему.

— Обещаю, что ни один человек его не коснется.

Арагорн стоял в нерешительности.

— Я не хочу откладывать или доверять Андурил другому человеку.

— Такова воля Теодена, — сказал Хама.

— Я не уверен, что воля Теодена, сына Тенгела, пускай даже он повелитель Марки, должна возобладать над волей Арагорна, сына Араторна, потомка Элендила.

— Это дом Теодена, а не Арагорна, пускай даже он король Гондора, сместивший Денетора, — ответил Хама, быстро отступая к двери и преграждая путь. Меч в его руке теперь был обращен острием к путникам.

— Пустой разговор, — прошептал Гэндалф. — Требование Теодена беспочвенно, но сопротивляться глупо. У короля есть право требовать повиновения, разумен его приказ или не разумен.

— Верно, — согласился Арагорн, — и я выполнил бы приказ хозяина дома, будь это даже лесная хижина, если бы речь шла о другом мече, а не об Андуриле.

— Каким бы ни было его название, — сказал Хама, — вы положите его, если не хотите в одиночку сражаться с воинами Эдораса.

— Не в одиночку! — сказал Гимли, трогая пальцем лезвие своего топора и мрачно глядя на стражника, как будто это было молодое дерево, которое гном задумал срубить. — Не в одиночку!

— Тише, тише! — остановил их Гэндалф. — Мы же друзья. Или должны быть друзьями: если мы поссоримся, единственной наградой нам будет смех Мордора. У меня срочное дело. Вот, по крайней мере, мой меч, добрый Хама. Береги его. Он называется Гламдринг, и он сделан эльфами давным-давно. Позвольте же мне пройти. Ну же, Арагорн.

Арагорн медленно отстегнул меч и сам положил его у стены.

— Здесь я оставлю меч, но советую вам не прикасаться к нему и никому не позволять прикасаться. В эльфийских ножнах скрывается меч, который некогда был сломан и теперь скован вновь. Тельхар первым изготовил его в Давние Времена. Смерть ждет всякого обнажившего этот клинок, если он не потомок Элендила.

Стражник отступил на шаг и в изумлении посмотрел на Арагорна.

— Кажется, вы прилетели на крыльях песен из забытых дней, — сказал он. — Все будет, как вы говорите, господин.

— Ну, — сказал Гимли, — в компании Андурила моему топору полежать здесь не стыдно. — И он положил топор на пол.

— А теперь, если это все, чего вы хотели, ведите нас к своему хозяину.

Стражник стоял в нерешительности.

— Ваш посох, — обратился он к Гэндалфу. — Прошу прощения, но его тоже нужно оставить у двери.

— Глупости! — сказал Гэндалф. — Предусмотрительность — одно, а невежливость — совсем другое. Я стар. Если я не буду опираться на посох при ходьбе, мне придется сидеть здесь и ждать, пока Теоден сам не придет поговорить со мной.

Арагорн засмеялся.

— У каждого есть что-нибудь слишком дорогое, чтобы с легким сердцем доверить это другому. Но неужели вы лишите старика его опоры?

— Посох в руке колдуна может быть не просто опорой старости, — сказал Халла. Он с сомнением посмотрел на ясеневый посох в руках Гэндалфа. — Но в трудных случаях человек должен полагаться на свой рассудок. Я верю, что вы друзья и люди чести, что у вас нет злых намерений. Можете войти.