Елена Кисель - Аид, любимец Судьбы (СИ)

Я молчал, глядя на нее. Глаза в глаза, пока землистые губы Матери-Геи не тронула улыбка.

– Мне не нужно говорить с ними или убеждать их. Достаточно дать им свободу – но кто из вас осмелится шагнуть для этого в Тартар? Не ты ли, старший сын Крона?

Я молчал, глядя на нее…

Я молчу, глядя в лицо невидимке из прошлого, которого – видно.

«Ошибка?» – спрашивает тот глазами.

Пожатие плеч сбрасывает с них серебро тополиных листьев.

– Ты не в себе , – говорит Ананка.

«Не знаю».

Хорошо, когда в ответ собеседнику можно только думать.

Хорошо, что она заговорила.

Хорошо, что я уже миновал Лету, – сонно плещется у ног Забвение.

Хорошо, что нет стражи.

Только Трехтелая Геката попадается навстречу – нет, не так уж и страшна все-таки – останавливается, смотрит… Долго смотрит. Я уже должен скрыться из виду, а все чувствую на спине взгляд Трехтелой – что она там такого рассмотрела? Решил старший Кронид прогуляться по подземному миру. По лугам асфоделей в свободное время побродить. Там, знаете ли, наверху очень скоро начнется безнадежная битва – так, может, Аид Угрюмый решил отсидеться и пришел себе место для жилья выбирать?

А что направляется он к Тартару – так Лисса уже всем раззвонила, что у меня что-то не то с головой. И ведь даже не насладилась местью: от богини безумия презрительно отмахивались со словами: «А ты только сейчас узнала?»

– Неужели тебе совсем не страшно, невидимка?

Было дело. Страх попытался подкрасться, наивно полагая, что перед ним – всего-то хмурый воин двадцати с небольшим лет, страх втиснулся было внутрь – и через секунду бежал, в панике закрываясь руками.

Видели вы когда-нибудь, как ваш страх, спотыкаясь об острые камни и расквашивая колени, уносится прочь? Презабавнейшее зрелище – ну, то есть, если бы я умел смеяться.

– Зевс сказал, что не может решиться, невидимка …

Он много чего наговорил, когда до него дошло, что я понял… Он вообще мне обещал морду набить – прямо и безыскусно. Посейдону опять пришлось нас разнимать – чересчур практичного меня и чересчур широко мыслящего нашего предводителя.

– Гекатонхейры могут вывернуть наизнанку этот мир! – слова младшего со свистом вспарывали воздух в мегароне. – Поменять небо с землей местами! Если решиться на такое…

– Кто тебе говорит о Сторуких?! – шипел я, выкручивая запястье из захвата Жеребца.

Потом Зевс понял и вознамерился пойти сам – и тут уже Посейдон выпустил меня и пообещал набить морду младшему.

– Оставишь войско перед боем?! – грохотал Черногривый. – А если ты там так и останешься в этой дыре – кто тебя вытаскивать станет?

– Кому как не мне? – низко и грозно спрашивал Зевс. – Кому?! Если кто-то и должен спуститься в бездну, то…

И вот здесь Ананка решила проявить юмор, сделав своим перстом Геру.

Новобрачная совершила то, на что никто другой бы не осмелился: влезла в спор среднего и младшего Кронидов.

– Уж кого бы посылать! – выкрикнула она, указывая в мою сторону. – Сам же мне говорил, что он в подземном мире скоро совсем своим станет!

Мегарон затопила тишина. Замерла с некрасиво открытым ртом Афина – кажется, она собиралась говорить то же самое. Нахмурилась Гестия, стиснув пальцами горящий на ладошке огонек.

Зевс повернулся ко мне – будто только что вспомнил. Посмотрел в лицо. Понял, что еще минута – и я рвану в Тартар вообще без приказа. С безмерно усталым вздохом махнул рукой.

– Если ты сможешь, брат.

Таната нынче рядом нет, как и Гипноса – не чета первому моему спуску в Эреб. Хотя в тот раз была увеселительная прогулка. В этот…

Скрипят под ногами камни. Асфодели грустно качают венчиками: не хотят ложиться под сандалии. Можно было бы махнуть вперед по-божественному, но мне нужно вот так: пешком, с каждым шагом все быстрее, наращивая решимость, стискивая губы, отталкивая глупости, лезущие в голову…

Идем вдвоем – я и Судьба за плечами.

И мир вокруг словно сминается, как асфодели под ногами; дорога мелькает быстрее… быстрее…

Пышет жаром Флегетон, обвиваясь вокруг недостроенного дворца на острове – когда я успел миновать половину Эреба?

Огонь побеждает тень. Тень наползает от конечной точки моего пути – и душит огонь.

– Почему ты идешь? – вспыхивает внутри вопрос. Дробится, долетая из-за плеч короткими отзвуками – такими же острыми, как и первый.

Почему идешь?

Почему ты?

Почему?

На каждый отзвук – сорок тысяч ответов. Вроде «потому что силы неравны» или «потому что отец собирается стереть нас в порошок».

Я отвечаю проще: потому что это – ты, моя Ананка.

Я прав или нет? Я правильно научился слушать тебя, даже когда ты молчишь?

Смешок странный – полный гордости и сдавленного торжества, его не сразу втягивает в себя даже жадная, полная черноты пасть, которая распахивается впереди…

Остановиться – значит усомниться. Замедлить шаг – струсить. Все просто. Притормози перед густой и клейкой чернотой, которая уже почти касается лица – и станешь двадцатипятилетним воином, а не богом, у которого за спиной – два столетия войны.

Перед шагом в бездну из-за плеч вновь раздается голос, звучащий нежно, чуть ли не влюбленно:

– Однажды, маленький Кронид, тебя назовут Непреклонным…

Голос побеждается сгущенным мраком, в который я окунаюсь.

Ощущения падения нет. Второго шага нет.

Вообще ничего нет.

Исчез невидимка, которого когда-нибудь назовут Непреклонным… а это кто-то говорил?

Неважно – этого кого-то тут тоже нет.

Можно ли здесь вообще – быть?

Тьма, которую нельзя назвать просто тьмой, в которой я не различаю ничего – даже черного цвета. Живая, пульсирующая дыра в мироздании, где нет ни времени, ни пространства, теряет значение все, что происходит наверху, и только древний голос хихикает где-то – за плечами? внутри?

«Ба, да это кто-то новенький? Ничего, сейчас, сейчас…»

Бездна лезет внутрь, раздирает мою сущность острыми когтями, настойчиво приглашает: давай, стань как я, останься, стань единым со мной, пустотой, дырой, бездной…

Ты уже недалеко. Ты уже не дышишь и не можешь говорить. Ты здесь – значит, тебя нет. Нынче твое имя – безымянность и невидимость…

Да. Безымянность и невидимость – мое имя.

– Я – Аид…

Что же ты? – не унимается небытие, лезущее внутрь (впивается, цепляется, сочится горькой едкостью в каждую брешь!). Лишь порождения Геи и первобогов Ночи могут свободно существовать здесь. Разве ты – титан или чудовище?

– Бог…

А что это – бог? Как это – быть богом? Богзначит – власть? Здесь есть только одна власть – это бездна. Бог значит – сила? Что ты знаешь о силе, юнец, имя которого – невидимость? Хочешь – я покажу тебе силу?