Денис Юрин - Одиннадцатый легион

– Нет уж, – ответил Дарк, собрав в себе остаток сил, – я слишком через многое прошел, чтобы идти обратно. Я готов… готов узнать правду о себе!

– Добра и зла нет, – уверенно начал препарировать сущность мироздания Мартин, – как нет и магии, а также божественных и бесовских сил. Это всего лишь упрощенные до безобразия людьми понятия, объясняющие неизвестную сущность природных процессов. Реально существуют только знания: известные всем, ведомые немногим и те, которые, возможно, когда-нибудь будут поняты человеком. Знания – инструмент, и как всякое орудие, могут быть использованы в различных целях, на благо или во вред другим. Мир зиждется на трех китах: знания, природа, цивилизации… С первым мы вроде бы разобрались, переходим к остальным. Природа – это окружающий нас мир. Он нейтрален к человеку, живет по своим законам. Все, что происходит вокруг: смена времен года и дня, дожди, наводнения, ураганы – лишь внешние проявления сложных процессов по поддержанию природы в целом. Жизнь не однородна, как известно, форм жизни существует несметное количество, но их можно подразделить на две категории: разумные и неразумные, играющие лишь вспомогательную роль по обеспечению циркуляции энергии на микроуровне. Представители разумных форм не могут жить отдельно и в статике, их удел – постоянное движение, развитие. Любая цивилизация: гномы, люди, эльфы, орки и т. д. – образует коллектив, общность, только благодаря которой возможен прогресс, то есть поступательное движение вперед. Коллектив, остановивший свое развитие, обречен на вымирание. Как я уже говорил, еще до эльфов жили другие, более развитые народы – они вымерли, остановившись в развитии. Скорость прогресса у каждого народа различна: кто несется, как дикий скакун, а кто тащится, как черепаха, но все они не стоят на месте. Для успешного роста всегда необходимы природные ресурсы, которые, увы, ограничены. Цивилизации сталкиваются – и начинаются войны.

– Но вроде бы гномы и эльфы с людьми уживаются, и войн с ними нет, – встрял в рассуждения Дарк, – люди больше дерутся друг с другом.

– Кровопролитные войны с гномами и эльфами были раньше, лет так пятьсот-шестьсот назад. Люди победили, а проигравшим пришлось ассимилироваться. Гномам удалось лучше приспособиться, они ушли в горы, не потеряв целостность общности, а став одной из важных деталей механизма человеческой культуры. С эльфами ситуация куда хуже, даже ассимилировавшись и живя в человеческой общности, они движимы гордынею и амбициями и до сих пор тайно пытаются бороться за восстановление своего могущества. Что же касается войн между королевствами – это тоже борьба за выживание, но только на более низком уровне. Волки дерутся в стае только до тех пор, пока поблизости не появится реальный враг или добыча.

– Ты говоришь интересно, и, скорее всего, так оно и есть, но при чем же тут я? – удивился Дарк.

– Не торопись, мы уже близко, – рассерженно произнес некромант, которому явно не понравилось, что его сбили с мысли. – Цивилизации сталкиваются, и эти конфликты дают еще больший стимул для развития каждой. Совокупность всех столкновений и процессов общего развития можно условно назвать «Колесом истории». Это «Колесо» может вращаться с различной скоростью, если чересчур быстро, то общности сталкиваются и, как две мчавшиеся навстречу друг другу телеги, разбиваются вдребезги.

– А если скорость поменьше?

– То погибает только одна, или столкновение проходит гладко, как это было с гномами или эльфами, – ответил на наивный вопрос новичка Мартин и продолжил дальше развивать мысль: – У каждого народа есть свой собственный механизм регулировки скорости, устройство которого…

– …пока неизвестно, – опять встрял Дарк.

– Отнюдь, известно, но только частично, как, например, с порталами. Мы видим и можем описать лишь внешнюю сторону процесса, но не знаем, что движет им изнутри. К тому же, мы люди и можем говорить только о механизме человечества, как он выглядит у других, мы не знаем…

– Ну что ж, я непритязателен, – с грустной усмешкой произнес Дарк, – довольствуюсь малым. Если честно, то ни до эльфов, ни до гномов, ни до человечества в целом мне дела нет, разобраться бы, что происходит со мной…

– Нам известно, – невозмутимо продолжил Мартин, – что незадолго до самого ответственного момента срабатывает коллективный разум человеческой цивилизации, то есть нематериальная субстанция, объединяющая мысли всех ее представителей. Он не может воздействовать на одну из своих составляющих, то есть на кого-либо из живущих, и создает моррона, что в переводе с одного из древних языков обозначает «легионер павших». У коллективного разума достаточно сил, чтобы уберечь от разложения материальную оболочку и мысли одного умершего из десятка тысяч павших, а также наделить его энергией мысли умерших людей. Моррон – не просто воскресший человек, он носитель энергии многих умерших и к тому же обладает чутьем и способностью затормозить разогнавшееся «Колесо истории».

– Вы хотите сказать… – Голос Дарка испуганно задрожал, голова закружилась, и он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание.

– К сожалению, да. Ты умер еще месяц назад, так и не сумев пережить рокового удара секиры. Шрам от рубца останется, как метка об этом событии, на всю твою долгую и полную приключений жизнь.

Далеко не каждый человек может перенести потерю руки или ноги, смириться с выбитым глазом или с утраченной функцией мужского организма. Но вот так, в беседе узнать, что ты труп – дело нелегкое, можно в одночасье сойти с ума.

Видя, как эмоции и хаотичные мысли раздирают Дарка, Фламер решил вмешаться и поддержать друга в трудную минуту внутренней борьбы.

– Да не переживай ты так, – прозвучал его вновь задорный и бесшабашный голос. – Ты не первый и, скорее всего, не последний… Мы с Мартином прошли через это и, как видишь, нормально живем. Я вон лет двести как девок лапаю да мечом махаю, и ничего, вкус к жизни не потерял.

– Мое же настоящее имя, – продолжил некромант, – Март Иносий аль Гентариус, я был когда-то известным дипломатом и философом. В любой более-менее уважающей себя библиотеке можно найти как мои труды, так и тома с описанием моих скромных деяний эпохи создания Империи.

– Что я теперь… – подавленно спросил Дарк, – что я теперь из себя представляю?

– Да, в принципе, ничего особенного, такой же человек, как и был, когти с клыками не отрастут, можешь и не надеяться, – усмехнулся Мартин, – летать, становиться невидимым, читать мысли и испепелять врага злобным взглядом тоже не сможешь.

– Единственно, что хорошо, – продолжил Фламер – убить тебя нельзя, то есть можно, конечно, но ты того, как это… регенерируешься. Тебе брюхо вспороли иль на мелкие клочки порубили, несколько дней трупом повалялся, а потом очухался и – как новенький.