Денис Юрин - Одиннадцатый легион

– Господин Аламез, проснитесь, вас хочет видеть хозяин!

– Ну, вот и началось! – пробормотал Дарк, протирая заспанные глаза и поднимаясь из кресла.

Дарк застал Дантона в самый разгар нелегкого мыслительного процесса. Торговец сидел за письменным столом, обложившись кипами бумаг и книгами с таинственными названиями: «Приход – Расход», «Налоговые льготы Королевства Кодвус», «Экспортно-импортные операции с точки зрения защиты экономических и прочих интересов государства», «Торговое Право Кодвуса», «Свободная работорговля и налоги», «Подави конкурента!».

Не дав Паулю опомниться и завершить нелегкий труд по выявлению актов хищения и провоза нелегальных товаров поставщиками и его же подручными, Дарк начал разговор первым, плюхнувшись с ходу в мягкое кожаное кресло, предварительно небрежно скинув с него на пол стопку аккуратно разложенных бумаг.

– Поскольку ты меня вызвал, значит, есть что сказать. Я весь внимание…

Пауль оторвал взлохмаченную голову от бумаг и удивленно уставился на посетителя уставшими, красными от недосыпа глазами.

– Мой милый друг, – прохрипел Дантон простуженным голосом, – не кажется ли вам, что вы слишком сильно вошли в роль родовитого графа и почему-то забыли из нее выйти. Для полноты комплекта излюбленных приемов общения благородных особ с плебейским торговым отребьем не хватает поставить на мой стол грязные сапоги и плюнуть в любимую кошку, которой у меня, кстати, отчасти по этой причине и нет.

– Извините, милостивый государь, – нарочито манерно произнес Дарк, пытаясь разыграть партию «легкий психоз заключенного», – если мои слова и поступки носили некоторый вызывающий оттенок, но поймите сами, заключение может расшатать даже очень крепкую нервную систему и отрицательно сказаться на манерах…

– Да брось, Дарк! – насилуя больное горло, прокричал Дантон. – Какое заключение?! Мы же еще в прошлый раз обо всем договорились: пока ситуация не утрясется, посиди у меня. Любой, слышишь, любой, даже настоящий граф позавидовал бы таким условиям содержания: делай, что хочешь, жратвы и выпивки полно, девчонки под боком. Чего тебе еще не хватает?

– Мне нужно действовать, – уверенно произнес Дарк, отбросив ненужную уже маску обиженного арестанта, – ситуация не уладится сама по себе, пойми! Если Гаврий не пришел сам и в храме его не было, значит, кто-то его похитил. Раз так, то надо искать, а не сидеть на месте!

– Где искать? – усмехнулся Пауль.

– Не знаю где, но искать: у амазонок, контрабандистов, в Ордене, да где угодно, но действовать, а не сидеть, сложа руки, и ждать, когда тебя или помилуют, или прирежут!

– Что ты предлагаешь? – устало спросил Пауль. – Скажу сразу, что отпустить тебя без приказа Диверто я не могу, он с меня голову потом снимет.

– А я и не требую от тебя жертвенности, просто организуй мне встречу с бароном.

– Хорошо, – утвердительно кивнул Пауль, – как только вернусь со склада, дня через два, так сразу тобой и займусь.

– Нет, ты пойдешь к Диверто немедленно, – продолжал настаивать Дарк, – и не забывай, кто тебе жизнь спас!

– Ну, во-первых, – спокойно начал перечисление Дантон, которого абсолютно не задел брошенный в его сторону упрек о неблагодарности, – у тебя не было другого выхода, вернулся бы один, пошел бы сразу на дыбу, а во-вторых… – Пауль хитро улыбнулся: – Я коммерсант, и чувство благодарности для меня непозволительная роскошь. С ЭТИМ у нас, торгашей, не выживают.

– А может, и третье есть?

– Конечно, ради этого тебя и просил прийти. Вместо того, чтобы кидаться безосновательными упреками, лучше бы поблагодарил. – В голосе Дантона послышались нотки незаслуженно обиженного человека. – Я нашел мерзавца, ограбившего и чуть не убившего тебя. Дал взятки страже, заплатил скупщикам краденого, мелким жуликам, перевернул вверх дном весь воровской мир, но нашел. Только попробуй после этого еще хоть раз назвать меня неблагодарным, самовлюбленным мерзавцем!

– Прими искренние извинения за наглые слова и непристойное поведение, – выпалил на одном дыхании Дарк. – Итак, где он?

– Найти его было не так уж и просто, – гордо произнес Пауль, смакуя сладостный момент триумфа, – тем более, обладая лишь весьма туманным описанием: высокий рост и леска с шариком на конце, но деньги и мое знание, кому их дать, сделали свое дело.

– Надеюсь, ты не будешь вдаваться в подробности, – сказал Дарк, которому уже надоела пафосная бравада шпиона, разыгрывающего из себя самодовольного простака.

– Конечно, нет, не буду же я раскрывать свои методы, – ничуть не обидевшись на колкое замечание, продолжил Пауль. – Этот тип бандюг называют «охотниками». Они скрытны, никому не доверяют и даже не имеют традиционной воровской цепи: наводчик – исполнитель – скупщик краденого. Работают в одиночку, выслеживая толстосумов в людных местах, например: в трактирах или на рынках, затем совершают нападение в тихом уголке. Характерно, что «охотник» никогда не носит оружия, так что случайные облавы и прочие недоразумения со стражей им не страшны. Твой красавчик, скорее всего, носит леску в манжете или зашитой в поясе, и только когда уже идет по следу жертвы, на ходу извлекает ее.

– Пауль, я тебе очень благодарен, – перебил рассказчика Дарк, которого уже начинало трясти от нетерпения, – но не мог бы ты перейти к сути: имя и где его найти?

– Хорошо, – согласился невозмутимый торговец, – его кличка Ирбис, снежный барс, настоящего имени никто не знает. Высокий, светло-голубые, почти бесцветные глаза и пепельные волосы. На днях пытался продать твой нордер контрабандистам, но не сошелся в цене, так что, если поторопишься, то еще можешь успеть вернуть вещь.

– Где мне найти ворюгу?

– Поначалу я думал, что придется тебя разочаровать. Дело в том, что «охотники» крайне подозрительны и никогда не работают больше недели в два-три месяца: поработал здесь, на следующий день в другом месте, насобирал деньжат и лег на дно. Но тебе чертовски повезло… – Дантон откинулся на спинку кресла и не удержался от того, чтобы сделать долгую, эффектную паузу. – Он положил глаз на твою амазонку и следит за ней целые сутки.

Слова торговца поразили Дарка. Он потерял контроль, и за считаные доли секунды на его лице отразилась вся многообразная гамма нахлынувших эмоций: изумление, непонимание, испуг за Ильзу, ненависть.

– Ну, ну, не переживай, ничего он ей пока не сделал, да и не сделает, – поняв мимику собеседника, попытался успокоить его Пауль. – Если бы его интересовала она или ее деньги, которых наверняка не так уж и много, то прекрасную Ильзу еще сегодня утром нашли бы в сточной канаве. Он ходит за ней по другой причине, – почему-то перешел на шепот Пауль, – ему нужен ты.