Ирина Северная - Там, где холод и ветер (СИ)

— Записи в дневнике. Почему она… Ваша дочь. Как ее звали, Джек?

— Мэриэнн. Мэри.

— Почему Мэри делала все эти записи?

— Я мало знаю. Еще меньше понимаю, во что-то просто не верю. — повторил Джек, упрямо мотнув головой. — Полин знала больше, я же и слушать не хотел ничего. Называл «блажью и глупостями», да и сейчас ничего не изменилось. Знаю наверняка только, что какая-то одержимость сгубила мою дочь, едва не угробила внука и заставила нашу семью подчиниться странным обстоятельствам.

Джек, не вставая со стула, собрал со стола тарелки и передал их мне, стоящей у раковины.

— Все началось с ворон, — сказал старик, и я застыла, не веря своим ушам.

— Они появлялись везде. Мэри утверждала, что они преследуют ее, — продолжил Джек, не замечая моего удивления. — Она начала бояться за Кейрана. Вбила себе в голову, что ребенку грозит опасность. Не просто реальная, а неотвратимая, как проклятие. Предопределенность.

Джек поморщился, почесал лоб, бросил на меня взгляд, полный сомнений, прежде чем спросить:

— Знаешь, что такое гейс?

— Я понимаю значение этого термина, — пробормотала я, все еще слыша его фразу «Все началось с ворон».

— Мэри верила, что на Кейрана наложен гейс. Если бы у нее родилась девочка, то он бы не сработал, просто не вступив в силу. На мальчика же возлагалась вся тягота древнего табу.

— С чего она вообще все это взяла? — спросила я.

— Не знаю, — развел руками Джек. — Мэриэнн родила ребенка без мужа в очень раннем возрасте, а потом с чего-то решила, что мальчика у нее заберут.

— Но кто заберет?!

Джек вдруг изобразил гримасу, которую я никак не ожидала увидеть на его благородном лице. Будто съел лимон целиком и закусил еще одним, более кислым.

— Судьба заберет. Злой рок. Недобрые силы. Она в это верила и делала все, чтобы предотвратить, — ворчливой скороговоркой выдал Джек.

— Что за гейс, Джек?

— Фраза в дневнике, неоднократно повторяющаяся. Ты должна была обратить внимание, если прочитала все записи.

— «Рожденный в истинном союзе душ и тел да избежит проклятия удел», — процитировала я без запинки.

— Да. Повторяю, я не знаю точно, откуда это взялось. Кейран рожден не в истинном союзе. Он — дитя поспешной связи и незрелого чувства двух подростков. Мэри считала, что гейс Кейрана — появиться на свет, как желанное дитя двух родителей. В противном случае само его рождение нарушает этот гейс. И все это она узнала или придумала, — раздраженно проворчал он, — уже после его рождения.

— И она так боялась потерять сына, что стала прятать и запирать малыша… — Только проговорив слова, я ужаснулась их смыслу. Страх явно превратился в паранойю, раз молодая мама дошла до подобного.

— Что-то вроде того, — кивнул Джек. — Мы с Лиз долго ничего не знали и не подозревали. Слишком долго. А Мэриэнн тем временем искала способы… избежать непонятно чего. Куда-то ездила, изучала ворохи сомнительного чтива, разыскивала каких-то людей. Вела записи. И пыталась прятать Кея.

Уолш нахмурился так сильно, что глаза скрылись за густыми бровями. Джун, по-прежнему не понимавшая о чем идет речь, ошеломленно уставилась на старика, приоткрыв рот и не моргая. Мои попытки отправить девочку поиграть в гостиной, предложение порисовать или посмотреть мультфильмы оказались тщетными. Джун, как приклеенная осталась сидеть вместе с нами на кухне.

— Почти все записи — отсылки к мифологии. Может Мэри слишком увлеклась этой тематикой? — рассуждала я. — Юная девушка, прочитала легенду о любви Диармайда и Грайне, и на нее она произвела слишком сильное впечатление. Когда-то меня тоже заворожила история Тристана и Изольды. Сейчас фанфики пишут и все такое, а ваша дочь начала вести дневник…

— Мэриэнн жила вдвоем с сынишкой, никому ничего не рассказывала, и мы очень долго ничего особого не замечали. Однажды она попыталась объяснить что-то матери, рассказала про ворон, про то, что они, якобы, проникают в дом, следуют за ней и Кейраном по пятам повсюду. Полин перепугалась до смерти, запаниковала и заговорила о том, чтобы забрать Кейрана к нам, а дочь показать специалисту.

Джек посмотрел мне в глаза и мягко сказал:

— Пойми правильно, Хейз. Я никого не пытаюсь оправдать, но появление на свет Кея стало для нас большим сюрпризом. Единственная дочь принесла в подоле, как говорится, — Джек понизил голос и покосился на Джун. — Мы долго свыкались, и не скоро поняли, что стоит обратить внимание на что-то еще.

— Понимаю.

— Потом все развивалось стремительно. Это ее состояние. Паранойя. И более чем страшный итог.

Джек вдруг словно переключился, и уже совершенно другим тоном спросил:

— Тебе известно, что стены в маленькой комнате второго этажа обиты листами железа?

— Что? Нет, не знала. Но почему? — я едва не выронила из рук чашку.

— К тому моменту, как мы что-то узнали и забили тревогу, Мэри зашла в своих «изысканиях» слишком далеко. Итогом стало то, что она организовала для Кейрана «убежище» — закуток на втором этаже. Обила стены железными листами, чтобы… Кея не забрали злые фейри. Они, как известно, с железом не в ладах.

— Стены покрашены, что там под краской непонятно… — пробормотала я рассеянно. — Как можно было не замечать состояния дочери? Почему вы не вмешались? Не забрали Кейрана? — Я невольно повысила голос, но осеклась. — Простите, Джек. Но это все так…

— Если бы ты промолчала, я бы засомневался в том, что составил о тебе верное впечатление, — отозвался старик.

— Я вас впечатлила?

— Ты впечатлила Кейрана. И меня, да. Причем настолько, что я даже согласен выполнить его просьбу постричься.

— И что это значит? С этой вашей стрижкой?

— Внук тебе скажет сам, когда вернется».

Мы говорили еще о дневнике. О рисунке на стенах, который, как я правильно и поняла, придумала именно Мэриэнн, и она же нанесла его на стены в комнатушке на втором этаже.

Джек смог пояснить только, что листья дуба, как и изделия из него, считаются самой надежной защитой от зла, а вереск несет утешение, а еще означает любовное наслаждение и зачатие. Ну, а изгибы и переплетение линий символизируют безопасный путь, в котором заложен защитный алгоритм.

Многого Джек не знал или не счел нужным озвучить. Кратко упомянул, что после смерти дочери, именно его жена приняла решение переехать жить в этот дом, и словно подхватила эстафету «безумия» Мэриэнн. Увлеклась эзотерикой, читала и перечитывала найденный дневник Мэри, попросила своего поклонника «мастера-на-все-руки» изготовить амулеты с тем же орнаментном, и им же разрисовала все стены в доме. Кейран больше не сидел взаперти в крошечной комнатушке, но Полин ничего в ней не стала менять, следила за внуком, как орлица, не отпуская мальчика почти никуда, кроме школы. А, умирая, твердила одну фразу «Берегись боевой вороны».