Ирина Северная - Там, где холод и ветер (СИ)

— Хейз! Послушай… — воскликнула подруга.

Но я не стала слушать, нажала кнопку отбоя и больше на звонки Патриции не отвечала.

Подхватила сумку, и в чем была — в домашней футболке и поношенных джинсах с дырками на коленках, — запрыгнула в машину и поехала на квартиру Кейрана. Ключей от его лофта у меня не было, я позвонила в дверь и постояла, прислушиваясь. Потом обошла бывшее здание фабрики вокруг, вглядываясь в большие темные окна жилища Кея.

Оттуда, путаясь в сумбурных ощущениях, направилась в центр, в свою бывшую квартиру, ставшую собственностью Кейрана, и там тоже, естественно, не обнаружила ни его самого, ни каких-либо следов его пребывания. Обе комнаты и кухня были совершенно пустыми.

Вернувшись домой, сообщила Фионе о тщетности попыток связаться с Кейраном, узнала от нее, что с Джеком все пока остается без изменений и решила, что настало время взять короткую паузу.

Я поплелась в гостиную, полностью обессиленная, опустилась там на пол, привалившись спиной к дивану, откинула голову на сиденье и отключилась, словно кто-то дернул рубильник, обесточивший меня окончательно. Последняя мысль была о том, что до сих пор сжимаю в онемевших пальцах два цветных карандаша Джун.

…Проснулась от того, что руки Кейрана гладили меня по лицу, голове, обнимали, сжимая в объятиях и поднимая с пола.

Я всхлипнула, куклой повисая в родных, крепко держащих меня руках. Приникла к сильному, горячему, живому и настоящему, так знакомо и необыкновенно приятно пахнущему телу Кейрана. Укрылась в нем, как в самом надежном убежище во всех мирах и при любых обстоятельствах, зная, что он, как и маленькая Джун, никогда меня не подведет, всецело доверяя этой уверенности.

— Где ты был?.. Где?.. Я так испугалась… Звонила, отсылала бесконечные сообщения, звала тебя, — лепетала я, уткнувшись в шею Кейрана.

Он гладил меня по спине, все крепче прижимая к себе, шептал слова любви и утешения, а я почти не разбирала самих слов, но их значение тут же проникало в меня, смешиваясь с кровью, с дыханием, становясь частью меня самой.

— Кей… Джек… Он… — нечленораздельно вырвалось у меня.

— С Джеком все будет хорошо, — сказал Кейран, целуя меня в щеку. Его пальцы расплетали мою косу, путались в прядях, сжимая их почти болезненно.

— Правда?!

— Правда, глупышка. Успокойся.

— Но как же?.. Слава Богу! — и я разревелась.

Кейран нашел мои скривившиеся в неприглядной гримасе плача, соленые губы, накрыл их своим жадным ртом и поцеловал медленно и невыносимо нежно, удерживая нас обоих на какой-то трепещущей хрупкой грани. Я просто замерла в его руках и дрожала, а Кей сильнее запечатал мой рот губами, скользнул языком внутрь и целовал теперь глубоко, жестко, тягуче, до тех пор, пока я не забыла обо всем, кроме этих поцелуев и прикосновений рук, по которым скучала постоянно.

— Не плачь, сладкая моя, все будет хорошо. Как же ты волшебно пахнешь… — чуть задыхаясь, хрипло бормотал Кей между поцелуями. Горячие губы прижались к моей щеке, прикусили мочку уха, скользнули по шее, к ключице.

Его руки забрались под мою футболку, ловко справились с застежкой бюстгальтера, расстегнули пуговицу и молнию на джинсах. И через мгновение Кей уже прижимал меня к себе совершенно обнаженную. Я ощутила тепло его тела сквозь одежду, что еще была в тот миг на нем. И вдруг тепло стало жаром, когда Кейран стремительно и виртуозно избавился от рубашки, брюк и боксеров, и мы приникли друг к другу кожа к коже. Голова у меня пошла кругом, я даже не уловила, когда он разделся сам, мне казалось, что я ни на миг не отстранялась от любимого мужчины, а он ни на мгновение не выпустил меня из объятий.

Почувствовала прохладу воздуха, лишь когда Кейран взял меня за руку и куда-то повел.

— Пошли со мной. Не бойся, — сказал он.

— Я не боюсь.

Смотрела в его глаза, не скрытые сейчас очками, и взгляд цвета морской воды говорил мне больше, чем любые слова.

Кейран вывел меня из дома через кухонную дверь, и мы углубились в сад, отходя от дома к ограде и, кажется, еще дальше, пока не оказались в каких-то густых зарослях, где остановились.

Наступила ночь, слышалось пение цикад и шелест листвы, издалека доносился плеск волн океана, а ароматы цветения в воздухе создавали такой необыкновенный букет, что у меня закружилась голова.

Кейран обнял меня за талию и прижал к себе. Какое-то время мы стояли, не двигаясь, ничего не говоря, но я ощущала, как в нас обоих все сильнее нарастало возбуждение, как желания превращались в сладчайший дурманящий жар, который растворялся в венах, заменяя кровь.

Мои соски затвердели, кожа горела, и ее не мог остудить прохладный ночной ветер, низ живота сладко тянуло. Я вся стала средоточием невыносимой потребности в близости лишь с тем единственным, кто был сейчас со мной рядом.

Ощущения совершенно дикие, первобытные, будто я пребывала в угаре, балансируя на грани вульгарной похоти и страсти, воплощавшей самые глубокие и прекрасные чувства, рожденные в сердце и осмысленные разумом.

— Кейран… — прошептала, одурманенная, нетерпеливая, не узнавая ничего вокруг.

Я не видела светящихся окон дома, хотя точно помнила, что не выключала там свет.

Не имеет значения, где мы и что вокруг, когда Он держал меня в объятиях, опаляя частым прерывистым дыханием, прижимаясь к моему животу упругой горячей плотью, плавно, ритмично двигая бедрами и не давая ни единого шанса противостоять соблазну, увернуться от шквала затопивших ощущений. Как и от его рук, ласкавших меня с ног до головы, от пальцев, скользнувших в мое истекающее соками естество.

— Моя Хейз… — прошептал Кейран, увлекая меня вниз, бережно укладывая на траву, покрытую ночной росой.

Развел мои колени, устраиваясь между ними, и, прошептав: «Смотри в мои глаза, Хейз», медленно, мучительно медленно вошел в меня, вызвав у нас обоих долгие приглушенные стоны.

Он двигался во мне, хрипло и отрывисто произнося слова, все сильнее заводившие нас обоих, и тонкая ниточка, еще связывающая меня с реальностью и какими-то не имеющими значения условностями, оборвалась, унося за пределы яви.

Краем сознания я понимала, что рискую перебудить своими стонами и криками все наше мирно спящее, добропорядочное предместье, но Кейрана это, похоже, совершенно не волновало.

Наполненная им, чувствами к нему, словно морем, я даже не поняла в какой момент мои сладострастные стоны сменились всхлипом еще не до конца осознаваемого потрясения.

Затуманенным зрением я увидела, как за спиной Кейрана на фоне ночного неба светящимся пятном возникло белое лицо, окруженное ореолом пышных рыжих, почти красных волос.

И я заорала не своим голосом от ужаса, смешанного с отвращением. Вцепилась в плечи Кейрана, пытаясь остановить его, заставить обернуться, но натолкнулась на его застывшее лицо и остекленевший взгляд. Снова закричала в тщетной попытке вернуть сознание Кея из той тьмы, куда его затягивало все глубже, но он словно превратился в бесчувственный автомат, продолжавший вбиваться в меня в неистовом механическом ритме, причинявшем теперь лишь боль.