Ирина Северная - Там, где холод и ветер (СИ)

— Нет, не знаю, — ответила я малышке. — Давай пройдем в дом, закроем дверь, и ты мне расскажешь, откуда у тебя такое чудесное имя.

Они вошли, и я присела перед малышкой на корточки.

— Ну, теперь скажи мне.

— Да потому что я лодилась в июне*! — торжествующе заявила девочка.

Она тут же высвободилась из рук отца и деловито потопала в гостиную. Мы с Брайаном гуськом направились за ней.

Джун подошла к окну, долго разглядывала там что-то, при этом наклоняла голову, приседала на корточки, приподнималась на цыпочки, возила носом к стеклу и, наконец, изрекла:

— Ты живешь в лесу?

— Ну, можно и так сказать, — ответила я, уже чувствуя, что скучать мне точно не придется.

— Почему у тебя много колОбок? — поинтересовалась девочка, отворачиваясь от окна и направляясь к стене, вдоль которой стояли коробки с книгами.

— Я не успела их разобрать. Я живу в этом доме совсем недавно.

— А где ты жила до этого дома? — тут же последовал следующий вопрос.

Я покосилась на Брайана, он в ответ лишь слегка скривился и пожал плечами.

— Я жила в городе, в маленькой квартире. Хочешь, я покажу тебе свои старые книжки? — попыталась я перехватить инициативу задавать вопросы.

— Хочу, — серьезно заявила малышка.

Она подошла к дивану, уселась на него, стащила с ножек туфли, подогнула коленки и сказала:

— Я готова. Показывай.

Брайан снова наклонился к моему уху, и я услышала его взволнованный шепот:

— Пользуйся моментом. Дай ей гору книжек, пусть копается. Это дело она любит.

Общими с Брайаном усилиями мы быстро отыскали коробку, в которой были мои старые детские книжки. Слава Богу, я упаковала их отдельно от остальных. Набрав целую кучу, положила их на диван рядом с Джун.

— Здесь много волшебных сказок. Про зверюшек, фей и прекрасных принцесс. Любишь такие? — спросила я.

— Люблю, пло плинцесс, — уверенно ответила Джун. — А ты мне почитаешь?

— Конечно. Ты посмотри книжки сама, выбери, что тебе понравится, а я пока поговорю с твоим папой. Хорошо?

Девочка величаво кивнула, давая царственное позволения взрослым удалиться.

Мы с Брайаном прошли на кухню. Там он сгреб меня в охапку и довольно ощутимо стиснул в медвежьих объятиях.

— Ой! — вырвалось у меня.

— Спасибо! Спасибо… — проговорил он, чмокая меня в макушку и в щеки. — Ты даже не представляешь, как ты меня выручила.

— Я еще ничего не сделала. Вдруг Джун здесь быстро наскучит, и она начнет требовать тебя? В этих случаях что делать?

— Ей не наскучит. Она любит неизведанные территории, пока все тут у тебя облазит, время пройдет, и я ее заберу, — поспешил заверить меня Брайан. — Но, если что — звоните, что-нибудь придумаем.

— А когда, кстати, ты планируешь ее забрать?

— Сегодня, ближе к вечеру, — Брайан с тревогой посмотрел на меня. — Раньше не получится никак, прости. Выдержишь?

— Постараюсь. Делай свои дела, — я разглядывала его вблизи и еще четче видела, какой он бледный и измученный. — Тебе бы отдохнуть.

— Какой там отдых, — отмахнулся он.

— Что, все так плохо?

— Сын Эвлинн стабильно тяжелый. По крайней мере, врачи ухудшений не наблюдают. А с мужем, Питером, все хуже некуда, — покачал головой Брайан. — Очень серьезная травма головы. Надежды почти нет…

— Господи… бедная Эвлинн — прошептала я. Мне было ужасно жаль ту маленькую женщину, в которой, только однажды пообщавшись, я смогла почувствовать удивительную силу. — Как она держится?

— Как будто сделана из цельного куска стали, — мрачно отозвался Брайан. — Стиснула зубы и держится. Потом, конечно, её нахлобучит по полной, но пока она себе не позволяет расслабиться. Не женщина, а самурай.

За слегка небрежным тоном Брайана скрывалась подсознательная потребность смягчить всю тяжесть обстоятельств, но давалось ему это непросто. Было видно, что беда, приключившаяся с дорогими ему людьми, его самого уже «нахлобучила по полной».

— У Эвлинн еще и дочь на сносях, — добавил Брайан. — И с магазином всякие дела. Так что я на подхвате.

— Не объясняй. Ты словно оправдываешься, — я сама снова ощущала себя виноватой, в том, что он вынужден объясняться. — Поезжай и не волнуйся. Все будет в порядке. Я твою «гранату» не обижу и другим в обиду не дам.

На бледном осунувшемся лице Брайана отразилось несказанное облегчение, а в глазах разлилась сияющая благодарность. И в тот момент у меня мелькнула мысль, что я сожалею о том, что не могу быть для Брайана чем-то большим, чем друг. Этот мужчина, как никто другой, нуждался в заботе и понимании. И заслуживал любви больше многих.

В носу вдруг защипало, а горле некстати запершило.

— Тебя покормить? — спросила я, нервно сглатывая.

— Нет. Пойду уже. Там в коридоре сумка со всеми причиндалами Джун — игрушки, одежда на всякий случай. Кстати, что-то она там притихла.

Мы рванулись к двери кухни, чуть ли не одновременно протискиваясь в нее. Брайан заглянул в гостиную.

— Слава Богу… — выдохнул он тихо.

Я заглянула через его плечо — Джун спокойно сидела себе на диване, обложившись горой раскрытых книжек, листала их, водя ладошками по страницам то в одной, то в другой, и что-то тихонько бормотала себе под нос.

— Твоя реакция на то, что твоя дочь сидит тихо, меня настораживает, — заметила я.

— Тебя должна настораживать не моя реакция, а именно тишина в том помещении, где в данный момент «граната» находится, — серьезно отозвался мой друг, не сводя глаз с дочки. — Лучше, знаешь ли, перестраховаться.

Он повернулся, посмотрел на меня, и на его усталом лице расцвела привычная улыбка, делавшая его природное обаяние абсолютно неотразимым.

— Как же ты вовремя вернулась, — сказал он.

И я не могла с ним не согласиться, вспоминая свои недавние мысли о своем возвращении, вмешательстве Патриции в мои дела, и о знакомстве с Кейраном. Думаю, мы с Брайаном имели в виду разные обстоятельства, подразумевая своевременность моего возвращения, но суть была одна и та же.

Если все в этой жизни происходит тогда, когда должно происходить, значит все и в самом деле случается вовремя.

Брайан прошел в гостиную, подхватил на руки свое чадо и прижал к себе. Джун крепко обвила ручками его шею.

— Мне пора уходить, малышка, — сказал Брайан. — Будь умницей, слушайся Хейз и, прошу тебя — не огорчай ее. Она очень хорошая, — говоря это, мой друг, улыбаясь, покосился на меня.

— А что ее может оголчать? — тут же послышался очаровательно картавый вопрос.

— Все то же самое, что огорчает и меня, — отозвался Брайан, целуя дочь в щечку. — Не будешь шалить?

— Не буду, — помотала головой Джун.

— Я тебе верю.

— И я тебе тоже велю, — заверила его девочка.

Я смотрела на них, стоя в дверях гостиной и чувствовала себя лишней. А еще немного завидовала тому, что они есть друг у друга.