Джон Толкин - Неоконченные предания Нуменора и Средиземья

А ведь все могло бы обернуться иначе, совсем иначе. Главный удар обратился на юг, это верно; и все равно, Саурон сумел бы дотянуться правой рукой до Севера и натворить там бед, покуда мы защищали Гондор – если бы на его пути не встали король Бранд и царь Дайн. Так что когда думаете о великой Пеленнорской битве, не забывайте о битве в Дэйле. Подумайте о том, что могло бы случиться. Драконье пламя и вражеские мечи в Эриадоре! В Гондоре могло бы не быть королевы. После победы здесь, на юге, нам пришлось бы возвратиться на руины, к пепелищу. Но этого удалось избежать – потому, что однажды вечером в начале весны я встретился с Торином Дубощитом на дороге к Бри. Случайная встреча, как говорят у нас в Средиземье.

Ситуация, сложившаяся с текстами этой части, является довольно сложной, и разобраться в ней нелегко. Наиболее ранняя версия представляет собой завершенный, но очень небрежно написанный и много раз правленный текст. В данном издании я буду называть его «А». Озаглавлен он «История взаимоотношений Гэндальфа с Траином и Торином Дубощитом». С этого текста сделана машинописная копия, текст «В», в которую также внесены многочисленные, хотя большей частью мелкие, изменения. Текст называется «Поход к Эребору», а также «Рассказ Гэндальфа о том, как он пришел к мысли устроить поход к Эребору и отправить с гномами Бильбо». Несколько пространных выдержек из этого машинописного текста приводится ниже.

Помимо текстов «А» и «В» («ранних версий»), существует еще одна, никак не озаглавленная рукопись, текст «С», где то же повествование изложено более коротко и сжато. Там опущено многое из первой версии и введены некоторые новые элементы. В то же время в отдельных частях, особенно ближе к концу, текст этот во многом сохранился практически в первоначальном виде. Мне представляется очевидным, что текст «С» написан позже, чем текст «В», и именно первый приведен выше в данной главе. Хотя, по всей вероятности, начало текста, в котором сообщалось, что Гэндальф предается этим воспоминаниям в Минас-Тирите, утрачено.

Начальные абзацы текста «В», которые приведены ниже, практически идентичны отрывку из приложения А к ВК (III, «Народ Дурина») и, очевидно, связаны с текстом о Троре и Траине, который предшествует этому отрывку в приложении А. Завершающий фрагмент «Похода к Эребору» также почти дословно воспроизведен в приложении А (III). И в приложении А, и в «Походе к Эребору» эти слова принадлежат Гэндальфу, беседующему с Фродо и Гимли в Минас-Тирите. В свете письма, которое процитировано во введении к настоящей книге, очевидно, что отец написал «Поход к Эребору» как часть повествования о «Народе Дурина» из приложения А.

Машинописный текст «В» начинается следующими словами:

Так Торин Дубощит стал наследником Дурина, но без надежды на наследство. Во время разорения Эребора он был еще слишком юн, чтобы носить оружие, однако в Азанулбизаре сражался во главе атакующих. Когда Траин пропал, Торину исполнилось девяносто пять лет, и был он достойным гномом славного рода. Кольца у него не было, и, возможно, именно поэтому его, по всей видимости, устраивала жизнь в Эриадоре. Там он много трудился и копил богатства, насколько мог. Количество его подданных возросло благодаря тем скитальцам из числа народа Дурина, что прослышали про его обитель и пришли к нему. Они выстроили себе великолепные чертоги в горах и припасли немало всякого добра, и дни их не казались им более столь тягостными. Но в песнях продолжали они вспоминать о далекой Одинокой горе и о богатстве и блеске Великого Чертога, сиявшего в свете Аркенстоуна.

Шли годы, и гнев, что тлел в сердце Торина, подобно углям, разгорался вновь. Его одолевали тяжкие думы об обидах, что претерпели его предки, и о мести дракону, которая перешла к нему по наследству. И под грохот молота в кузне Торин размышлял об оружии, и об армиях, и о союзах. Но армии были разбиты, союзы распались, и немногочисленны были топоры его народа. И великий гнев, гнев без надежды, сжигал Торина, когда бил он по раскаленному железу на наковальне.

До сих пор Гэндальф не принимал участия в судьбах дома Дурина. Он не так уж часто имел дело с гномами; однако он был другом всем, кто стремился к добру, и хорошо относился к изгнанникам из народа Дурина, что обитали на западе. И вот в один прекрасный день, проезжая через Эриадор (Гэндальф направлялся в Шир, где не был уже несколько лет), он встретился с Торином Дубощитом, и они побеседовали по дороге, а затем остановились на ночлег в Бри.

Утром Торин сказал Гэндальфу:

– Великие заботы снедают меня, а говорят, что ты мудр, и больше прочих знаешь о том, что творится в мире. Не соблаговолишь ли ты отправиться ко мне домой, выслушать меня и дать мне совет?

Гэндальф согласился. Они вместе отправились в чертоги Торина, и там Гэндальф долго сидел и слушал повесть Торина о его обидах.

Вследствие той встречи случилось множество дел и событий великой важности: благодаря этому было найдено Единое Кольцо, Кольцо попало в Шир, и Фродо был избран его Хранителем. А потому многие думают, что Гэндальф заранее предугадал все это, и нарочно выбрал то время для встречи с Торином. Однако мы полагаем, что это не так. Ибо в свое повествование о войне Кольца Фродо Хранитель Кольца вставил запись слов самого Гэндальфа, где идет речь как раз об этом деле. Вот что он пишет:

Вместо слов «Вот что он пишет» в тексте «А», самой ранней рукописи, сказано: «Этот отрывок был изъят из повествования, поскольку он казался слишком длинным, но большую его часть мы ныне помещаем здесь».

После коронации мы вместе с Гэндальфом на некоторое время поселились в чудесном доме в Минас-Тирите. Гэндальф был очень весел, и, хотя мы расспрашивали его обо всем, что только приходило нам в голову, его терпение казалось столь же безграничным, как и его познания. Большую часть того, о чем он нам рассказывал, я сейчас уже не припомню, а зачастую мы его просто не понимали. Но этот разговор я помню отчетливо. Тогда с нами был Гимли, и он сказал Перегрину:

– Надо будет мне как-нибудь сделать одно дело: сходить посмотреть на этот ваш Шир [241]. И вовсе не для того, чтобы лишний раз взглянуть на хоббитов! Вряд ли я узнаю о них еще что-нибудь новое. Но какому гному из дома Дурина не дорога эта земля? Разве не оттуда пошло возрождение Царства под Горой? И не оттуда ли пришла смерть Смауга? Я уж не говорю о падении Барад-дура, хотя все эти события странным образом переплелись. Странным, очень странным, – сказал он и умолк.

Затем, пристально взглянув на Гэндальфа, он продолжал:

– Но кто же соткал это полотно? Почему-то прежде мне это никогда не приходило в голову. Ты рассчитал все заранее, Гэндальф? А если нет, то зачем ты привел Торина к такой неподходящей на вид двери? Найти Кольцо и унести его далеко на запад, чтобы спрятать там, а потом выбрать Хранителя Кольца – и еще возродить Царство под Горой, так, мимоходом? Не таков ли был твой замысел?