Татьяна Зингер - Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

Казнить, что ли, несут? За что? Я вроде ещё ничего не натворила.

Сзади спешила «траурная процессия» — они будто хоронить меня собрались! — состоящая

из Лиса, правителя да пары знакомых старейшин. Но Радислав, пускай и с грузом в виде

одной меня, успешно оторвался от них, и вскоре «преследователи» растворились в галдящей

толпе.

— Что произошло? — пробормотала я. Подташнивало, но в гранях разумного.

— Это у тебя нужно узнать, — хмыкнул Радислав, сдувая с носа прядь волос. — Виверна

улепетывала так, словно ты решила разобрать её на окорока. Ворота заперты, сама затихла. А

оказывается, что лежишь вся в стекле, кровище и настойке. До каких бесов надо напиться, чтобы вытворить подобное?

— Это не я… Боги, а как моя голова?! Здорова?

— Попробуй пробей сплошной камень. Вроде бы сломала руку, но коль не визжишь — не

смертельно. Если б не лицо в крови — и не поднимал бы, сама дошла. А так испугался.

— Спасибо, добрый ты мой, — съязвила я. — Сломанная рука — какая мелочь.

— Поверь, совершенная.

— Допустим, — пришлось признать, что перелом мне самой не слишком мешает; скорее —

не различается из-за кисельного тумана в голове. — Почему тогда лекаря отправил за

лекарствами, коли всё так скучно?

— Чтоб под ногами не мешался.

Кусочки воспоминаний, фраз, чувств потихоньку вставали на положенные места. Ведьма

отступила? А если она вернется?

— Я проваливалась в никуда… — вдруг известила я. — Что бы это значило?

— Помирать не вздумай. Так себя огрела, что померещилось?

Вряд ли. Я опускалась в сгусток чего-то чистого, как ключевая вода, незамутненного

людскими пороками. Тьма прорезала всю меня насквозь. Но та тьма не несла зла или добра.

Исключительно безразличие.

— Слушай, отпусти меня. — Я нахмурилась и попыталась вылезти из объятий — тут-то рука

и напомнила о себе; я чуть не взвыла. — Все решат, что я умираю, причитать начнут. Оно

мне надо?

Честно говоря, я ожидала, что Радислав станет отпираться до последнего, но он фыркнул и

вернул мне стоячее положение. Коленки дрожали, ходили ходуном. Но равновесие я

удержала.

Люд обступал нас плотным кольцом, но не приближался ближе, чем на расстояние аршина.

Лиса и правителя в толпе из горланящих сотнями различных голосов варренов я не отыскала, посему отвлеклась от темы явно неудавшегося спасения государства.

— Кстати. Радислав, мы ведь встречались до этого? — смущенно и быстро пролопотала я.

Во сне, перед самым пробуждением, меня как осенило. Темные волосы, собранные в пучок; наглухо зашнурованный плащ, голубые глаза.

— Неоднократно, — невозмутимо ответил охотник.

— До первой встречи. Видела же. Что ты делал в Капитске?

— К приятелю заезжал. Куда интереснее, на кой было так напиваться в той таверне? И

улыбалась ты страшно, будто хотела меня сожрать.

Значит, права! Я почти захлопала в ладоши, но саднящая в локте рука не только не

согнулась, но и прутом выжгла во мне боль. Если бы не вязкое состояние — как под

обезболивающими чарами, — то наверняка бы выла да каталась по земле, моля о помощи.

— Была причина… — выкрутилась я под гнусную улыбку друга. — А почему ты не убил

меня в тот день? Я помню, как смотрел… Бр-р-р… Выходит, чувствовал ведьму?

— Глупости, Ладислава. Ведьмой ты пахнешь сейчас — и то, я привык. А тогда на меня

пялилась сомнительной чистоты пьяная девчонка, пытающаяся оказывать неуместные знаки

внимания. Мне не понравилась ты сама, честно.

Радиславу повезло. Накинуться на него с кулаками помешал прорвавшийся сквозь толпу

обнаглевших подданных правитель. Амарэ’ль деликатно дождался, когда мы с охотником

перестанем сверлить друг друга взглядами — его ехидный против моего оскорбленного, — и

сдержанно улыбнулся.

— Неописуемое счастье — встречать вас живой.

— Спасибо… И это… Извините, я разворотила вам всю святыню… — я смущенно почесала

лоб, стараясь не двигать правой половиной тела.

— Как по уговору, Ладислава. Я готов заново отстраивать хоть весь город, горел бы огонь в

чаше.

— А он горит?!

— Я лично поджег его. На застывшей капле крови виверны он разросся, а теперь обволок

чашу и, уверен, погаснет нескоро. Разумеется, не стоит ждать, что благополучие обрушится

на нас сей же час. — Правитель повысил голос, вероятно, чтоб расслышали граждане. — Но, в скором времени, всё наладится.

Столпившиеся варрены разом умолки. До них дошел смысл сказанной фразы.

Интересно, куда улетела виверна? Вернется ли она в страну хозяев или присмотрит пастбище

с аппетитными овцами, да и забудет о статусе Почитаемого ящера?

— Ладислава, пройдемте во дворец? Вас необходимо осмотреть, а горожанам —

успокоиться. При виде вас они ни за что не разойдутся.

— Ага. — И на большее, увы, не хватило.

Получается, я могу приносить удачу? Людскому князю «помогла» — по крайней мере, тем, что вовремя свалила из Капитска, — в Галаэйю вернула спокойствие. Обалдеть. Осталось

насолить непосредственно правителю Рустии. И жизнь можно считаться удавшейся.

***

Снадобье немилосердно щипало — лекарь обработал каждую ссадину с такой заботой, будто

я могла рассыпаться на части, — на сломанную руку что-то нашептали и туго замотали.

Пальцы начинали синеть и теряли чувствительность. Зато нёбо обжигал бодрящий

варренский напиток со смешным названием «кофий». Сладкий и дурманяще-ароматный.

Поэтому я почти не жаловалась.

Пересказ событий тек скоро и легко. Слушающие смотрели на меня со смесью восхищения и

ужаса, а дворцовый писец споро переписывал речь на лист бумаги.

— С ведьмой нужно что-то делать, — сжав кулаки, проскрежетал Радислав.

— Ага, — с зевком согласилась я. — Правитель, прикажите кому-нибудь из слуг съездить к

Черным топям и испепелить к бесам лачугу.

— Ведьма взбунтуется, — нахмурился Лис.

Она взбунтовалась бы. Да вряд ли.

— Тогда испепелят приехавших, — заключила я. — Но, если мои догадки верны, то вам не

понадобятся даже самые захудалые охотники.

Амарэ’ль, не спрашивая, откуда такая уверенность, передал указание невозмутимо стоящему

в дверях слуге. Я немного успокоилась. Честно говоря, если случившееся сегодня повторится

— я не справлюсь. Лучше знать наверняка.

Правитель троекратно поблагодарил нашу троицу — хвалил бы и дальше, но я раскраснелась

до состояния хорошо проваренного рака, — и пообещал невероятную награду за

совершенное. Он любезно выпроводил нас в коридор, но там поджидали придворные,

которые считали долгом чести дотронуться до спасителей «на удачу».

В общем, отпустили нас ближе к закату солнца. Я, наплевав на ужин, поспешила в комнату, где вначале осмотрела боевые ранения в зеркале, а затем улеглась на постель и долго