Татьяна Зингер - Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

колоннам, чтобы не мешать танцующим парам. — Как вам ужин?

— Он изумительный.

Нет, он ужасный, громкий, суетливый. Я объелась так, что чуть-чуть, и треснет шов на боку

огромного платья; выпила горькой шипучей гадости, от которой час ходила в полудреме. Но

лучше молчать. А то виселицы с городских площадей не убираются даже по праздникам.

— Ладислава, недавно вернулись посланные мною к Черным топям слуги. — Правитель

замялся. — Не знаю, радостное ли известие для вас, но вашу учительницу нашли мертвой.

Уголок губ дернулся в подобии улыбки. Об этом я и думала. Что-то произошло в храме. И я

повалилась не от удара бутылкой — тот был слаб, я лишь выплеснула на волосы

содержимое, — а из-за… волшбы, что ли? Притом могущественной, невероятной. Я

погрузила нас в ту безразличную тьму и в ней противостояла древней ведьме, не отдала

сознание, осталась в уме. И, наверное, учительница попросту не выдержала всплеска

способностей. Она, находясь на грани между телами и вынужденная пребывать в полнейшем

сосредоточении, не смогла побороть мои ожившие воспоминания. И отвращение, которое

копилось несколько долгих, мучительных лет. В самом деле, пора бы и ей умереть.

— Мне жалко, честно. Но… я рада.

— Понимаю. — Правитель кивнул. — Знаете, я пришел к вам с корыстным умыслом. Вы не

читали наших пророчеств?

— Читала, конечно, — не моргнув глазом, соврала я.

— Я знаю, что не читали. — Правитель позволил себе слабую ухмылку. — Не имеет

значения, о чем твердится в тех, но существует важный пункт. Где сказано, что

действующий правитель обязан уступить трон тому, кто вернул пламя в чашу. Ибо если

правитель не сумел помочь государству, то он бесполезен и слаб.

Трон? Мне?! Куда я его дену? Утащу с собой на лошади?

Ой, нет… Трон. К трону обычно — имеется же глупый обычай — прилагается и…

государство. Мамочки.

— Нетушки! — я неловко замахала целой рукой. — И не начинайте. Правьте на здоровье и

восстанавливайте храм, как обещали. Какая из меня правительница? Я приведу Галаэйю в

такую разруху, что никакая виверна не поможет.

— Вы уверены? Ладислава, поймите, я не имею права отказать вам.

— Уверена.

Кажется, Амарэ’ль выдохнул с облегчением. Предложение о правлении относилось к тем, которые и говорить не стоило бы, но приходится ради приличия и успокоения совести. Да и

ради порядка тоже. Теперь объявит, дескать, дурная чародейка отказалась собственнолично.

— Нет, мне точно не до трона, — на всякий случай повторила я. — Но прошу вас, правитель, позаботьтесь о Лисе. Он хоть и юный, но мозгов побольше, чем у меня раза в три.

Друг стоял невдалеке и о чем-то щебетал с молодой варреншей. Та кокетливо поправляла

светлые волосы и хихикала так жеманно, что Лис аж таял от внимания высокой особы.

— Не бойтесь, Ладислава, — правитель тоже перевел взгляд на Лиса. — Галаэйя никогда не

забудет подвига Лисана-дэро-кодльонора. Ему гарантированы почести, о каких многие из

наших аристократов и не мечтают. Если он примет всё это. Ну а по поводу юности я бы

поспорил, но не стану.

— Все относительно? — мудро уточнила я.

— И это тоже. Но мне приятна ваша материнская забота о том, кто старше вас в два раза.

— Что?! — протянула я. — Сколько ж ему нынче исполнится?

— Если память не изменяет мне, в следующем месяце минет сорок два. На наши годы это, конечно, не возраст, но для рядового человека…

— Постойте. — Я зажмурилась и медленно переварила сказанное. — Ответьте тогда вот ещё

на что. Что вам сделал Лис? Вы ведь знаете его?

— Знаю, — подтвердил правитель. — Он из богатой семьи. Если углубиться в семейное

древо, то, в некоторой степени, мой сводный брат. Мы дружили, если общение двух богатых

мальчишек называется дружбой. С младых ногтей общались, дрались до кровавых ран, вместе обучались. Ему сулили военную службу, богатое будущее. Но однажды разгорелось

восстание, и он сбежал, чтобы подавить его малой кровью. Желал уладить всё миром. Увы.

Его шрамы — они остались с тех самых пор. Родители и так боготворили единственного

сына, а после случившегося — сдували пылинки, следили за каждым его шагом. Я лично

нашел ему прекраснейшую из женщин в жены. Но Лисан-дэро-кодльонор изменился после

того дня. Он не выносил боли, смертей, голода; грезил легендами, мечтал вернуть

спокойствие в наш мир. И предпочел уйти, бросить невесту и предать всех нас своим

безразличием. Он выбрал «приключения» и отправился к ним едва ли не голым, забрав с

собой пару монет да одежду. Теперь я понимаю, насколько он был прав, а мы — глупы и

честолюбивы. Но тогда…Он ведь бедствовал?

— Да, — я мрачно мотнула головой. — И умудрился попасть в темницу одного из наших

княжеств. Но ни разу не обмолвился о том, кто он такой… А я и думала, почему он знает

столько всего. Вроде простой вори…

Нет, лучше смолчать. Какая разница, кем представился Лис.

Не верить правителю я не могла. Получается… Ах, восемнадцать, да?! Несчастный нищий

мальчик?! Ну, он у меня получит. Гаденыш.

— Извините, — я перебила задумавшегося правителя и заорала: — Лис, стоять, мать твою!

Сколько тебе там лет, богатенький сыночек?

— Простите, — хихикнул друг и, поцеловав собеседнице перчатку, спешно ретировался из

зала.

И буквально спустя десяток мгновений туда влетела другая персона. Ею оказался молодой

светловолосый мужчина, который вырывался из хватки стражи и орал что-то о

принадлежности к княжескому роду. Запыхавшийся, потный. В нестиранной рубахе, серой

от дорожной пыли. Уж больно безумец напоминал мне кого-то.

— Ой, — пикнула я и дернула правителя за рукав серебристого одеяния. — Пускай его

отпустят. Он князь.

Что этот дурень позабыл в чужой стране?!

— Вы знакомы? — удивленно спросил Амарэ’ль.

— Встречались пару раз.

Я подбежала к мужчине, который крутил перед стражей смятым письмом, и потыкала

пальцем под его лопатки. Нет, настоящий.

— Всемил?

— Радочка!!! — Князь только теперь приметил меня и сжал до такой степени, что разом

хрустнули все кости, а старая рана на груди запульсировала болью. — Объясни сиим

невеждам, кого они пытались выгнать взашей!

— Простите, правитель, — бубнил стражник, кланяясь Амарэ’лю. — Он вроде приличный

пришел, хоть и неопрятный. Мы и решили, что к вам на прием со стороны спасителей; запоздал там али ещё чего. А когда почти проводили, то… засомневались. И не прогадали.

Ненормальный какой-то.

— Сами вы ненормальные! — огрызнулся Всемил. — Радочка, дорогая, я знаю о твоем

поступке. И я загнал трех коней, но прискакал сюда.

— Откуда знаешь? — ужаснулась я.