Оксана Головина - Отверженные

Файона выбежала на небольшую поляну, чуя приближение посланника отца. Она вздрогнула и обхватила себя руками. Мокрая ткань платья противно липла к телу. Но не только холод был причиной ее волнения. Трава чахла, увядала, чернела, как и листва на растущих близ поляны деревьях. Противные клубы вязкого тумана обволакивали округу, делая лето похожим на позднюю осень.

Стоя словно на пожарище, ведьма увидела его. Черная накидка укрывала иссохшее тело Жевнора. Он не шел, а будто скользил по рассыпавшейся прахом траве. Еще немного — и пустые глазницы уставились на ведьму, горя белым светом в темноте капюшона.

— Файона… — Голос посланника оказался слишком живым и заставил ее распахнуть глаза шире.

Используя тело Жевнора, безобразной нежити, с ней говорил сам отец. Ведьма испугалась и хотела было склонить голову, но костлявая иссохшая рука схватила ее за шею, приподнимая над землей, будто куклу.

— Как смела ты!.. — пророкотал Силлаг Макдара, обращаясь к дочери.

Задыхаясь, она схватилась обеими руками за когтистые пальцы, все сильнее сжимавшие ее бедную шею, и попыталась освободиться.

— Прости… — просипела ведьма, — прости… Я исправлю, исправлю все!

— Столько дней! — Рука Жевнора разжалась, выпуская ее.

Та упала на почерневшую землю и немедленно попятилась от ужасного взгляда темного посланника.

— Ты собралась вечность находиться в обществе презренных ублюдков, Файона?! — Жевнор приблизился, возвышаясь над ведьмой.

— Почему ты говоришь со мной? Почему сам обратился ко мне, отец? — хрипло проговорила Макдара. — Дай мне еще время…

— Времени не осталось! Дракон избрал женщину! Печати на их руках были соединены. Ею должна была стать ты! — прорычал дух.

— Когда? — Файона шатко поднялась с земли, поправляя перепачканное платье. — Когда он успел принести клятву? Кому?!

Она часто задышала, снова обхватывая себя руками.

— Женщина должна умереть до того, как будет завершено единение, — холодно произнес посланник. — Она не должна зачать.

— Отец… — Ужас застыл в глазах ведьмы, и она замотала мокрой головой. — Ты велел мне завоевать сердце первенца драконьего рода! Но ни о чьей смерти речи не шло!

— Дракон должен отдать свое сердце добровольно, иначе ритуал утратит свою силу, как и в том случае, если нерожденное дитя унаследует право на первенство. — Жевнор приблизился к ведьме вплотную, закрывая обзор своим капюшоном и сверкая горящими глазами. — По-твоему, я желал, чтобы он воспылал любовью к тебе? Мне нужно вырвать из груди и возложить на алтарь сердце этого мальчишки! И ты исполнишь мою волю…

Пальцы мертвого посланника коснулись груди Файоны, заставляя вздрогнуть от омерзения, словно рука нежити дотянулась до самой души, пачкая ее, отравляя своим черным ядом. Ведьма услышала лишь хриплый рык, затем сильный удар отшвырнул от нее Жевнора. Ладвик встал перед ней, готовый отразить атаку.

— Почему ты не послушал меня?! — выкрикнула ведьма.

Он не ответил, оттолкнул ведьму, отчего та упала на землю, а сам увернулся от ответного удара посланника. Но волк поздно понял, что нежити не обязательно контактировать с противником, чтобы нанести удар. Костлявые руки соединились, переплетая длинные пальцы, и принялись сжиматься. Ладвик захрипел, хватаясь за свое горло.

— Оставь его, отец! — потребовала Файона, кое-как поднимаясь на ноги.

— Ты просишь за безродного щенка?! — Глаза посланника вспыхнули углями, а руки сомкнулись еще сильнее.

Задыхаясь, волк зашелся кашлем, упираясь ладонью в ствол почерневшего дерева. Затем Ладвик заставил себя выпрямиться и судорожно вдохнуть. Он расправил плечи и сжал кулаки, глядя исподлобья на посланника рода Макдаров. Услышанное им настолько потрясло Гварена, что он едва не утратил контроль. Немыслимо! Это уже не первая попытка Силлага вернуть свою утраченную силу. Времена его правления недаром звались кровавыми сумерками Дхимитера — земель, которыми многие века владели Макдары. В этот раз Силлаг решил использовать драконий род? Проклятье! Броган сам-то в курсе, что является наследником Раегдана?

— Прелестно… — тем временем нежить передвинулась к центру поляны, наблюдая за своим неожиданным противником. — Заговоренный, значит.

— Глупый волк! Ты не выстоишь перед отцом… — ахнула ведьма, стоило Гварену снова атаковать Жевнора.

Она видела, что волк явно понимает тактику ведьмака. Мать оборотня, похоже, была сильна, раз смогла установить защиту, способную противиться ведьмаку такого уровня. Но Ладвик даже не был обращен. Тело его слабее любого из стаи вдвое, а то и втрое.

— Не выстоишь, глупый… — прошептала ведьма, скрещивая руки, отбивая выставленным щитом смертельное марево и не давая ему коснуться волка.

Зачем он вмешался? Ему обязательно было поступать по чести?! Откуда она вообще у этого оборотня?! Отец не даст ему уйти, а она не сумеет остановить посланника.

Волк продолжил атаковать, Жевнор пропустил один удар, оказываясь на земле, но тут же начертал на ней защитную руну. На некоторое время он создал вокруг себя невидимый купол, способный поглотить несколько ударов и уберечь во время маневра отхода.

Теперь Силлаг атаковал с помощью своей марионетки куда яростней, потеряв всякое терпение. Ведьма в который раз кинула заклинание щита, пытаясь уберечь волка, и следующий удар отца пришелся по ней. Макдара пробормотал проклятия, негодуя от вмешательство дочери.

Файону отбросило к деревьям, и от боли все потемнело в ее глазах. Она застонала, но упрямо поднялась, понимая, что растратила остатки силы. Руки ее безвольно опустились. Глядя на едва различимый силуэт Ладвика, она зашептала слова защитного заклинания скорее как молитву, не имея возможности помочь ему.

Посланник продолжил глухо бормотать и внезапно растворился в вязком тумане, пропадая из вида. Волк покрутился на месте, щурясь и вглядываясь в окружавшую сизую пелену. Затем понял, что просто нет сил продолжать смотреть. Веки сделались такими тяжелыми, что он с трудом мог открыть глаза.

— Проклятье… — произнес он посиневшими губами.

— Отец! — Файону трясло от холода и страха.

Рука нежити проявилась в клубах тумана, впиваясь острыми когтями в грудь волка. Ладвик немедленно побледнел, и плечи его поникли, словно непосильная тяжесть обрушилась на них. Он хотел отпрянуть, но тело не слушалось. Ведьмак опустошал его, вбирая в себя жизненную силу. Через мгновение волк рухнул на землю в облаке черного пепла. Темные полосы паутиной расходились по груди Гварена, опутывая шею, поднимаясь к подбородку, растекаясь по рукам. Файона услышала его слабый вздох, и на поляне воцарилась тишина.

— Волк…

Ведьма, шатаясь, направилась к нему, но Жевнор схватил ее за руку выше локтя и потянул в обратную сторону.