Анна Замосковная - Жена из другого мира (СИ)

— А я откуда знаю, — развёл руками. — В каком-нибудь порту, наверное.

— Замечательный адрес. Лавентин, ты не забыл, что у нас островное государство? У нас много портов. Я их перекрыл, но император дал времени до завтрашнего полудня, не более, иначе стухшие продукты и нехватка дешёвой рыбы в рационе подданных приведут к бунту.

— Хлайкери может выбрать любой порт. Или отплыть незаконно.

— Знаю, — устало согласился министр. — А ты придумай что-нибудь. Лавентин, ты же всегда что-нибудь придумываешь. Когда маму твою похитили тоже взял и придумал.

— С мамой мы одной крови, я просто нашёл две похожие детали… — Меня обдало жаром.

Можно попытаться найти Хлайкери через кусочек его «родового» кристалла или через деталь от механизма.

Затем холодом: вряд ли я найду среди осколков настоящего кристалла крупицы поддельного, если тот вообще скалывался. А все детали уничтожил министр.

И снова обдало жаром: где-то у меня дома осталась шестерёнка. Если она от механизма, который сейчас у Хлайкери, она нас к нему приведёт.

— Ты только что покраснел, побледнел и снова покраснел, — министр прислонился к стене. — Выкладывай.

— Мне надо домой. Шестерёнку. Я взял в доме Какики шестерёнку. Молись Фуфуну Великому, чтобы она была от чего-то, что Хлайкери захватил с собой.

— Я буду усердно молиться, — пообещал министр. — Бегом туда. Я разберусь с Индели и приду к тебе.

Я бросился к выходу, но министр ухватил меня за рукав и, дёрнув к себе, отчеканил:

— И не вздумай активировать заклятие прежде, чем я с отрядом буду у тебя. Хлайкери опасен, мы поедем к нему вместе.

— Х-хорошо.

Министр отпустил меня. Поднимаясь, я всё оглядывался. Опустив голову, министр следовал за мной.

— Ты как? — почти шёпотом спросил я.

— Хуже, чем хотелось бы, а мне ещё вечером штурм родственников выдерживать.

— Сказал бы, что уже женат.

Он мрачно усмехнулся:

— Э нет. Я должен знать, кто чего стоит.

— В смысле?

— В прямом, — министр вскинул на меня суровый взгляд. — Лавентин, мне очень многие улыбаются в лицо, но при этом мечтают всадить нож в спину.

— Не посмеют.

— Когда я в силе — да. Но именно когда я буду слаб, их удар станет наиболее опасным. Я хочу знать, в чьих руках припасены для меня ножи.

Трудно быть министром. Очень.

— Надеюсь, таких окажется немного.

Губы министра дрогнули в подобии улыбки, он махнул:

— Поторопись. Если план с шестерёнкой не сработает, придётся искать другой, а времени мало.

Кивнув, я побежал и в будуаре чуть не налетел на кровавый «Бег». Хотелось спросить накрытую простынёй тётушку, что она хотела сказать этой надписью, но к горлу опять подступила тошнота, и я поспешил прочь.

Сбежал по лестнице.

Холл рассёк крик:

— Лавентин!

Я оглянулся на стрельчатую арку в золотой зал. На фоне обоев терялся одетый в золото златовласый Брондельбундель Индели, кузен Буль или просто кузен, спасший меня от Сабельды.

— Помоги, — кузен бросился ко мне, но офицеры удержали. В его глазах плескался ужас. — Что с моей магией, Лавентин? Почему здесь особый отдел? Где тётушка?

— Мертва, — бросил с высоты лестницы министр и стал неторопливо спускаться. На него смотрели, как на восставшего из мёртвых. — Сейчас всё объясню. Лавентин, поторопись.

Кивнув, я поспешил прочь. Кузен не посмел окликнуть.

Химера ждала позади ездовых ящеров и многочисленных пролёток, ландо, двуколок и пары карет. Я сел на шестилапку, оставив кэб министру с его сломанной рукой.

До дома было всего ничего, ворота распахнулись, знакомо зашуршал под лапами гравий.

— Привратный дух, когда приедет министр — пропускай без доклада.

Я ехал на химере, дышал воздухом и был жив, в отличие от тётушки.

Я жив.

Счастье-то какое!

Спешившись, взбежал на подросшее чаяниями Саши крыльцо, влетел в прихожую:

— Дух порядка! Мне нужна шестерёнка, которая была в моём костюме четыре дня назад. Срочно!

Из пола вырос витиеватый стебель, на конце вспух бутон, раскрылись белые лепестки, явив на подушечке сердцевины искомую шестерёнку.

В одну из дверей выглянула Саша:

— Что случилось?

— Я понял, как здорово, что я жив, а ты моя жена. — Сунув шестерёнку в карман, я подбежал к Саше, обхватил её за талию и, приподняв, закружил по прихожей. — Это прекрасно: дышать, влюбляться, кружиться в танце…

Она ошарашено смотрела на меня. И в этом недоумении было что-то на редкость милое. Ореховые глаза были широко распахнуты, придавая лицу невероятно очаровательное выражение. А приоткрытые губы, а жар её тела… Я сбился с ритма, опустил Сашу на пол.

— Ты восхитительная.

Удержаться было невозможно, я наклонился и поцеловал её тёплые, сладкие губы с запахом шоколада.

эб покачивался на ухабах. Руки выламывало рвущимся вперёд кувшином с шестерёнкой внутри. За долгую поездку мышцы свело от постоянного напряжения.

Министр был настолько мрачен, что я решил оправдаться. Ещё раз:

— Это был порыв.

— У тебя было задание, — проворчал министр. — Ты на службе.

— Шестерёнку я уже взял, так что формально…

Взгляд министра стал таким, что я подумал, как бы на мой формализм он не ответил чем-нибудь нецензурным. Ну не понравилось министру, что мы с Сашей целовались так увлечённо, что не заметили, как он вошёл. И кашлянул дважды. Про кашель — это с его слов. Я почему-то думаю, он преувеличивает. Хотя, положа руку на сердце, это самое сердце так громко колотилось, что я бы услышал только выстрел.

— Мы были дома, — напомнил я. — И она моя жена.

— Вы подтвердили брак?

Я помотал головой. Министр уставился на зашторенное окошко. Хмурился. Интересно, а он свой брак подтвердил?

— Тебе ещё нужен способ снять с жены браслет? — тихо уточнил я.

— Конечно!!!

Я отшатнулся.

Министр потёр лоб и добавил глухо:

— Конечно, нужен.

— Уверен?

— Да.

— А если попробовать наладить отношения?

— У меня другая ситуация, — процедил министр.

— Да ладно, ты достаточно богат, чтобы позволить себе брак с бесприданницей. И достаточно отдаёшься служению родине, чтобы в браке разрешить себе немного расслабиться.

— У. Меня. Другая. Ситуация. — Он затравленно посмотрел на меня. — И хватит об этом. Тебе просто надо отыскать способ освободить меня от жены как можно скорее.

Мне стало не по себе, словно на плечи надавило что-то незримое.

— Постараюсь, — пробормотал я. Кувшин в моих руках накренился. — Правее. Надо ехать правее.

Министр стукнул кулаком по правой стенке, и кэб свернул. Я взглянул вокруг глазами химеры, бежавшей в хвосте отряда между поджарых тёмных согров. Мы приближались к порту на Ларзе, впадавшей в Торговое море.