Анна Замосковная - Жена из другого мира (СИ)

— Там кровавый голем формируется, спалите их!

Офицер спал с лица, отчётливее стали видны вздувшиеся на висках вены. Похоже, удар магии крови мучил и его, две магии боролись.

БАХ! Покачнулась от взрыва земляная плита, к которой я прижимался.

Офицер вытянул руку в сторону трупов. Над сограми взвилось пламя, с шипением сгорели кровавые нити.

Высвобожденная магия крови ударила по нам.

Моя химера мучительно каталась по земле, сучила лапами, щёлкала челюстью.

Надо что-то делать. Надо с этим что-то делать…

Ну конечно!

Сдавив виски, сосредоточившись, я заставил корни тянуть корабль ко дну. С него послышались крики. Пальба по нам прекратилась. Я медленно втягивал судно в воду, ощущая, как она проникает в трюм.

Остро ощущая дерево, из которого сделан корабль.

Ощущая его частью себя.

Улавливая прикосновения посторонних.

Хотя вокруг шумели, стреляли, и меня кусала злобная магия Индели, я как никогда хорошо ощущал подчинённую мне живую материю. Как никогда тесно с ней сроднился.

Я отчётливо осязал корабль, все его трюмы и каюты, вывернутые ударом о пристань пушки, удары волн, подошвы людей. Самих людей. Словно сквозь толщу воды услышал их крики.

И ощутил кристалл родовой магии Индели в одном из трюмов — замотанный в мешковину, заложенный стружкой в ящике. А ящик был накрыт тюками с тканью.

Почувствовал министра, прижавшегося спиной к переборке, щупавшего пространство незримыми ледяными нитями своей магии.

Будто издалека ощутил, как по моей спине побежали мурашки.

И всколыхнувшее пространство соприкосновение магии министра с защитой кристалла.

— Нет! — взревел Хлайкери, спешивший в трюм с помощниками, верёвками, креплениями и колёсами. — Нет-нет-нет!

Он был теперь рыжим. Никаких перьев и чёрных ногтей. Обычный непримечательный клерк в зелёном костюме — если бы не жилет и нарукавник из медных пластин, полусфер родовых кристаллов и проводов. На трёх его сподвижниках были подобные вещи, и я ощущал, как перетекает по проводам из странного сплава магия, как она искрит.

Министр бежал к родовому кристаллу, эти четверо — тоже. Вода вливалась сквозь оружейные порты.

Снаружи офицеры палили по лезшим с палубы преступникам, и кровь раненых стекалась в кровавые, почти незаметные нити, скапливаясь, сползая в воду, но сохраняя концентрацию в ней, прорываясь к нам, свиваясь в гигантский, скрытый волнами ком у самой пристани.

Министра заметили. Он метнулся в трюм с тюками и кристаллом. В переборку и захлопнутую дверь запоздало ударили сгустки магии, слетевшие с ладоней Хлайкери и приспешников.

— Раввер! — Хлайкери бежал к нему.

Министр здоровой рукой выворачивал тюки, разрушал их магией.

Хлайкери с пинка выбил дверь:

— Раввер!

Тот развернулся — хладнокровный и собранный, окружённый едва уловимым ореолом своей магии.

— Зря ты сюда пришёл, — осклабился Хлайкери. — Родовая магия уже должна тебя отторгать. Но если прикажешь нас отпустить, останешься жив.

— Нет.

— Зря ты так, — покачал головой Хлайкери, но нападать не спешил.

Встал более расслабленно. Его люди пылали ненавистью и страхом, но молчали. Наверняка понимали, что министр — их единственный шанс уйти живыми.

По полу расползалась вода, впитывалась в тюки. Министр спросил:

— Здесь все твои люди? Все сорок три?

— Добрались до Лирели, — усмехнулся Хлайкери, но в его холодном бешенстве промелькнули нотки грусти. — Убили её?

— Это было неизбежно. Все здесь?

— Собираешься пойти с нами ко дну?

— Все здесь?

Хлайкери фыркнул:

— Надеешься, корабль утонет раньше, чем мы уговорим тебя сотрудничать? Хочешь ещё о чём-то поговорить? О моих мотивах, например?

— Мне нет дела до мотивов. Все оставшиеся люди с тобой? Кто ещё знает об этой технологии?

— Раввер, — криво усмехнулся Хлайкери, сапоги которого были по щиколотку в воде. — Ты, кажется, не осознаёшь: я тоже глава рода, и весь мой род здесь. А ты теряешь силу.

— Значит, ничего страшного не случится, если ответишь на вопросы.

— Только когда кристалл будет в безопасности. — Хлайкери вскинул руку и пошёл на министра. — Отойди, иначе подвину силой.

Министр отступил к стене. Хлайкери так развернул один из трюмовых фонарей, что под закрытыми водой стопами министра почти не осталось тени.

— Я знаю о твоём фокусе, — Хлайкери подмигнул ему и полуобернулся к своим. — Уберите тюки.

Они побросали верёвки и крепления в воду. Стали резво откидывать тюки с тканями в сторону.

У меня безумно колотилось сердце. Я перестал топить корабль. Министр устало наблюдал, как преступники освобождают ящик с кристаллом.

А ведь я могу унести кристалл. Лучше — раздавить, ведь ящик-то деревянный! Потянулся к этому дереву, нащупывал струны, но путался в струнах корабля. И едва уловил движение министра: его пальцы исчезли в тени на стене, вынырнули уже с блестящей капсулой. Она сверкнула в полёте, ударилась о ящик и разорвалась огненной вспышкой.

Министр плюхнулся на пол, прикрывая голову рукой, закутывая себя холодом тьмы, поглотившим пламя и щепки.

Кристалл треснул. Я наконец ухватил нити пылающих досок ящика, влил силу, и они прокрутились, окончательно раскалывая хрупкий источник магии.

С такого расстояния я почти не ощутил её смерть.

Вскочив, отплёвываясь от воды, министр схватил оглушённого, едва шевелящегося Хлайкери за шиворот и потащил наружу, прикрываясь им от врагов.

Преступники, оказавшись без магии, терялись, и нескольких мгновений их растерянности хватало офицерам для точного выстрела. Палубу заливала кровь.

К горлу подступила тошнота, я с трудом вырвался из плена корабельной плоти, отпустил струны сил, и корни стали распадаться. Полузатопленный корабль с треснувшим от взрыва боком дёрнулся и быстро лёг на дно, ободрав край пристани. Большая часть палубы осталась на поверхности.

Кто-то крикнул:

— Вперёд!

Офицеры побежали, стреляя на ходу, отбрасывая ружья и посылая удары магии. Я высматривал министра. Надеюсь, он ждал завершения атаки в незатопленном трюме, иначе… Страшно.

На меня что-то грохнулось. Химера. Очнулась и прибежала защищать. Вздохнув, я терпеливо ждал, когда она выйдет из режима спасения моей жизни. И молился, чтобы с министром всё обошлось.

В кэбе я сел напротив Хлайкери. Тот выглядел странно с рыжими волосами, в простой одежде. Ссадины на лице ярко выделялись, но ярче них пылали злобой глаза.

Даже лишённый магии и скованный по рукам и ногам, он казался страшным.

— Зачем убил тётю? — не удержался я. — Разве нельзя иначе? Она же просто женщина.

— Слишком много знала. Не брать же с собой длорку. — Он улыбнулся, зияя парой дырок на месте выбитых зубов. — Вы мне отвратительны, и она со своей сумасшедшей любовью отвратительна вдвойне.