Анна Замосковная - Жена из другого мира (СИ)

После глав рода мы допросили наёмников, не сумевших скрыться в суматохе. Это были солдаты Черундской армии, уволенные в запас из-за ранений, оставивших их калеками, и они ничего не знали о планах Хлайкери или для признания нуждались в более крепких уговорах, чем те, на какие был способен побитый министр.

С младшими Эрджинбрасскими и составлением списков тех, кто посещал остров длоров по приглашению Хлайкери, его знакомых и известной собственности мы закончили почти в три часа ночи.

Министру подвезли документы из редакции «Горячих новостей Динидиума», банков и земельных архивов. Он отбыл с ними к себе домой, а я, позёвывая, побрёл в спальню.

Но стоило раздеться и упасть на мягкую кровать, сон как рукой сняло.

Я зарылся в одеяло и подушки. И не мог закрыть глаза, потому что стоило это сделать — я видел лицо Саши.

Ощущал прикосновения её губ.

Жестковатые, густые рыжие волосы в своей руке.

И сердце билось часто-часто, а тело охватывал жар. Странно…

Нет, конечно, это нормальная физиологическая реакция на мысли о красивой девушке, но…

Сумрак комнаты окутывал меня, пряча непривычные, иномирные очертания окружающего. Я глубоко вздохнул. Честно пытался восстановить дыхание.

Но разум был полон и воспоминаниями о мире Саши, и ей самой.

Когда песчаный рогач навис надо мной, собираясь проглотить, я подумал о Саше.

Подумал, что…

Я сел. Ощупью отыскал одежду и стал одеваться.

Когда песчаный рогач навис надо мной, я понял, что хочу, чтобы Саша стала моей женой по-настоящему. Надо ей это предложить, пока меня кто-нибудь не съел.

Надеюсь, она не спит.

уда я попала? Что за сумасшедшее место, где бешеный червяк пытается сожрать министра внутренних дел? И Лавентина заодно. От налетавших в полудрёме воспоминаний у меня до сих пор ёкало сердце.

Опять я пощупала Веру. Она безмятежно спала рядом.

Надо было Лирикири попросить и меня усыпить, но он, прощаясь, выглядел таким измученным, что я не стала приставать к нему со своими внезапно расшатавшимися нервами.

За дверью кто-то поскрёбся.

Мышь?

Я вздрогнула.

Потом сообразила, что скребут слишком высоко для мыши.

Или здесь живут мыши-мутанты размером с корову. Чему я совершенно не удивлюсь, просто поседею раньше времени, если такое окажется за дверью.

— Саша, — прошептали с той стороны.

Выдохнув, я накинула халат.

— Саша, — снова позвали меня.

Отворила дверь. Свет из прихожей ослепил, я закрылась рукой.

— Прости, — Лавентин вытянул меня из спальни, закрыл дверь. — Я тут подумал. А давай сделаем наш брак настоящим.

Мозг от такого внезапного перехода сильно затормозил.

— Понимаю, — Лавентин взял меня за руки. Я проморгалась и уставилась на его серьёзное, торжественное лицо. — Если согласишься, придётся отказаться от твоего мира, но в моём тоже очень интересно. И я буду заботиться о тебе. И постараюсь, чтобы тебе всегда было весело. Ты… я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда.

— Э… — Я прикинула, сколько тут нахожусь. Усмехнулась. — Мм… тебя не смущает, что мы на одном языке разговариваем только четыре дня, а толком общаемся всего три?

— Мне этого хватило, чтобы понять, что ты лучшая жена на свете. И другой мне не надо.

И что на это сказать? Особенно когда так преданно смотрят в глаза.

— Знаю, тебе надо подумать, но… — Горячие руки Лавентина пробежались по моим рукам к плечам. Он смотрел мне в глаза. — Я хочу, чтобы ты осталась. Не из-за нестерпимого притяжения браслетов, а потому что хочешь.

— Э…

Внезапно.

Кажется, Лавентин всё время только своими делами занимался, когда он меня как достойную супругу оценить успел? Когда дом его разносила?

— Саша… — Ладони скользнули по моей шее, и сердце отозвалось сумасшедшим перестуком, по коже побежали мурашки. Вдруг стало нечем дышать, словно я девчонка перед первым поцелуем. Пальцы Лавентина задрожали. — А я все аргументы забыл, так волнительно рядом с тобой…

Он наклонился и поцеловал. Аргумент, от которого у меня подкосились ноги.

***

Первое, что понял, когда проснулся — я улыбаюсь. А это не перед всяким интересным экспериментом случается.

Немного полежал, вспоминая, как делал предложение Саше, как мы целовались, как она обещала подумать, и как мы разошлись на подгибающихся ногах.

Интересно, сколько думать будет?

Отказаться от родного мира нелегко, но у нас тоже хорошо. И время от времени заглядывать в Сашин мир можно будет.

Если портальный узел не отнимут…

Эх, сейчас надо загадки Хлайкери решать, и министр просил доехать до особого отдела, посмотреть труп Какики… А я бы лучше Саше ещё раз объяснил, как хочу видеть её своей женой навсегда.

Но пора думать о деле.

Усилием воли я изгнал навеянные мыслями о Саше приятные ощущения.

И попытался представить себя на месте Хлайкери.

На месте человека, который до восемнадцати надеялся получить магию, верил в это, предвкушал, а потом осознал, что она никогда ему не достанется.

Всего несколько мгновений я ощущал нечто подобное, когда родовое проклятие могло выжечь во мне магию, но я всегда жил с ней, сроднился. А Хлайкери только мечтал.

Строил какие-то планы.

Надеялся хотя бы на искру — самую малую долю волшебства, позволяющую разжечь фитиль или создать разряд тока, каким можно помочь себе в драке.

Поднатужившись, припомнил, что Хлайкери тридцать шесть или тридцать семь. Выходит, почти двадцать лет он готовил месть.

Но какова его цель? Лишение длоров родовой магии? А Какики оказался лишь пробой? Случайно подвернулся, был недостаточно силён или чем-то уязвим? В ночь убийства Хлайкери мог быть у Какики и добиться разрешения пустить своих сообщников.

А потом целый род лишился магии.

Министр неправ, не собирался Хлайкери скрывать своё преступление. Едва магия исчезла, вся семья должна была ринуться к главе с расспросами. И тогда никакие приказы министра не сохранили бы произошедшее в тайне. Газеты разнесли бы весть по стране. А там недалеко до паники. Тем более убили Какики так изощрённо, что и не захочешь, да станешь обсуждать.

Значит, Хлайкери хотел, чтобы все знали и боялись.

Вполне возможно, планировал только напугать длоров потерей обожаемой магии.

С другой стороны, он потратил на это слишком много средств. У него были люди, готовые совершить силовые действия. Не похоже, что он собирался обойтись одной акцией.

Но что ещё планировал?

Ещё кого-то лишить магии?

Убить?

И что намерен делать с Эрджинбрасскими? Ограничится публикацией компромата или отомстит серьёзнее?