Марсия Андес - Псы. Наказанные небом.

Я облегчённо вздыхаю, не понимая, как смогла решиться на такое, и отстраняюсь. Ноги подкашиваются, и я падаю на пол, хватаясь за край раковины, но это не спасает. Хватит строить из себя бедную овечку, потерявшую память, Лизбет. Хватит, прекрати, ты не справишься, если не станешь сильнее, ты навсегда останешься Крысой.

Я прикрываю глаза и шумно вздыхаю, а потом поднимаюсь на ноги и иду к кровати, ложась обратно. Если меня здесь заперли, то должны скоро прийти и выпустить. Мне нужно добраться до дневника и спрятать его где-нибудь, пока Эрик не решил порыться в моих вещах. Мне нужно вернуться в тренировочный зал и потренироваться. Мне нужно стать сильнее, чтобы… отомстить. Пусть даже не надеется, что я буду трястись от страха. Я заставлю его умолять меня остановиться, я заставлю его бояться. Я…

Дверь приоткрывается, и я вздрагиваю, вырываясь из своих мыслей.

— Очнулась? — Кэйл прикрывает за собой дверь, а потом замирает, видя, в каком я состоянии. Его взгляд бросается к раковине, оценивает ситуацию и возвращается обратно ко мне. — Ты зачем отрезала волосы?

Он хмурится, направляясь ко мне.

Я открываю рот, совершенно не зная, что ответить. Не говорить же, что из-за Эрика.

— Я… Была несовершенна.

Кэйл вскидывает бровь.

— Несовершенна? — удивлённо переспрашивает он, а потом прикрывает глаза и усмехается. — Ты это из-за Эрика?

Я краснею, отворачивая голову. Вот тебе и скрыла настоящие мотивы…

Куратор какое-то время стоит, разглядывая меня, а потом проводит рукой по моим волосам, взъерошивая. Я фыркаю.

— Хочешь, я расскажу тебе историю одной девушки? — он садится на край кровати и смотрит в потолок, облокачиваясь руками позади себя. Я не отвечаю, парень, наверное, решает это за знак согласия, и продолжает. — Жила была раньше маленькая хрупкая девушка, которая была гордой и неприступной. Ты, наверное, догадываешься, в какой группе она росла, — усмехается. — Среди пернатых. Так вот, жила она, строила из себя самую крутую, умную, идеальную. И тут фортуна обернулась против неё. Она попала к псам. В самую жестокую группу из всех семи, что существуют. Она и здесь начала строить из себя чёрт знает кого, думала, что лучше тех, кто родился здесь. Конечно, это никому не нравилось, как так, какая-то птица думает, что она лучше пса. Небылицы! — Кэйл замолкает и улыбается себе под нос, а я внимательно слушаю, не в силах прервать. — И вот начались у неё проблемы в самый первый день. Тренировки проходили жёстко, ведь это был самый элитный отряд, пощады не было никому. И начала понимать девушка, что ни черта она не лучше, такая же отстойная, как и все, кто слишком загордился собой. Она часто дралась, её всегда избивали, она постоянно проигрывала. Она была одной из худших, — его улыбка немного потухает. — Но однажды кое-кто вправил ей мозги, и девушка поняла, что зря ставит клин на себе. Она стала тренироваться, как безумная, не вылезала из корпусов для тренировок, становилась всё сильнее и сильнее. И показала всем, кто её избивал, что ничем не хуже других. И вот теперь она супер крута и просто невероятна. И ни капли от её гордости больше не осталось, по крайней мере, на поверхности её души.

Кэйл замолкает и поворачивает ко мне голову, а я закатываю глаза.

— Это ты сейчас придумал, чтобы я нос не вешала из-за того, что этот ублюдок меня избил, — безразлично говорю я. — Этой девушки не существует.

Я скрещиваю руки на груди, прожигая куратора глазами. Тот усмехается.

— Ты не права. Я говорю о реальном человеке, — он садится ровно.

Я вскидываю бровь.

— И кто же это? — всё ещё не веря спрашиваю я.

Кэйл расплывается в ехидной улыбке.

— Это Семь. Я говорю о моей сестре, Лизбет. Только ей не проболтайся, что я рассказал об этом, она ненавидит это вспоминать, — парень поднимается на ноги и смотрит на меня, а я ошарашенно смотрю на него в ответ.

Так, значит, это история Семь? Она была гордой девушкой, над которой все издевались. И кем она стала сейчас! Я не верю. И не смогла бы поверить, расскажи мне это кто-то другой, но это не кто-то другой. Это Кэйл. Не станет же он врать о собственной сестре? Невероятно!

— Что? Удивлена? — улыбается парень. — А теперь, если ты не собираешься растекаться по палате в куче депрессии, то поднимай свою задницу и тащи в столовку. Скоро буду учить вас стрелять из пистолетов, может, в этом ты преуспеешь.

— Эй, — возмущаюсь я, обиженно вставая. — А что было после того, как я отрубилась?

Кэйл идёт к выходу, а я плетусь за ним. Он не отвечает какое-то время, и я уже думаю, что он не слышал моего вопроса или вообще не хочет больше со мной разговаривать, но тот всё же отвечает.

— Мы остановили Эрика прежде, чем он успел нанести тебе ещё травм. Брайан решил, что это трусость, добивать того, кто уже не может драться, но всё же оставил его победителем. Твои друзья потом долго возникали, особенно Итани, а тебя доставили в медпункт, где тебе оказали первую помощь. У тебя было сотрясение, сломано два ребра и нос, это удалось исправить, прежде чем ты очнулась, но с остальным тебе придётся пока походить, — он немного оборачивается, словно желая узнать мою реакцию, но я иду молча, опустив голову. — Ты пролежала тут пять часов. Я пришёл позвать тебя в столовую, потому что все уже там.

Значит, у меня всё-таки были серьёзные травмы, однако, хорошее же у них, должно быть, оборудование, раз они смогли излечить их за столь короткое время. Поразительно…

Кэйл больше ничего не говорит, и я просто следую за ним. Мы выходим из медпункта и идём в сторону Загона, чтобы свернуть в другой поворот и прийти в столовую. Когда мы пересекаем эту территорию, я продолжаю следовать за куратором, беру поднос и наполняю его тостами и соком. Мы идём к нашему столику, за которым уже все сидят, кроме Брайана и Кори, и замечаю на себе обеспокоенные взгляды Итани и Скотта. Я улыбаюсь, растягивая улыбку, не хочу, чтобы все думали, что я сломалась. Семь следит за мной оценивающим взглядом, а потом довольно хмыкает себе под нос и продолжает есть.

— Лизбет, — Итани облегчённо вздыхает, замечая мою улыбку. — Что ты сделала со своими волосами?

Я сажусь рядом с ней и ставлю на стол поднос.

— Отрезала.

— Но… Зачем? Тебе так шло, — рыжая кривится и с презрением смотрит на Эрика.

— С ними много хлопот, — отмахиваюсь я. — Вы представляете, они вылечили меня почти полностью за каких-то пять часов, — восторженно говорю я, замечая на себе недовольный взгляд Эрика. Это придаёт мне сил. — Так что я могу снова пойти на тренировку.

— Ты уверена, что в порядке? — Скотт смотрит на меня. — Ты выглядела… скажем… ужасно, когда тебя уносили.

— Я же говорю, — дёргаю плечом. — Всё хорошо. Сколько у нас ещё времени? — спрашиваю я, откусывая тост.