Екатерина Бердичева - Рубиновое сердце

Эстер перестала переживать и рассмеялась:

— Вот это все было сказано для меня, или Вы хотели подчеркнуть, что Королевой бала и Вашего сердца сегодня является дочка мэра?

— Конечно. — Емко ответил Иржи, подведя ее к столику. — Госпожа Эстер, прошу дозволения представить Вам моего брата Берната Измирского…

Тот встал и пожал даме руку.

— А также моего друга и компаньона Йожефа. Хотя Вы его уже видели.

Йожеф ограничился вставанием и поклоном. Иржи, отодвинув свободный стул рядом с братом, усадил женщину.

Под закуски и вино завязалась ни к чему не обязывающая беседа. Причем, Бернат старательно отмалчивался, крутя в руках бокал. Иржи рассказывал великосветские сплетни, периодически касаясь руки Йожефа. Эстер натянуто смеялась, не зная, как реагировать на все происходящее, и ждала, когда найдется хоть малейшая возможность остаться с художником наедине. Ей очень хотелось извиниться и намекнуть, что она, в-общем, не против…

Наконец, в зале приглушили общий свет, и на сцену вышел мэр, произнеся прочувствованную речь о том, как малышка росла-росла и превратилась в самую миленькую барышню города, руки которой добиваются многие замечательные люди.

— Добиваются. Только никак не добьют. — Допил бокал Бернат.

— Выбор слишком велик. Глаза разбегаются в разные стороны. — Добавил Иржи, намекая на легкое косоглазие именинницы.

Потом заиграла музыка, и вечная невеста, улыбаясь пухлыми щечками и перебирая толстыми ножками, вскарабкалась к папеньке. Прожектор осветил их обоих. Под всеми подбородками и складочками, на выдающейся груди лежало колье, подаренное Измирскими.

— Прощайся со свободной жизнью. — Посмотрел на младшего старший брат. — Колье покрепче кольца будет, да и на шею надевается!

— Ты дарил, тебе и ответ держать. Да и землю обратно уже не вернешь…

Тем временем, все тосты и поздравления уже были произнесены, а часть ужина съедена. И госпоже Линде с сестрами захотелось потанцевать. Заиграла вполне достойная музыка, и кавалеры начали приглашать дам на танцпол покрасоваться, а заодно, сжечь лишние, не запланированные диетами калории. Дамы сверкали бриллиантами и, грациозно вложив партнерам пальчики в ладони, легко и воздушно двигались в такт музыке.

Эстер скучала. Бернат молчал. Иржи пил вино и комментировал происходящее. И, как певица ни вглядывалась в его глаза, прочесть в них ничего не могла. Но, когда художник ненадолго отвернулся посмотреть в окно, а Эстер уже хотела пригласить его выйти на террасу, тихо сидящий и жующий Йожеф неожиданно открыл рот и громко сказал:

— Иржи! Сюда идет Линда!

Развернувшись и увидав небесное создание, с упорством танка пробирающееся к их столику и уже протягивающее загребущую руку, Иржи схватил Йожефа за руку и крикнул:

— Бежим!

Оба молодых человека сорвались с места и обходными путями понеслись на выход.

— Мальчишка! — пожал плечами Бернат. — Госпожа Эстер! Позвольте пригласить Вас на танец!

Женщина, подумав, вложила свою ладонь в руку мужчины.

— Спасибо!

И они, обойдя застывшую в недоумении дочку мэра, пошли на танцпол.

Но Иржи и Йожеф тоже далеко не ушли. Выходя из дверей, они столкнулись с Эвой и Юдифью.

— Как мы рады вас видеть! — Вздохнул художник. — Где же Вы, Эва, потерялись? Почему мы были вынуждены лишиться лицезрения Вашего прекрасного образа на целых два дня?

— О, большое спасибо! — обворожительно улыбнулась Эва. — Я — куратор выставки средневековых ювелирных украшений. Согласования, спонсоры, споры о размещении… Все это отнимает огромное количество времени, которое я бы могла провести с тобой!

Она приблизила губы к губам Иржи, но тот в последний момент подставил щеку.

Юдифь была в бешенстве. Какая-то приезжая иностранка на ее глазах пытается отнять бывшего возлюбленного!

— Милый! — заворковала она, — пойдем, потанцуем! Помнишь, как в нашей маленькой мансарде? За окнами — снег, на столе уютная лампа, и король блюза поет только для нас…

— Сейчас весна и не надо вспоминать о прошлом! — Вмешалась Эва. — То, что было, давно прошло. И за ним гнаться бесполезно.

Обе дамы крепко взяли художника под руки, причем каждая тянула в свою сторону.

И тогда Йожеф решительным движением снял с локтя хозяина ручку Юдифи и, крепко сжав, потянул к танцующим:

— Я Вас приглашаю!

И постоянно оглядывающуюся женщину утянули обратно в ресторан.

— Мальчик! — Эва положила горячую ладонь Иржи на щеку. — Почему ты ушел? Я скучаю без тебя!

Измирский смотрел на нее и ничего не чувствовал. Ни желания, ни страсти. Она ему даже не нравилась. «Что же со мной тогда было, что я начал бросаться на всех? Может, действительно, подкинули какой-то наркотик?»

Не видя в его глазах отклика, она с досадой рассмеялась:

— Сегодня Ваши мысли заняты только Вашим другом?

— Он милый! — признательно улыбнулся Иржи.

Женщина медленно потянула его за собой.

— Пойдем, потанцуем! В тебе столько огня!

Извиваясь рядом с ним под танцевальные зажигательные ритмы, она снова касалась его пальцев и шеи горячими руками. Но Иржи, стараясь к ней не слишком приближаться, весело шутил, расспрашивая ее о выставке.

— Вы весьма страстная натура. К камням у Вас такое же отношение? Кто Вас больше завораживает: мужчины или камни? Живое или мертвое?

Внезапно женщина остановилась и, обхватив его за шею, прошептала в самое ухо:

— Самое замечательное, что может породить этот свет — это когда живое таится мертвом. Вечная страсть. Безмолвная эйфория… вынужденный симбиоз противоположностей, замкнутый друг на друге во времени…

Она отодвинулась, и он снова увидел в ее глазах отблески пламени. На миг ему стало не по себе. А она продолжила:

— Страсть, больше не достающаяся никому… Ну же, мальчик!

Она прижалась к нему, запуская руку под рубашку. Он попытался убрать эту руку, но внезапно оказалось, что женщина обладала недюжинной физической силой. Не обращая внимания на его протест, она забиралась все выше, пока не дотронулась до медальона. Тут она вскрикнула и, отдернув руку, отскочила от Иржи.

Теперь он ясно видел в ее глазах огонь. Темный, с красными высверками. Ноздри ее раздулись. Одна рука напряглась, а другая повисла беспомощной плетью.

— Что у тебя там? — бессвязно шептали ее губы, а безумные от боли глаза шарили по его лицу. — Что там?

Иржи потихоньку начал отходить назад, не выпуская из поля зрения взбешенную женщину. Она медленно шла за ним. И тут на его плечо легла прохладная рука.

— Здравствуй, мальчик! — Раздался, словно глоток живительного свежего воздуха, звонкий голосок.

— Ты?! Не может быть! — Крикнула Эва и попятилась, хватая людей за одежду. И вдруг, неожиданно развернувшись, побежала прочь.