Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв (СИ)

— Я пока не вижу причин тебе доверять, Сатхи, ты еще не всю историю мне рассказал, что там про неживых, монстров, похитителей душ?

— Ладно, — он прищурился, — все едино — деваться нам некуда. Давай пооткровенничаем. Как я уже рассказывал, миров множество, и некоторые с нашим соприкасаются. Вернее существуют некие условия, при которых обитатели одного мира могут проникнуть в другой. Сразу скажу, что мне они неизвестны. По крайней мере не в подробностях. Так вот, когда-то давно, задолго до моего рождения, и до рождения всех нынешних империй и королевств, в общем, очень давно, — Сатхи поднял вверх палец подчеркивая последние слова. — В наш мир проник… скажем демон.

— Демон?

— Демон, демон, не перебивай. Вообще на самом деле не демон. Вернее не совсем демон… тьфу, запутался сам. Демон, ракшас, шинг, гений, ашур, архонт, ками, латрас. Называй, как хочешь. Неважно… к нам проник гость из другого мира, и наш мир показался ему дивно вкусным. Какими-то силами он сумел перетащить себе сторонников, помощников, и они начали наш мир осваивать. Долго ли у них все это происходило, не скажу. Наверное немало времени утекло, но стали они на людях питаться и души собирать. И никто им отпора дать не мог, опять же до некоторого времени. Ну, а потом люди сообразили, собрались толпой великой, назвали себя всякими глупыми словами вроде «воинов света» и наваляли демонам до кучи. И была великая сеча и было много крови и огня и надоело мне рассказывать тебе сказки. Короче, часть демонов побили, но некоторые остались и здравствуют до сих пор. Ходят среди людей спокойно, но они не нашего мира, и Мир с ними борется по-всякому. Все, конец сказке.

— Ты хочешь сказать, что за мной приходил демон?

— Нет, неумерший не демон. Он… Как бы это объяснить? Он как я, результат экспериментов по улучшению породы. Только там, где я остановился, кто-то пошел дальше. И своих сил ему не хватило. Тогда он занял ее у шингов. Ну, а шинги уже настоящие демоны.

— Шинги это которые из соседней страны что ли?

— Ну да, Пресветлая Шинга — государство под контролем демонов. Созданное ими, чтобы кормиться на людях.

— Да ты бредишь! Я видела этих шингов: они — обычные люди. Просто из другой страны.

— То, что ты видела обычных людей — не спорю. Но я и не говорил, что там одни только демоны. Нет конечно. Но верхушка — поголовно или демоны или подселенцы.

— Я сейчас с ума сойду. Тебе бы проповедовать на улицах.

— О, ты не поверишь! Я когда-то пытался. Неблагодарное занятие, да и скука это. Каждый раз повторять одно и то же. Я вот тебе сейчас рассказываю, и уже мне это надоело. А если так каждый день? Спасибо, не жажду.

— Так все таки, что с неживым? Почему в нем крови нет, но он не демон? И если он не демон, то какие у тебя к нему претензии?

— А, там все просто. Я же говорю: он — результат тех же экспериментов. Только более качественный. И все бы ничего, если бы он был такой один или если бы на этом остановился. Но, когда ему заменили кровь на ихор, так называется та пыль, что струится в его жилах, когда ему дали новые силы, создатели неумершего обратились к шингам. А силы шингов проистекают из управления душами. Они используют души, как создателей особой энергии, источают их словно черви. Так и неумерший для своих сил и способностей использует энергию собственной души, уничтожает ее, сам того не понимая. Но видишь ли, все дело в том, что душа принадлежит не ему. Ему она лишь в аренду дана, а принадлежит она Миру, Природе. А он, как плохой квартиросъемщик, намусорит везде, изгадит, а то и вовсе подожжет.

— Интересно, так ты выходит охотишься на того, кто охотится на меня. Убьешь его?

— Освобожу. Я хочу ему помочь, вернее его душе. Но чтобы тебе было понятней: да, я его убью. И ты мне в этом поможешь.

— Как?

— Пока не придумал. Но для нас с тобой лучше бы придумать нечто, чтобы он умер прежде, чем ты. Как тебе мой план?

— Отличный план, но если ты не дашь мне воды прямо сейчас, то я сказала бы, что ты им сильно рискуешь…

Сатхи кивнул, вышел за дверь.

Некоторое время я оставалась одна прислушиваясь к звукам доносившимся из-за приоткрытой двери и распахнутого окна. Тихое журчание близкого ручейка или небольшой реки мягко оттеняло пересвист лесных птах. Временами поднимаясь прокатывал неспешно ветер шелестя, по осеннему жесткой, начинающей бледнеть или краснеть листвой.

За то время, пока жнец ходил за водой, я успела быстро осмотреть наше убежище, не поднимаясь, впрочем, с ложа.

Да, осматривать было нечего: небольшое помещение с кривоватым столом напротив низенького топчана и с небольшой глиняной печью в северном углу, сбоку от узкой входной двери. Как ни странно, печь была вполне в рабочем состоянии и хотя сейчас в топке остались только прогоревшие угли, еще хранила тепло. Рядом с печью стоял низенький трехногий табурет, и валялась мужская дорожная сумка. Это, скорее всего, вещи жнеца. Моей сумки нигде не было видно, наверное осталась в борделе откуда меня выволок Сатхи.

Рассматривая комнатку, я пыталась отвлечься от произошедшего. Пусть уложится в голове, пусть не тревожит свежей раной. Когда переживания станут менее яркими, можно будет не просто обдумать, но и принять решение.

Впрочем, про Сатхи я уже решила: не важно безумец ли он, или действительно страж мира, так или иначе он мне помог, возможно, что и спас. Конечно, это не повод доверять ему всецело, но если будет возможность я помогу.

Хотя сейчас что я могу? Избитое тело напоминало о себе тянущей болью, перемежая ее вспышками и уколами. Сломанная рука — вернется ли ей былая подвижность и ловкость? Не иссохнут ли мышцы, как у молодого парня, что жил по соседству, в те времена, когда мы со Стариком еще и не подумывали о переезде в столицу?

Парень был дровосеком, красавцем, здоровяком, но однажды угодил ногой в кроличью нору, да так неудачно, что сломал кость. Казалось бы молодой и здоровый организм легко справится с повреждениями, пройдет месяц другой. Но нога хотя и срослась получилась увечной, мышцы ссохлись и не держали веса.

Может такое случиться со мной? Конечно может. Хотя Сатхи ведь целитель, не просто врач, а маг обладающий даром.

Но больше руки меня беспокоила невозможность вдохнуть. Приходилось хватать воздух маленькими глотками, и делать это не быстро, да и выпускать не поспешно, а медленно. От такого дыхания кружилась голова. А в груди словно поселился огненный уголек, перекатываясь по внутренностям, он скоро жалил — то здесь, то там. Хотелось набрать полную грудь воздуха и, резко выдохнув, выпустить его наружу или затушить его порцией прохладной влаги.

Жнеца не было удивительно долго. Наконец, он появился с котелком полным вкусной холодной воды. Но и здесь меня подстерегало разочарование. Несмотря на жажду много пить я не смогла, только мелкие глотки кое-как пролезали в ободранное горячим воздухом горло, а изнутри подкатывали спазмы тошноты, не дающие утолить жажду. Решив не рисковать, я отстранилась от прохладного искушения, тяжело откинувшись на изображавший подушку свернутый плащ. Дыхание со свистом выходило из легких, не утоляя потребности организма. Прошло наверное несколько минут, прежде чем я смогла отдышаться.