Рианнон Томас - Долгих лет царствования

— Я сказал тебе. Той ночью я потерял всё, что у меня было.

— Ты бы потерял всё, если б та ночь не случилось! Скажи мне, Фицрой! Скажи, что ты ничего не получил от его смерти! — меня колотило от гнева и страха — казалось, слова обрушились камнями на меня. Лицо Фицроя стало мертвенно-белым. — Потому ты меня целовал? Потому говорил, что любишь? Чтобы просто… отвлечь?!

— Нет, Фрея, — он рванулся вперёд, а после, заметив мою дрожь, замер, словно кто-то остановил его. — Я говорил правду. Я думаю, что ты лучшее из всего, что было в моей жизни. Пожалуйста…

— Прекрати лгать!

— Я не лгу! Фрея, послушай… — он вновь подошёл ближе, но руки всё так же дрожали. — Да, я знаю двор. Попытайся я отвлечь тебя, окрутить, думаешь, у меня бы получилось? Не я ли говорил, что надо делать, как надо действовать, что надо спешить? Зачем… Да разве так лгут? Тогда я бы постоянно поддакивал…

— Ты умён! Ты мог вычислить наилучшую стратегию!

Он содрогнулся.

— Прошу, Фрея, выслушай меня. Позволь мне объяснить.

— Нет, — если он и раньше лгал, то, может быть, и сейчас — а я и не узнала бы? Ведь я так наивна! Он доказал это — и если б я проигнорировала это только потому, что хотела, как бы я выжила? Идеальная жертва! Всегда преисполненная сомнений, изолированная от общества! Фицрою надо было лишь помочь мне, притвориться таким, как я — и я пропустила бы всё, что свидетельствовало о предательстве!

— Если ты хочешь, чтобы я тебя выслушала, чтобы я тебе доверяла — ты останешься здесь и дождёшься стражи. Попытаешься сбежать — и я пойму, что ты виноват. А если ты не виновен, как сам говоришь, то всё будет хорошо.

— Ты ведь поверишь, если я скажу правду? Или нет — как сейчас?

Я заставила себя смотреть ему в глаза — руки всё ещё дрожали.

— Поверю.

Фицрой не бежал. Я привела стражу к его двери, дала строгие инструкции — никого не пускать без моего разрешения. В горле застыл комок — и от каждого слова мне становилось всё хуже.

Я не могла позволить себе расстраиваться. Следовало сосредоточиться. Стэн всё ещё надвигался на столицу, убийцу мы не нашли, и если виновен Фицрой — поверил ли бы Стэн, что я тут ни при чём? Ведь я его друг — я под подозрением. Как и говорил Холт.

Я должна была передать Фицроя Стэну — убедиться, что это совпадает с его версией о справедливости. И если он виновен… Если это Фицрой всех убил…

Я почти рванулась в свои покои — и мир поплыл вокруг меня. Стоило только оказаться за дверью, и я рухнула на кровать, позволяя рыданиям задушить меня. Дэгни громко мяукала, пытаясь ткнуться лбом мне в предплечье, но я проигнорировала её.

Нежная рука легла мне на плечо.

— Фрея? — Мадлен. Я повернула голову, даже сквозь слёзы видя, как она была хорошо. Да, волосы были заплетены в косы, глаза затуманил сон, но даже беспокойство её не портило. — Что не так?

— Всё, — выдохнула я. — Всё, — я села на кровати. Мадлен устроилась рядом со мной, и Дэгни запрыгнула на колени, всё ещё сожалеюще мяукая. Я легонько провела ладонью по её голове.

— Что случилось?

— Мадлен… — слова не хотели вырываться на свободу. — Это Фицрой. Я думаю, это был он. Он мне лгал. Отец собирался изгнать его, и… я не знаю, что и думать, но должна была взять его под стражу, а теперь не знаю, что делать…

— Тише, — Мадлен обняла меня, пробежалась пальцами по волосам. — Тише. Всё будет хорошо, Фрея.

— Но он не мог! Я доверяла ему, а теперь…

— Ты совершенно уверена, что это был он? — тихо сказала она. — На него не похоже.

— Не знаю! Но он лгал, прятал улики, спрятал письма!

— Что случилось? — в дверях появилась Наоми, всё ещё щурясь ото сна. — Фрея, ты в порядке?

Я покачала головой — и она больше ничего не спрашивала. Только подошла ближе, опустилась на кровать, нежно положила руку мне на плечо.

— Ты должна понять, — промолвила Мадлен. — И даже если он виновен… Я так долго знала его, Фрея! Он — один из немногих, кто… Может быть, он полагал, что на то есть веские причины? Может быть, это было…

— Причины? Какие причины считаются вескими, чтобы убить стольких людей? И Стэн атакует — если я хочу его остановить, то не могу быть милосердной! Стэн никогда не простит мне. Я просто не могу! И не представляю, что он мог это сделать!

— Нет, — вздохнула Мадлен. — Никто не хочет верить, что это один из его родных.

— Но что делать? Придётся объяснить, почему он сбежал — и люди будут виноваты!.. Но я не могу отпустить его — не могу!

— Ты сможешь, — вздохнула Наоми. — Ты всё сможешь.

— Я столько раз ошибалась… И теперь, когда он мой друг, я не могу…

— Фрея, — Мадлен повернула меня к себе лицом, — ты хорошая королева. Поверь мне — я знаю, что такое двор. Я провела тут всю свою жизнь. И ты — лучшее, что здесь было. Просто сделай всё, как надо. Поверь в свою силу.

— Но ведь…

— Разве не ты продержалась столько времени?

Я прижалась к ней.

— Не знаю, что бы я делала. Без вас двоих…

— Ты невероятная, — выдохнула Мадлен. — А без нас — ну, может быть, совсем немножко было бы труднее.

Я тихо, грустно рассмеялась.

Двадцать девять

— Вы задержали Фицроя?

Холт перегнулся через стол, не скрывая ни неверие, ни удовлетворение.

— Да, — кивнула я, стараясь говорить спокойно. — Это было необходимо.

— Мне жаль, что так получилось, — вздохнул Холт, — но он доставлял слишком много неприятностей.

— Нет, — ответила я. — Это не имеет никакого отношения к тому, что вы прежде сказали. Но я отыскала доказательства его лжи. И его отец хотел его сослать — значит, у него был мотив и подозрительность в действиях.

— Мудро, — кивнул Холт. — Я подозревал, пытаясь предупредить…

— Да, — отрезала я, чувствуя, как вырываются на свободу часы рыданий и утомления. Он мог быть столь мудрым и превосходным — но я всё равно не была уверена в том, что он не причастен к случившемуся. Я всё ещё его подозревала. Как он может так выражать своё мнение? — Я знаю, что вы подозревали! Вы были против Фицроя изначально, без единой на то причины! Вы считали, что он виновен — так или иначе! Почему? Потому что его мать не была королевой?

— Я только подумал, Ваше Величество, что вам будет лучше. Хотел вас защитить!

— И нашли улики? Что-то кроме того, что его хотел сослать отец?

— Нет, Ваше Величество, но это было подозрительно, и…

— Подозрительно? Если же вы осуждаете за это людей, то, может быть, расскажете о том, по какой причине несколько дней назад были во дворце? Что забрали из часовни?

Молчание — и взгляд Холта.

— Ваше Величество?

— Я вас видела! Была там, расследуя убийства, видела с сокровищами в руках! Вы пробрались туда, где все погибли — а это не подозрительно? Как думаете, я должна арестовать и казнить вас за это, не получив никаких истинных доказательств?