Евгения Сафонова - Дифференцировать тьму

– На то были причины, – уклончиво ответил колдун. – Ты – другое дело. Ещё несколько разговоров и шахматных партий, и ты свободна.

Я задумчиво облизнула губы.

Потом встала и направилась к выходу из спальни.

После всего, что произошло, у меня оставалось всё меньше оснований для того, чтобы ему не верить. Но…

– Мне надо подумать, – остановившись у цветочных горшков, я обернулась. – А что делает пыльца?

– Тех цветов, что ближе к тебе – усыпляет. Одна щепотка в лицо, и любое живое существо уснёт на несколько часов. – Лод так и сидел на кровати, наблюдая за мной безо всякого удивления. Наверняка иллюранди рассказал, что во время ночной прогулки я интересовалась волшебной оранжереей. – Тех, что с пятью лепестками, похожих на звёзды, – нейтрализует действие сумрачной пыли.

– А сумрачная пыль – это пыльца лилий? Которая делает невидимой?

– Точно.

Я кивнула, усваивая информацию. Подумав, решилась на ещё один вопрос.

– И всё-таки… что вы сделали с тем дроу, которому попалась моя предшественница?

Лод задумчиво потёр подбородок.

– Скажем так, – колдун провёл кончиком большого пальца по своим губам, словно стирая усмешку. – Теперь ему нечем доставлять девушкам неприятности определённого рода.

– Да где ты всё время пропадаешь? – привычно вскинулась Криста, когда я вернулась в наши покои. – Время на исходе, а ты… ой, что с твоим лицом?!

– Просто наткнулась на недружелюбных дроу, которые сломали мне пару рёбер, – буркнула я. – Не волнуйся, их уже вылечили, лицо тоже скоро заживёт.

– Они что, прямо в башне тебя… Но колдун говорил…

– Нет, это я сглупила и пошла в библиотеку. – Я решительно пригладила чёлку. – Уточняла детали, необходимые для побега.

– Так ты всё-таки хочешь бежать, – выдохнула Криста с внезапным облегчением.

– Ну да. А почему «всё-таки»?

– Потому что… ты так смотришь на этого колдуна… и после того, как пообщаешься с ним, ты такая… – Она нервно хихикнула, как человек, прекрасно знающий, что сморозил феерическую глупость. – Но я ведь не права?

– Почему, права. – Я через силу издала тихий смешок. – Конечно, я смотрю на него… особенно. Как на главное препятствие к свободе. А ещё он умный и опасный противник, и таких лучше уважать, чем недооценивать.

Неужели это так заметно? Моё отношение…

Буду надеяться, что проницательный Лод объяснит это тем же, что я наплела Кристе.

– Я так и думала, – сокамерница закивала, остро и стыдливо напоминая мне виляющего хвостиком щенка. – Говоришь, уточняла детали… и?

– Уточнила.

– Значит, у нас есть план?

Я помолчала.

– Есть.

И не соврала ведь.

Только сказать, что план безнадёжен, не могу.

– Отлично! – Криста, мигом заулыбавшись, махнула рукой в сторону стола. – Может, тогда за едой расскажешь?

– Если и расскажу, то никак не за едой. Но вообще мне надо ещё кое-что сделать, – вернув на законное место корсаж, так и болтавшийся на бёдрах, я повернулась к девушке спиной. – Не поможешь?

Потом, заглянув ненадолго в ванную, я ушла в гостиную и, подвинув стол в угол, так, чтобы не попасться на глаза сокамернице, если та вздумает подглядывать, вытащила шахматную доску.

Есть не хотелось. Говорить с Кристой тоже. Велела ей, как всегда, сидеть в комнате и не высовываться… наверное, послушается, как обычно. Она ведь мне доверяет. Ну да, что же ещё может меня заботить, кроме как вытаскивание её скромной персоны из той передряги, в которую она сама себя загнала? Я ведь соотечественница и сопопаданка, а Криста явно привыкла, что весь мир вертится вокруг неё, и все окружающие созданы исключительно для плясок под её дудку…

И почему её участь действительно так меня заботит?

Я машинально расставляла фигуры по местам.

Пара недель угрызений совести, которые вполне можно пережить, – и всё. Потом я о Кристе даже не вспомню. Лод предложил не только разумный, но и единственно верный вариант.

Неужели единственно?..

Я потеряла счёт времени, но шестую партию против самой себя прервало деликатное покашливание за спиной.

– Господин просит вас подняться наверх, – встретив мой взгляд, с лёгким поклоном проговорил Акке. – Как только сможете.

И, отступив в тень, растворился во мраке, из которого пришёл.

Какой вежливый. Видимо, у иллюранди это вошло в привычку – служить. И даже с куклами колдуна не позволяют себе снять маску.

Я всё-таки доиграла, прежде чем подчиниться.

Лод ждал, сидя в кресле за одним из столов, тем, что был завален пергаментами. Сейчас их сдвинули в сторону, а на столешнице лежало круглое зеркальце без рамы и, к моему удивлению, один из тех кристаллов, что Криста наполняла своей энергией.

– А, Снезжана. Вот и ты.

Поднявшись на ноги, колдун жестом предложил мне сесть, но я не торопилась соглашаться на предложение.

– Зачем я здесь?

– Хочу сделать тебе подарок.

– Подарок? – Меня это только насторожило.

– В твоём мире наверняка остался кто-то, кого ты хотела бы увидеть. И я собираюсь помочь тебе с этим. – Лод снова кивнул на кресло. – Садись.

Я послушалась скорее от удивления, чем осознанно.

И запоздало поняла, что зеркало лежит в центре начерченной мелом гексаграммы, испещрённой рунными символами, а кристалл венчает верхний её угол.

– Вы… поможете мне его увидеть?

– Я давно интересуюсь способами перемещения в другой мир. Но найти прореху между мирами очень сложно, а пройти в неё и вовсе не возможно. Вот просто подсмотреть – легко. Только без того, кто пришёл оттуда, не обойтись.

Лод взял со стола маленький, с ладонь, кинжал с костяной рукояткой. Глядя, как огоньки отражённых свечей бликами пляшут в лезвии, заточенном с одной стороны, я лихорадочно обдумывала то, что услышала.

Прореха между мирами? Значит, они существуют с обеих сторон?

И дело лишь за тем, чтобы найти одну и суметь пройти?..

– Нужно немного твоей крови, – сказал Лод. – Согласна?

Я без слов протянула руку.

– Вызови в памяти образ того, кого хочешь увидеть, – сжав мою ладонь своей, колдун развернул её тыльной стороной кверху. Ловко надрезал мне кончик большого пальца, даже больно почти не было. – Представь его, ярко и отчётливо. Сможешь?

– Не вопрос.

– Хорошо, – не выпуская моей руки, Лод прижал порезанный палец к нижнему краю зеркала. – Начинай. И смотри в зеркало.

Я прикрыла глаза, глядя на отражение собственного лица. Вспомнила Сашку: солнце, путающееся в ониксовых кудрях, васильковую синеву взгляда, приветливый взмах руки и улыбка… Сашка, Сашка…

Моё отражение дрогнуло и пошло рябью, размылось в бледной перламутровой дымке, расползавшейся от кровавого пятна под моим пальцем, за пару секунд затянувшей зеркало целиком.