Somber - Fallout Equestria: Project Horizons

Он моргнул и насупился, затем потер подбородок.

— Я не шучу! Со мной опасно находиться рядом. — Он поджал губы, не сводя с меня глаз. Я снова попятилась. — Б... брось! Ты же не можешь и правда пойти со мной лишь потому, что я красивая!

Он попросту улыбнулся и кивнул. Мерзкая, подозрительная часть моего разума исступленно шипела различные обвинения. Это явно был какой-то заговор. Здесь определенно что-то нечисто. Ни один жеребец не захочет следовать за мной просто так. Он точно чего-то хочет, и я была совершенно уверена, что это что-то находилось у меня под хвостом.

Но это же необязательно плохо? Хрен там, ревела часть моего разума.

А может и нет, шептала другая.

Однажды П-21 поставил в вину моё очень, очень слепое доверие к другим. А сейчас я вся изводилась подозрениями просто потому, что понравилась и заинтересовала странного жеребца, который захотел следовать за мной. Я тихо усмехнулась, тряхнув головой, чем заслужила вопросительный взгляд от угольно-черного ночного пони. Ночные пони... для них просто обязано быть название получше.

Я вздохнула и покорно кивнула.

— Хорошо. Только пожалуйста, не дай себя убить. Не... слишком проявляй дружелюбие. — Затем я нахмурилась и резко добавила. — И не смей стрелять в меня! Понял?

Он недоуменно посмотрел на меня, затем развел копытам, показывая, что у него нет оружия. На самом деле я вообще не видела у него чего-либо похожего на оружие. Если повезет, это значит, что он настолько преуспел в копытопашном бое, что не нуждался в нем... но как всегда в моей ситуации, он, скорее всего, просто смог застать радсвина врасплох и ему вообще никогда не приходилось ввязываться в битву.

— Не смотри на меня так! Лишь потому, что у тебя нет оружия, не значит, что ты не зарядишь в меня из чего-нибудь другого. — Постойте-ка... Я замерла, чувствуя, как дико краснею, пока он глядел на меня с улыбкой слишком уж наглой... эм... на мой взгляд, даже самодовольной. — Я имела в виду пули! Зарядишь... пулями... не делай этого!

Он издал тихий высокий смешок на границе слышимости, неспешно летя позади меня... и первый раз за все время я чувствовала, как зудит мой хвост, а не грива. На пару с ночным пони мы двигались по осыпи через терновник в сторону южной оконечности горы.

— И она сказала, что проклята! Проклята! Просто потому, что врезалась в меня. То есть, знаю, порой я становлюсь причиной неприятностей для пони, сама того не желая, но чтобы проклясть? Это немного обидно, — бурчала я на пути к месту назначения. Похоже, почти час путешествия в моей компании, наполненный откровениями моей жизни, не слишком убедили его, что находиться рядом со мной - не самая безопасная затея. Хотя, в своем рассказе я опустила некоторые не слишком приятные моменты и... возможно, немного приукрасила. Он летел чуть позади меня с забавным выражением лица, пока мы огибали склон. Надеюсь, это его выражение значило, что он хотя бы задумывается над возможными последствиями нашего совместного путешествия.

Как и на другом конце долины, эта область едва ли была заселена. Все постройки здесь сильно смахивали на бункеры. Вместо привычных камня и дерева, дома были выстроены из усиленного бетона, а комнаты походили на миниатюрные крепости, борющиеся против воды и растительности. Большинство строений будто погрузились в склон, и часто легче было двигаться по плоским, грязным крышам немногочисленных зданий, нежели обходить их. Ни одно из строений не было обитаемо. Те, что не были разбомблены, заполняли грязь и вонючая стоячая вода.

И, словно соответствуя этому стилю, два крупнейших сооружения на восточной окраине города были той же грубой архитектуры: одинаково громадные бетонные блоки со скошенными краями. Самое крупное из двух, южнее горы Черного Пони и возвышающееся на склоне восточных гор, и было, как предположила я, тюрьмой Хайтауэр. Здание не превосходило в высоте клинику Флаттершай, но представляло собой широкий, квадратный блок, схожий размерами с Флэш Индастриз и окруженный высокой каменной стеной. На южной стороне виднелось еле различимое яркое радужное свечение.

Мой страдающий от недосыпания мозг снова давал о себе знать, однако, я чувствовала себя прекрасно. Я знала, что нуждаюсь во сне, и наделась, что все-таки смогу выспаться. Но поблизости не было более-менее подходящего места. Полагаю, то состояние, в котором я находилась в Хэппихорне, не могло считаться за сон. Собственно, во всех своих воспоминания о клинике, я не помнила, чтобы спала. Вся память о том месте была просто смазанным пятном. Пока окружающие тени, несмотря на отключенный З.П.С., не стали на меня набрасываться, мне нужно было найти подходящее местечко и изо всех сил попытаться уснуть. Вот только я никак не могла отыскать место, похожее на то, что упоминал Крупье. Какое-нибудь безопасное?

Постойте-ка? Что это еще такое?

Кто-то обронил в низеньком, колючем лесу огромную розовую жвачку. Кривые деревья не давали рассмотреть её получше, но, глядя сверху, пропустить такое было невозможно. Она слегка светилась странным внутренним светом, я вдруг осознала, что ошеломленно таращусь на неё. Затем я указала на сферу копытом.

— Эм... что это такое?

Стигиус лишь пожал плечами и изобразил движение, словно что-то толкая, затем постучал по этому копытом и снова пожал плечами.

Хммм... что ж, не часто на склонах горы встречается подобное, поэтому... можно и проверить.

Приближаясь к розовой сфере, я поймала себя на том, что нервно оглядываюсь на деревья. Эти были действительно живыми, а после моей предыдущей встречи с «лесом», я особо присматривалась насчет древесных волков, взрывающихся яблок, чего-нибудь синего... Хотя, если не брать в расчет ковер из полусгнивших, сырых листьев под копытами и многочисленных ручейков, ничего сильно выделяющегося не было. Пожевав один из наиболее зеленых листиков, я обнаружила, что на вкус они терпкие, как воск. Естественно это не остановило меня от дальнейшего их поедания, от чего Стигиус кинул мне пару любопытных взглядов. Он осторожно попробовал один, затем сразу же выплюнул.

Природа брала своё. Даже в Пустоши. Пусть большая часть Хуффингтона была мертва и бесплодна, но жизнь постепенно возвращалась. Правда, это был результат двух столетий, да и в остальных частях Хуфа мертвые леса перемежались с еле растущей жухлой травой. Без помощи чего-то вроде Садов Эквестрии, кто знает, сколько у земли займет времени, чтобы окончательно восстановиться?

Впрочем, так или иначе, она восстановится, это обнадеживало, пусть даже всего чуть-чуть. Но это, в свою очередь, поднимало вопрос, смогут ли возродиться пони... вот насчет этого будущее было туманно.

Мы обнаружили среди деревьев тропу. Под пологом павших листьев проглядывали остатки разбитой дороги, петляющей вдоль восточной долины. Большинство домов здесь были в процессе поглощения гнилыми листьями и обломками, приносимыми потоками, бегущими со склона. Пару раз нам встречались фургоны, расколотые и вывернутые растущими деревьями. Я увидела семью радсвинов, поселившуюся в одном из строений, но они, похоже, не заметили нас, либо до нас им вообще не было никакого дела.