Роберт Хейс - Цена Веры

Джеззет сплюнула и в награду услышала резкий вздох лодочника. В Диких Землях плевок считался пустой тратой воды, вот и всё, но здесь, в Соромо, плевок на чью-то собственность считался сильным оскорблением, смыть которое можно лишь насилием или приличной компенсацией.

– Сал, дверь, – сказала Джез.

Здоровяк проворчал, дохромал до двери грузового отсека, приложил плечо к двери и навалился на неё всем своим весом. Раздался хрип, треск, замок вырвался, и дверь распахнулась внутрь отсека. Сал некоторое время таращился в каюту, а потом присвистнул и отошёл в сторону. Джез подошла к дверям и дала глазам привыкнуть к темноте.

Внутри находилось семь женщин, и все они показывали татуированные руки, а значит, были либо рождены в благородном семействе, либо помолвлены с кем-то из благородных. Они сгрудились в дальней части каюты, стараясь держаться как можно дальше как от других пленниц, так и от силуэта Джеззет в проходе. Каждая из них была низкого роста, как и подобает женщинам в Соромо, но не слишком низкого. У каждой тёмные глаза, длинные тёмные волосы, и все робкие и напуганные.

Джеззет отошла от грузового отсека, качая головой.

– Дрейк, да ты, блядь, должно быть, шутишь. Изо всех тупых…

– Закрой дверь, Сал, – донёсся сзади голос Джерина. – Ты, – он указал на лодочника. – Ты знаешь, где пункт назначения? Можешь доставить нас туда?

– Хм, да, – с запинками произнёс лодочник, явно сильно потрясённый. – Но здесь некому…

– Скажи, куда плыть, и мы шестами дотолкаем эту развалюху, – сказал Джерин. – Сал, живо закрой дверь!

Джеззет стояла между Салли и грузовым отсеком и не собиралась отходить. Здоровяк посмотрел на неё, потом на Джерина, явно не зная, как поступить.

– Мы не будем доставлять этих женщин Дрейку, – сказала она очень громко и очень ясно. – Я не дам продать их в рабство, чтобы набить его карманы.

Джерин сделал шаг вперёд, и Джез заметила, что он всё ещё держит в руке меч.

– Меня интересуют только наши карманы, Джеззет, – прошипел он. – Моррасс хорошо платит за эту работу, очень хорошо. Этого хватит, чтобы я мог перевести свою семью на другой уровень. Мы сможем выбраться из отбойников, и мои дети смогут стать… кем угодно. Кем угодно, но не такими, как мы. Отойди, Джеззет.

Она покачала головой.

– Тебе легко принимать высокоморальные решения. Тебя охраняет Инквизиция. У тебя есть всё, чего ты хочешь. Ходишь в гости к императрице, а потом заявляешься сюда и изображаешь из себя с нами бедную. Ты не бедная, и ты не одна из нас. Если я не выполню работу, моя семья будет голодать неделю. А если ты не выполнишь работу, то просто приползёшь обратно во дворец и попросишь у своего арбитра ещё немного монет. В последний раз, Джеззет. Отойди.

Преуменьшением было бы сказать, что его нападки достигли цели. Джез ранило в самое сердце, что они видели в ней какую-то высокородную дамочку, играющую в простолюдинку. Но не этот вопрос её интересовал, не сейчас. Она снова покачала головой.

– Мы освобождаем этих женщин, Джей. Неважно, что ты там обо мне думаешь. Я не позволю отдать их Дрейку ради его выгоды и развлечения.

Она увидела. Как он крепче сжал рукоять меча. "Не делай этого, Джей. Пожалуйста".

Он улыбнулся. Для Джерина это не было редкостью, но на этот раз его улыбка была другой. Джез прежде много раз видела эту улыбку, но обычно на лицах раненых и умирающих.

– Скажи Моррассу, я попытался, – сказал Джерин и бросился на неё, подняв меч и размахивая им.

Меч Джез всё ещё был в её руке, и так легко было отбить нападение Джерина вправо, а самой плавно уйти влево. Другая рука отыскала рукоять второго короткого меча, и тот вылетел из ножен, повернулся и скользнул Джерину в бок, в щель его скудных доспехов, в его мягкую незащищённую плоть. Он плаксиво, скрежещуще булькнул, изо рта потекла кровь, и он закачался. Джез слегка повернула меч и вытащила.

Кровь брызнула ей на сапоги, и тело её босса, человека которого она до последнего момента считала своим другом, рухнуло на палубу.

– Прости, – прошептала она, но было слишком поздно, свет уже потух в его глазах.

В садах для Джеззет всегда было особенное очарование. Не в тех садах, где выращивают фрукты, овощи или травы – она понимала, что в них есть цель – но в тех, которые создавались исключительно для эстетики. Они принадлежали лишь тем, кто был чрезмерно богат, и служили лишь для того, чтобы продемонстрировать, насколько их богатство чрезмерно. Сады, известные под названием Драконий Насест, расположенные на самой вершине императорского дворца, в своём чистом бесцельном существовании являли собой расточительность сверх всякой меры.

"Впрочем, они красивые".

Драконий Насест изначально был создан исключительно для императрицы, принцев и их драконов, но предыдущая императрица, Нерис Чио, практически изгнала Драконьих принцев из своего двора. Она разделила их и каждому дала в управление маленькую частичку своей империи. Принцы сражались и воевали, но в своих сражениях оставили столицу в относительном мире. Тогда Нерис Чио открыла Драконий Насест своим бездраконным гостям, и нынешняя императрица сохранила этот обычай. Джеззет, несмотря на свой обычный скептицизм по отношению к легкомысленной трате денег такого рода, была очень довольна. В садах ощущалось житейское умиротворение, которое, похоже, успокаивало её, даже когда чувства пребывали в смятении, а сегодня смятение просто зашкаливало.

Перед ней, покачиваясь в спокойном воздухе, падал цветок вишни. Джеззет с натренированной точностью прервала его извилистый путь, сжав в кулаке. Вишнёвые цветы казались ей худшим из непрактичных капризов. Весь город был построен на слоях плавающих плотов, так что почву приходилось переправлять с континента и помещать в специально сделанные лохани. Эти лохани нужно было каждый день поливать и подкармливать питательными веществами, иначе деревья росли чахлыми, или не росли вовсе. Цветение всех деревьев было поразительным зрелищем и поразительным проявлением излишества. Нежно-розовые лепестки цвета сосков окружали её со всех сторон, кроме балкона позади.

Она прислонилась к поручню балкона, смотрела, изумлялась, чувствуя, как глубоко внутри неё всё успокаивается. Оно длилось недолго. Дрейк отыскал её.

Пиратский капитан и любовник императрицы приблизился к Джез с улыбкой на лице, которую большинство женщин нашли бы очаровательной. Но Джез так не считала, фальшивые чувства она распознавала, едва только увидев. На балкон вела дорожка белого дроблёного гравия, но Дрейк Моррасс её игнорировал – он шёл вдоль дорожки, намеренно ступая по короткой зелёной траве, словно это было для него какой-то великой победой. Он был вооружён: на левом бедре висел длинный меч, а под камзолом прятался кинжал, который, по мнению пирата, она не могла видеть.