Андрей Голышков - Карта Саммона са Роха

— Пусти, — прошипел Вейзо однорукому, настороженно рыская взглядом по сторонам, и понимая, что Чернополосые уже перешли через мост, и теперь, сделав круг, продираются сквозь человеческий муравейник, возвращаясь к храму. Они ещё далеко, и наверняка не слышали криков, но долго ли до того?

— Вейзо! Ктырь! Душегубец! — истошно заверещал однорукий, хватая его за рукав. — Держите его, братцы!

«Что делать? Бежать? Сумею ли я затеряться в толпе и потом добраться до убежища?! Подожду, может обойдётся! Да какое там… — Боковым зрением Вейзо увидел, как удивленно переглянулись стражники — долетели и до них крики, как встрепенулся их командир, как взмахнул рукой, отдавая приказ. — Не обойдётся: схватят, хоть и знать не знают, за что. Выяснять потом будут! А что там вылезет, одному Хорбуту известно».

Он оттолкнул прилипшего к нему однорукого, метнулся в сторону и, активно работая локтями, врубился в толпу.

— Эй ты! Стой, — голос властный, привыкший командовать.

— Держи вора! Какая награда?

— Сотня имперских!

— Сколько?! Да кто тебе их даст?

— Сотня не сотня, а что-нибудь да перепадёт, всяко больше чем ничего. Хватайте его, братцы!

«Вот влип!»

Вейзо устремился в узкий проход между лотками, спиной чувствуя, как податливо расступается толпа перед Чернополосыми, нищими и прочими падкими на лёгкие деньги проходимцами. Однако сутолока людского водоворота, в большинстве своём всё ещё пребывающего в неведении, уже поглотила его, и поймать здесь хоть кого-то было ой как не просто.

Вейзо продирался вперёд, лавируя, где мог, кого отталкивал локтями, кого плечом, стараясь не замечать крики и обращенные на него возмущённые взгляды. Толпа сходилась за его спиной как приливные воды, и тут же расходилась покорная власти и окрикам Чернополосых.

Поначалу он хотел добежать до дома, где находился вход в подземелье, это было совсем рядом, нырнуть за дверь под защиту замков и переждать там. Однако следующая мысль предостерегла его от этого опрометчивого шага — так рисковать явно не стоило, поймают его или нет, а выводить городскую стражу на заветную дверцу негоже.

Лавируя между лотками, он стрелой пронёсся мимо лавки торговца тканями и тележки чорпушника.

Стражи не отставали, они легко прокладывали путь сквозь толпу, разгоняя зазевавшихся прохожих древками копий. А он-то думал, что они завязнут, вышло наоборот — похожие на стаю голодных волков они двигались наравне с ним.

Вскоре справа показался северный конец Вольной площади. Её границу отмечал мост через канал, названным из-за украшавших его скульптур — Бычьим. За ним, в двадцати шагах, мост Цапель, там (так было всегда) пост Чернополосых.

Жадно хватая ртом воздух, Вейзо быстро огляделся и сразу понял, что укрыться не успеет, да и негде: в толпе впереди проблескивали металлические доспехи и наконечники копий — от моста Цапель к стражам спешила помощь.

«И что же делать? На ту сторону канала нельзя, на мосту народу мало — обязательно увидят, и укрыться там негде — стена в обе стороны на пять сотен шагов… А это что?»

Тяжело груженую лодку, скользящую по глади канала Вейзо приметил сразу, и то, что сможет нагнать её в промежутке между мостами, за которыми канал разветвлялся, тоже понял, и принял, наверное, единственно верное решение. Судьба дарила ему очередной шанс, главное действовать быстро и незаметно, чтобы Чернополосые не догадались — куда он вдруг подевался.

Приняв решение, Вейзо втянул голову в плечи и нырнул за ларёк цветочника. Звон стали за спиной подбавил прыти, и он оказался в намеченном месте вовремя — лодка на треть вышла из-под каменного подбрюшья.

Едва не врезавшись в тележку с овощами, которую толкал перед собой высоченный сарбах в широкополой шляпе, Вейзо, в последний момент изменив направление движения, змеем скользнул между фонарным столбом и лавкой гончара; послышались треск и глухие удары о камень рассыпавшейся пирамиды горшков и тарелок. Он же, не сбавляя хода, перемахнул через ограждение канала, на неширокий парапет и дальше прыжком — прямо на проплывающую мимо лодку. Точно на корму, пред ошалевшие очи крепыша-феа который, усердно работая шестом, управлял этой тяжело груженой зерном посудиной. Она даже и не качнулась.

— Не надо, не кричи, друг, — выдохнул Вейзо в опушенное рыжим волосом лицо, попутно демонстрируя лодочнику один из своих ножей. — Прокати до Трёх мостов и все будут счастливы.

— Я прямо плыву, — попытался возразить феа, но видя, с какой решимостью одноглазый онталар подался вперёд — согласился. Кивнул хмуро и указал на кусок ткани у правого борта. — Укройся, заметят.

Впереди мост, за ним развилка.

— Не шути со мной, — предупредил лодочника Вейзо, поспешно натягивая на голову край дерюги. — Я и одним глазом всё хорошо вижу.

— Вот только пугать меня не надо, — отхаркнул под ноги феа, — тихо лежи, не вякай.

Спустя полчаса лодка уткнулась в пирс, и Вейзо, отблагодарив феа не только скупой улыбкой, но и двумя серебряными монетами, благополучно сошел на берег.

— Я пройду? — спросил он у пышно разодетого, пожилого нуйарца с зелёными волосами и бакенбардами, тот сидел на ступеньках у самой воды и что-то читал, быстро пробегая взглядом по листкам и откладывая их в плетёную корзинку.

Нуйарец кивнул, убрал с прохода ноги.

Но видно не судьба, не задался денёк…

— Чернополосые, градд Меем. — Гинтор говорившего слепил золотом, а бутафорский меч за поясом и надпись на боку фургона, у которого он стоял, сообщали, что он ни кто иной, а актёр театра со звучным названием «Братья Этварок и Кинбаро Ро». — Много их, градд Меем, и Неши Ваур с ними.

«Вот прицепились! Что им от меня нужно?» Думать о том, что Чернополосые могут рассчитывать на награду, объявленную за его голову главарём одной из къяльсовских банд, Вейзо не хотелось, — коли так ему точно не жить.

— К нам идут, говоришь? Угу, — закряхтел нуйарец, откладывая бумаги. — Чего им надо?

— Не к нам, на рынке ловят кого-то, скоро здесь будут. У Неши Ваура собаки.

— Ясно. Ты иди, Акимошка, отвлеки их пока, и Зафуте скажи, чтобы вышла и задом повертела, и сиите Лорто…

— Тоже задом?

— Иди, говорю, дурила! Я закончу и подойду.

— Сиите Лорто я уже сказал, а Зафута и так там, её зад и без моих напоминаний не остановить.

— Тебя что ли ловят? — бросил нуйарец, когда Акимошка исчез за фургоном.

Вейзо кивнул.

— Ты что-то украл?

— Нет.

Меем пытливо заглянул в единственный глаз онталара.

— Убил кого-то?

— Нет… не сейчас, — сознался Вейзо, понимая что от нуйарца прошлого своего буйного всё равно не скроет, а доверия, соврав, не заслужит, а значит придётся ему самому от собак отбиваться или хуже того сигать в холодную воду да плыть на ту сторону залива, а это ой-ой-ой как неприятно!