Михаил Белов - Царица воинов (СИ)

- Мы прошли стадиев триста, - Габриэль сидела на крыльце дома и снимала за разговором мясо с жареной бараньей ноги. Зена развела костёр прямо во дворе, уже сняв с вертела готовые куски мяса, любезно предоставленные им горожанами, за воротами виднелись тени покрывшихся плащами людей, где-то недалеко храпели и переступали с ноги на ногу лошади.

- Нам нельзя отставать, - ответила воительница.

- Это тяжело, у меня ноги затекли смертельно, а пешие даже есть не сели, просто повалились на землю в изнеможении.

- Они должны проходить в два-три раза больше, если хотят стать воинами, - пожала плечами Зена. - Или порода людская ухудшилась с того времени, как я переваливала с людьми своими хребты Кавказа?

- Смертные не могут поспеть за злыми духами, - улыбнулась девушка.

- Я не злой дух, и кровь моя красна.

- Тут поговаривают, что ты дочь Ареса, тёмного бога...

- Ты уже приставала ко мне с этим. Что бы я ни сказала, ты, всё равно, не поверишь, ведь я не могу явить тебе чудес.

- Мне кажется, что ты явишь...

Из тьмы в очерченное огнём пространство вступила чёрная фигура Александра, он устал, но хотел показать Зене, что не тяготится этим и готов к новым свершениям. Габриэль жестом пригласила его сесть рядом, и он подчинился, отказавшись от бараньей ноги, ибо уже вкусил пищу с воинами.

- Что тебя тяготит? - спросила девушка.

- Хочу поучиться. Царица, расскажи мне о том, что ты задумала, поделись своим умением со мной, - сказал он.

- Давно меня уже не называют царицей, это имя из прошлого, и я бы не хотела так его возвращать, - воительница замерла у ворот, во тьме казалось, что глаза её закрыты. - Впрочем, что ты хочешь узнать?

- Расскажи о том, как мы будем следовать за врагом, постараемся ли настигнуть и сразиться, или не будем спешить. На берегу Феникса мне казалось, что теперь уже упускать фессалийку нельзя, нужно форсировать реку и вновь биться, преследовать до полного истребления. Однако ты действуешь не так...

- Ты тянешься к тени моей, к той Зене, что была давно, бродила по берегам Стримона, стояла против римлян близ деревеньки Зелы и оставила часть сердца своего на просторах всепоглощающего Востока. Теперь всё не так, это может показаться незаметным, но был день, когда прошлая моя жизнь кончилась. Эта борьба с Каллисто касается только меня, и я больше не могу бросать сотни людей на копья только лишь ради того, чтобы уничтожить тень своего прошлого. Да, они пошли за мной сами, многих ведёт месть, но, всё же, только я ответственна за них и должна их беречь, поэтому без крайней нужды ни в какие отчаянные сечи я их не ввергну. Теперь время работает на нас, разбойники потерпели поражение, они вынуждены бежать, и я думаю, что отряд фессалийки начнёт разваливаться сам. Ты читал о войнах Лукулла против Митридата? Я была на Востоке в это время, но потом мне рассказали всё довольно подробно. Так вот, красавчик Лукулл говорил, что победит понтийского царя без битвы, просто развалив его армию голодом и страхом. Я хотела бы повторить его успехи, закончить эту войну без нового сражения.

- Но Лукуллу не удалось покончить с Митридатом, - заметила Габриэль.

- Это верно, однако постараемся превзойти его.

Дальнейший путь забирал к востоку, дорога шла более по равнине, и ещё утром, когда суровый хребет Эриманфа окончательно отступил им за спины, они увидели тень древнего города, легендарную Олимпию. Город жил куда более бурной жизнью по сравнению с остальной Элидой, однако был лишь слабым напоминанием Олимпии прежней, выходившей из берегов. Здесь отряду стало попадаться на пути много людей, сначала они пугались, но затем всадники объяснили им, что к чему. Переправившись через Алфей, преследователи задержались близ города лишь на короткое время. Они узнали, что Каллисто была здесь прошлым вечером, для разорений не останавливалась, но прямо на дороге ей попался караван с зерном, и разбойники захватили половину мешков, потом же фессалийка ушла по южной дороге, направляясь в Мессению. Этой же дорогой, не заходя в город, дабы не вызывать лишних пересудов, двинулась и Зена, намереваясь до вечера достигнуть реки Неды, что являлась границей Элиды.

Близ дороги они видели отвесную скалу, многие сразу вспомнили её имя и рассказы, с ней связанные, ибо это была скала Типейон, с которой сбрасывали забредших на священную землю во время Олимпийских игр женщин.

- Эй, они могли бы скинуть отсюда и тебя, если бы нам непосчастливилось пересекать Элиду во время игр, - пошутила Габриэль, хватая за пояс ехавшую рядом Зену.

- Это было бы похоже на миф о Геракле в Египте, когда его хотели принести в жертву, - отозвался Александр. - Впрочем, теперь отсюда никого не сбрасывают, ты, Габриэль, даже можешь попытаться пробраться на игры.

- Что, старые законы уже не в ходу?

- Я бывал на играх дважды и не увидел того, о чём рассказывают в поэмах. Там не было суровой воздержанности прошлого и чувства, будто боги наблюдают за играющими, нет, это зрелище ничем не отличалось от выступления бродячих атлетов по всему Пелопоннесу. Пёстрая толпа досужих зрителей, среди которых немало и варваров, осквернявших своим присутствием все наши традиции, пьяные всюду, в этой толчее не сложно затеряться и нескольким десяткам женщин, за этим теперь никто и не следит. Я ждал откровения, понимаешь, а тут просто какой-то Ламах из Тавромении победил в беге, и все почти сразу забыли о нём, потом же кулачные бойцы с разбитыми лицами под задорные крики толпы делали вид, что сражаются ради славы зевсовой...

- Короче, тебе не понравилось, - подытожила Габриэль.

- Верно, я был разочарован и лишь ещё твёрже уверился в словах Филопемена, который говорил, что атлеты - люди пустые, ибо забывают служение полису ради увеселения народа.

- Однако на этой земле ты сразу чувствуешь себя иначе, словно вспоминаешь что-то, - сказала Зена. - Я здесь впервые, но это быстро приходит.

- Ты права, эта память живёт во всех нас, - согласилась девушка. - Говорят, что на этой земле Зевс с Кроносом решали спор о власти над миром через игру.

Местность была гористой, и солнце пекло, однако Зена продолжала вести и вести войско вперёд, оставив позади развалины городка Скиллунта, единственное спасение от жары пришло только от заката. Последним рывком отряд преодолел реку Ангир, вода в которой была плоха для питья, миновал городок Лепрей и встал на берегу пограничной реки Неды. Небо уже вовсю мигало звёздами, и Габриэль казалось, что это боги созидают космос игрой, на земле же шумели деревья, и море дышало свежестью. Воительница послала всадников в Лепрей, дабы они купили провизии, остальным же велела отдыхать, и никто не противился ей, ибо за день они вновь вымотались до полусмерти.