Нина Скипа - Стражи границы

Египет же оказался несколько в лучшем положении, чем другие страны. Дело в том, что именно через Египет шел путь из Европы в Азию. Плавание же вокруг Африки занимало более полугода. Правда, Суэцкий канал сильно пострадал сначала во время войны, потом попросту был занесен песком, его забыли вовремя почистить и он сошел на нет. Но канал нужен был не только транзитным путешественникам, он помогал решать проблемы и самого Египта. И власти приняли решение восстановить канал. Но не Суэцкий, а Нильский. То есть решили не рыть заново канаву по перешейку, а расчистить один из рукавов Нила и соединить его с Красным морем.

Этот канал волшебным образом решал все проблемы. Во-первых, он был внутренним, а если учесть, что Египет не отделен границами только от африканских стран, то пользоваться им могли только сами египтяне и их соседи по континенту. А раз такое дело, то появились две возможности — можно было брать деньги, или товары, в сущности, это одно и то же, за пользование каналом, или же торговать самим. А рядом как раз росли знаменитые ливанские кедры. И предприимчивые арабы принялись на свой страх и риск строить корабли и торговать. Сначала они работали перекупщиками и занимались перевозкой всякой всячины через исконные египетские земли, потом сначала один торговец, затем другой, принялись выправлять документы и торговать на свой страх и риск со всеми, кто жил на южной части Евразийского континента. Собственно, они почти полностью узурпировали торговые пути. И если бы не морские чудовища Индийского океана, и не пираты, резвящиеся в Андаманском и в Южно-Китайском морях, то они вообще могли бы считать, что вытащили счастливый билет на экзамене жизни. Такой, к которому заранее приложена шпаргалка с правильным ответом.

Вот и мой новый знакомец с увлечением занимался национальным бизнесом. Помимо прочего, это был и семейный бизнес. Отец его плавал, и дед плавал и прадед. Правда, прадед плавал простым матросом, но уже дед продвинулся в судовые экономы. Отец же и вовсе стал арматором. Ахмат — четвертый сын в семье был владельцем двух больших кораблей. Причем плавал сам он исключительно для удовольствия. Братья его предпочитали сидеть в Александрии и заниматься руководством компанией, в распоряжении которой было шестнадцать кораблей — по два в собственности каждого из четырех братьев и восемь в распоряжении компании, во главе которой стоял старший брат, а остальные братья занимали более или менее высокие должности. Компании также принадлежали два больших склада в Александрии, и небольшие представительства по всему свету. Хотя, представительствами это назвать можно было с очень большой натяжкой. Говоря по-верхневолынски, это были просто хорошо налаженные контакты с купцами вдоль всего побережья.

Честно говоря, услышав это, я несколько расстроился. Нет, я был рад, что Суэцкий канал, или же Нильский, благополучно функционирует и нам не придется плыть вокруг Африки. Но с другой стороны, я настроился прогуляться до Египта, а тут уже и задела не осталось.

Я подлил своим компаньонам вина, и поделился этой нехитрой мыслью. Всеволод только вздохнул, услышав мои сетования, зато Ахмат отнесся к ним более чем сочувственно. Еще бы — он и сам был авантюристом. Иначе, зачем бы он плавал, вместо того, чтобы наслаждаться радостями семейной жизни и четырьмя женами?

— Не расстраивайтесь, Яромир. Плыть в Александрию вам все равно придется. Вам нужно будет заблаговременно договориться о лоцмане.

— Лоцмане? — удивился я.

— Ну да, вы же пойдете через Красное море. А там без лоцмана не пройти. А хорошего лоцмана трудно найти и зачастую приходится долго ждать. Лоцманы — народ капризный и балованный. Знаете, вам лучше всего будет обратиться в нашу компанию. Селим, это мой второй брат, с удовольствием подыщет вам лоцмана. За некоторую плату, конечно.

Я воспрял духом.

— А вы сейчас идете в Александрию, Ахмат?

— Нет, в Италию. Но я вам дам рекомендательное письмо моим братьям. Фирма Мустафа — так звали нашего отца, и мы назвали фирму в его честь.

Ахмат попробовал было написать нам рекомендательное письмо, но вдруг обнаружил, что руки его не хотят слушаться. Он со вздохом оперся о стол и встал.

— Добрым вином вы угощали, Яромир. Но вот только я не слишком привык пить подобные вещи. Так что придется мне опять ночевать в гостинице. А то какой пример я подам моим людям?

— Вы можете переночевать у меня, — предложил я.

Но у Ахмата были более веселые планы, чем ночевать в тесной каютке на шаткой палубе. Он подхватил меня под руку и повел показывать лучших девочек во всей Элладе.

Я шел под руку с Ахматом по улицам Афин, автоматически поддакивал и смеялся в нужных местах и думал, что, кажется, теперь я понял, почему Вацлав наотрез отказался взять с собой хотя бы одного телохранителя, когда поехал в Трехречье. Вместо этого, по моему настоянию, он взял Милана. Впрочем, Милан справлялся с обязанностями телохранителя ничуть не хуже, чем Всеволод. Да и одного тоже не слишком-то отпускал.

Я оглянулся на Всеволода, который с хмурым видом пристроился у меня в кильватере со всеми своими шестью ребятами и мне поплохело. Воображение у меня довольно-таки живое, и я представил, как пойду развлекаться с девочкой под подобным присмотром. Один из телохранителей станет к окну, другой — под окном, третий — к двери, четвертый за дверь, пятый — под кровать, а шестой будет ассистировать моей предполагаемой подружке. И все это под неусыпным присмотром Всеволода.

При этой мысли я радостно засмеялся, и слегка встряхнул задремавшего было прямо на ходу Ахмата.

— Куда дальше?

— Да мы уже пришли, Яромир. Пошли!

— Вот что, — деловито возразил я, — ты иди, а я присоединюсь к тебе позже. Точнее не к тебе, а к местным девочкам. Но не забудь, завтра ты обедаешь на моем «Переплуте».

Я отпустил Ахмата и взял под руку Всеволода.

— Ну что, Севушка, погуляем по Афинам?

— С удовольствием, — искренне ответил тот. — Честно говоря, я боялся, что вы примете предложение нашего собутыльника и решите закончить вечер в компании эллинок.

Я нарочито тяжело вздохнул.

— Да я бы и рад, но я подумал что будет, если в комнате окажется два окна. У тебя же не хватит людей для моей охраны.

Всеволод недоуменно воззрился на меня, и я живописал в красках предполагаемую мною схему размещения телохранителей.

— Вам бы все смеяться, Яромир.

— А что мне остается делать? И так я веду себя как примерный мальчик. Нет, в самом деле, Всеволод, я слышал про одного римлянина, который утверждал, что то, что дозволено императору, то не дозволено быку. У нас же все получается с точностью до наоборот. То, что может позволить себе любой из моих подданных я не только сделать — помыслить не вправе! И кого еще так опекают в таком почтенном возрасте? Мне уже под сорок, а на прогулку приходится ходить исключительно под присмотром.