Игра отражений (СИ)

— Ну, если вы отучите Кристиана от данной пагубной привычки, вам будут благодарны и молодежь, и я. И Кристина, — Дамайн усмехнулся.

— Расскажите мне о характере обоих… обеих ипостасей моей невесты. Или все же жениха? — юноша прищурился с некоторой долей лукавства.

— Жениха. Родился все-таки мальчик. А характер… Кристина более замкнутая и серьезная, все-таки, леди предписано вести себя более строго, нежели лорду. Ее побаиваются все мужчины брачного возраста, леди Сент-Клер не преминет высказать свое мнение о неподобающих манерах и не потерпит, к примеру, запаха вина от кавалера. Был прецедент, с тех пор юный Винсент никогда не является на бал, не сменив одежду и не прополоскав рот трижды.

— И тем не менее, она прекрасна, как абиссинская кошка — разорвать душу в клочья и околдовать глазами в считанные минуты… Стоит поблагодарить Роберта за то, что обратил мое внимание в тот темный угол, где скрывалось такое сокровище.

— Роберт, — лорд Даймон был недоволен. — Проиграл Кристиану все свое наследство, для отца этого юноши будет ударом узнать такую новость.

— Я не благотворитель, а Роберт — не ребенок, чтобы не понимать, что натворил, но… — Доминико склонил голову, касаясь висков кончиками пальцев, обдумывая мысль, — но кое-чем я все же ему помогу. Если меня за это не лишат счастья видеть драгоценную донну, конечно.

— Смотря, что именно вы намереваетесь сделать.

— Ну, дон Кристиан, кажется, обещал столкнуть меня в пучину порока? Я поддамся ему единожды, с условием, что, если выиграю — наследство Роберта будет ему возвращено. Как думаете, тот, кто привык выигрывать, проиграв, поймет, каково тем, у кого он прежде выигрывал?

— Не уверен, Кристиан ведь и проигрывает иногда. Но попытайтесь. Правда, боюсь, если вы нырнете в этот омут, вы там завязнете.

— Я не азартен, и не собираюсь отыгрывать у дона Кристиана ни пенни сверх оговоренного. Мой азарт… он в иной плоскости. Скажите, дон Дамайн, он любит скачки? Его жеребец, кажется, я слышал имя Альба, он великолепен, прекрасное животное. Он согласился бы устроить скачки для сравнения статей и возможностей островных рысаков и сагранзских?

— О, этим вы заденете тонкие струны его души — Кристиан обожает лошадей и скачки. Говорит, что это позволяет чувствовать ему себя свободным по-настоящему.

— Тогда — решено! Это будет прекрасно. И последнее на сегодня.

Доминико рассказал план по посещению помолвки лордом Кристианом и попросил старого лорда проконтролировать, чтобы он прошел без сучка и задоринки. Лорд Дамайн уверил его, что все будет проделано в лучшем виде, явление лорда Сент-Клер состоится.

— Благодарю вас, дон Дамайн, — презрев приличия, глубоко поклонился ему юноша, выражая степень своей благодарности. — Ваша помощь неоценима.

Лорд заверил в готовности оказывать любую помощь в любое время, попрощался. Про себя старый лис радовался счастью племянника. И надеялся, что Кристиана отучат от его порока. Лорд Даркмайр производил впечатление человека, привыкшего добиваться цели.

Дни до объявления помолвки пролетели, как вереница ярких и бестолково кружащихся картинок. Единственное, что запомнилось Доминико, это прогулки с леди Сент-Клер и посещение — разумеется, инкогнито — лучшего ювелира, присоветованного лордом Джоном. Он не отказал себе в удовольствии вдоволь покомандовать ворчливым стариком, который согласился за сутки сделать кольцо. Камень же для него Доминико выбрал из собственных запасов, благо, отец снабдил его неплохой коллекцией как раз на случай необходимости драгоценного подарка. Травянисто-зеленый, бриллиантовой огранки, изумруд должен был быть заключен в изящную оправу, лишь оттеняющую его красоту. Кольцо получилось несколько чуть более массивным, чем он рассчитывал, словно заключая в себе двойственность того, кому было предназначено. Конечно, делалось оно на женскую ручку, но Доминико успел сравнить размер пальцев Кристины и Кристиана и заметил, что при желании лорд Сент-Клер сможет носить кольцо леди Сент-Клер, правда, на мизинце.

И наконец, этот вечер наступил. В дом к леди Дилейне съехались все. На Доминико дамы бросали пылкие недвусмысленные взоры, словно намекая, что совсем не прочь слегка запятнать свою репутацию. Юный лорд был безупречен, но холоден, как айсберг, невесть каким течением занесенный в этот тропический цветник. Особенно хорошо это подчеркивалось непривычного покроя костюмом лорда Даркмайра из темно-серого бархата. Из украшений на нем были только два перстня: главы рода Даркмайр и наследника рода Саматти, да скромная, на непросвещенный взгляд, баснословно дорогая на взгляд искушенный бриллиантовая булавка, скрепляющая узел шейного платка. Вороные кудри лорда стягивала лента в тон костюму, а дьявольские серые глаза смотрели равнодушно и холодно, хотя губы улыбались.

— Леди Сент-Клер, — объявили о явлении очередной гостьи.

Кристина была непривычно улыбчива и весела, обворожительна в своем платье цвета темной листвы, украшенном чуть более светлой вышивкой. И, что самое главное, что отметили ревнивыми взглядами все присутствующие на вечере дамы, леди Кристина была украшена искренней, отразившейся в глазах, улыбкой лорда Даркмайра. Он целенаправленно, как клинок сквозь воду, прошел к ней через толпящихся гостей и с поклоном предложил руку.

— Драгоценнейшая донна, вы затмеваете свет своей красотой сегодня.

— Это лишь потому, что мне есть, для кого сиять, — руку приняли под сдержанный «ах» дам и треск раскрывающихся вееров.

— Гарпии выпустили когти, — прошептал Доминико, чуть склонившись к ней.

— То ли еще будет, — ответила Кристина, ослепительно улыбаясь поверженным соперницам.

— Что бы ни было, я готов закрыть вас собой, моя драгоценная донна, — и это «моя» прозвучало ясно и недвусмысленно для всех, кто услышал.

— Леди и лорды, — лорд Дамайн сверкал, как начищенное серебро. — Я рад объявить вам о помолвке моей племянницы Кристины Крейн Сент-Клер с лордом Даркмайром.

На мгновение повисло молчание, прерываемое только шелестом вееров, больше похожим на свист отточенной стали.

— Донна Кристина, — Доминико опустился на одно колено перед леди, незаметно извлекая из-за манжета кольцо, — вы станете моей женой?

— Да.

Веера кое-где затрещали, ломаясь в нежных ручках.

Светлое золото легко скользнуло и обняло палец нареченной, изумруд таинственно замерцал, словно кошачье око. Кристина улыбалась, слегка растерянно. К ним уже направились с поздравлениями самые расторопные, вежливые и замужние. Но даже в их глазах светилось едва не огненными письменами: «Быстро окрутила парнишку». Впрочем, в глазах кое-кого из сильной половины присутствующих читалось: «Паршивец! Едва явился и увел такую невесту!»