Игра отражений (СИ)

Нико отсыпался, было забавно наблюдать за ним. Упавший на нос локон щекотал его, и он морщил нос, как готовый чихнуть львенок. Сегодня у него не было ни клыков, ни когтей, он выглядел совсем домашним и неопасным. Обманчивое, как оказалось, впечатление. Вчера Кристина не совсем разобралась в том сумбуре чувств, что был вызван его преображением. Сегодня можно было это сделать. Интересно, это вошло бы в суеверия или особенности малефис, если бы такой курс читался в Сагранзском университете? Она немного подумала и решила, что, наверное, не испугалась бы при наличии фамильного щита, меча и доспехов. Но это же ее муж, он ее защищал. И ребенка. И это даже в чем-то выглядело завораживающе, если не считать когтей. И все же… как тонок слой цивилизованности, под которым скрывается дикий зверь! Как легкая вуаль, откинь которую — и наткнешься на совсем иное существо. Да, Двуликие в этом смысле гораздо ближе к людям, ведь они люди и есть, всего лишь преображенные магией. Хорошо, что этот зверь ее защищает.

— У каждого уважающего себя рыцаря обязательно должны быть конь, меч и дракон, — сказала Кристина и засмеялась.

— М-м-м? — сонно потянулся юноша, выгнулся до хруста, потерся носом о ее бедро. — Который час, любовь моя?

— Не знаю, милый. Ты выспался?

— Сложно сказать. У нас в спальне ночью дикий мул не пробегал? А то у меня впечатление, что он протоптался по всему мне раз десять.

— Нет, вряд ли по нашей спальне кто-то бегал, думаю, я бы услышала. Лежи, я принесу тебе поесть.

— Если я буду валяться, то заплесневею, — он рассмеялся и вскочил, опровергая слова о жалобах тела. — Ты не завтракала?

— Еще нет. Странно, но мне совсем не хочется есть. Я бы выпила шоколаду, — Кристина отложила книгу.

Нико не видел в этом ничего странного: вчера Миель под завязку напитала Кристину энергией, так что детям хватает пока того, что есть. Но скоро ей придется есть в два раза больше, чтобы «прокормить» двух прожорливых созданий, которые, если он не ошибается, будут теперь расти чуть быстрее обычных детей. Так что страдать Кристо не семь месяцев, а немного меньше. Может, на месяц-полтора.

— У меня из головы не выходит… Почему королевой малефис не могла стать одна из твоих сестер?

— Потому что они — обычные девочки. Вся кровь малефис досталась мне, — усмехнулся Нико.

— Даже не знаю, радоваться мне или нет.

— Я напугал тебя? — он тут же стал серьезным, взял ее руки в свои.

— Ну, все было прекрасно. Кроме когтей. Меня пугают даже длинные ногти у дам. А тут во-о-о-от такие когти.

— О… Прости, я не подумал, и вообще, инстинкты — такая жуть. Прости, mi caro! — он покаянно опустил глаза. Ну-ну, какой милый юноша, просто ангел во плоти, можно легко обмануться.

— Ничего, зато у меня теперь полный рыцарский набор. Хотя нет. Не хватает принцессы в замке. Впрочем, три русалки в море тоже неплохо.

Нико снова улыбнулся, подхватил ее на руки и унес умываться, потом сам помог одеться в легкое домашнее платье, в котором не было корсажа, а юбка, мягкими складками опускающаяся до щиколоток, начиналась под грудью. Такой фасон удачно скрывал увеличившийся животик.

— Да. А вот как объяснить, что у меня так увеличился живот — я не знаю.

— Но ведь совсем немного?

Она укоризненно посмотрела на мужа:

— Это для тебя. А вот твоя матушка очень быстро заметит разницу.

— Ну, можно сказать, что кровь малефис, — неуверенно протянул Нико. — Или что ты ела хорошо. Ай, не бей меня.

До столовой Кристина пыталась догнать его и стукнуть по бедовой головушке веером. Не догнала, но зато развеялась, так что даже появился небольшой аппетит. Она поела немного салата, затем снова задумалась. С одной стороны, можно прятать живот под юбками, не показывая свекрови. С другой — ее будет осматривать доктор, интересно, он поделится наблюдениями с донной Изабеллой?

— Когда возвращаемся, милый?

— А ты хочешь? — он удивился. Пока что ему самому не слишком хотелось в Сан-Марко, тем более — в Сагранзу, хотя мотаться туда верхом, тратя по полдня только на дорогу в один конец, было утомительно.

— Нужно к лекарю. Теперь их двое. И я… Я не знаю, может, нужно что-то особое в питании.

— Сагранза или Сан-Марко?

— А где ваш семейный доктор чаще всего обретается?

— Вообще — в столице, у него ведь не только наша семья, в смысле, отец, матушка и сестры, а и весь клан Саматти на попечении. А в Сагранзу мы приезжаем чаще, чем куда-либо.

— Тогда в Сагранзу.

Он склонил голову, соглашаясь с ее выбором. Что ж, так будет лучше им обоим.

— Тогда… через три дня, хорошо?

— Хорошо, Нико. Через три дня.

Время снова полетело, словно пущенный торопыгой-стрелком арбалетный болт — в белый свет, в молоко. Море, зимнее, а потому ворчливое и темное, в эти дни было спокойно, и морские сестры приплывали каждое утро, оставаясь рядом с ними весь день. Коллекция Кристины пополнилась еще добрым десятком странных раковин, а тетрадь, заведенная в то утро, начала заполняться странными историями-легендами, которые Ианталь рассказывала своим певучим голосом, выбравшись на парапет лестницы, свесив хвост и расчесывая Кристине волосы своим гребнем. Когда наступил вечер третьего дня, она свернула роскошные золотистые волосы Двуликого и заколола их этим гребнем:

— Чтоб не забыл обещание, красавчик.

— Ну как я могу забыть? Сразу же, как только смогу обрести вторую ипостась… И прямиком в твои нежные объятия.

Русалка рассмеялась, тронула губами с привкусом морской воды ее губы.

— Боюсь, сначала ты сгребешь в свои объятия законного мужа, а до нас дело дойдет нескоро. Иди, Двуликий. И возвращайся рожать сюда, мы поможем.

— А как вообще рожать в море?

— Легко, — улыбнулась старшая, и все трое сестер моря ускользнули в глубину, блеснув на прощание роскошными хвостами.

Кристина вздохнула и пошла собирать вещи:

— Мастер Санчес озолотится — каждый месяц перешивать мне гардероб.

Сагранза встретила их прозрачным прохладным вечером следующего дня, неумолчным шумом улиц и площадей, запахом жареной рыбы, от которой рот Кристины наполнился слюной, и перезвоном колоколов многочисленных соборов и базилик города.

— Мне вон ту золотистую… Я хочу ее. Рыбка.

Нико только кивнул, не протестуя, хотя дома их, наверняка, ждал ужин, приготовленный Уолтером. Он спешился, помог выйти из экипажа Кристине и ее Джоанне, кивнул своему камердинеру, чтоб привязал лошадей.

— Идем, закажем. Это салака, жареная — выше всяких похвал.

— Я честно съем все дома. Но рыба. Не могу, умираю, хочу жареную рыбу.

Было не до удивленных взглядов простых обывателей. Кристина получила полную тарелку жареной салаки, соус, свежий хлеб, и мир сузился до этой тарелки, пока она не подобрала кусочком хлеба последнюю крошку.