Игра отражений (СИ)

— Не волнуйся за меня, — тот поглаживал его запястье под манжетой, невидимо для остальных, и, казалось, эта легчайшая ласка успокаивает и заставляет расслабиться. — Я, правда, хорошо сражаюсь, меня учил отец, а после — сам маэстро Довицци.

— Ну, тогда, наверное, волноваться не о чем. Но… Я не понимаю Роберта. Совершенно.

— Кто вообще может понять безответно и безгласно влюбленного? — философски пожал плечами лорд Дамайн. — Что ж, если завтра вы деретесь, Доминико, то предлагаю покинуть бал. Вам нужно выспаться.

— Да, вам тоже, дядя, — Кристиан бледно улыбнулся. Было страшно. И разбирала злость на Роберта и его мальчишество.

Доминико умолчал об условии дуэли: юный наследник Киркуорт потребовал драться до смерти. Убивать его сагранзец даже не думал, о чем и сообщил лорду Киркуорту, когда тот прибыл с весьма поздним визитом к нему домой.

— Я прекрасно знаю, что Роберт — ваш единственный сын, лорд Ричард. И у меня нет намерения лишить вас наследника. Завтра утром я постараюсь легко ранить Роберта и воспользуюсь правом пролившего первую кровь. Но заклинаю вас, вбейте в сына немного благоразумия.

Старый лорд заверил его, что непременно это сделает, долго благодарил за то, что лорд Даркмайр сделал для его сына раньше.

— Вы знали, что он играет? — Доминико нахмурился. Его отец уже взялся бы за плеть, если бы узнал что-то, что порочит честь наследника славного рода Саматти. Здесь же… такое чувство, что традиции Островов двуличны изначально!

— Да, но не подозревал, что так крупно. Надеялся, что какую-то мелочь проигрывает. Они ведь больше играют из азарта.

— А о том, что Роберт влюблен в лорда Сент-Клер?

Старый лорд изменился в лице:

— Впервые слышу.

— Боюсь, именно это и послужило причиной того, что он брался играть с Кристианом, а после возврата долга и объявления помолвки взъелся на меня, — вздохнул Доминико.

— Что ж, я понял. Хорошо, я придам ему немного ума завтра.

Юный лорд Даркмайр долго ворочался в постели прежде чем уснуть. Утром он написал записку, запечатал ее и вызвал Анхеля.

— Отнеси это в особняк Сент-Клер и передай хозяйке либо хозяину. На столе — письма родителям, отправишь, если я не вернусь живым. Впрочем, не думаю, что даже ярость поможет Роберту.

— Да, дон Доминико. Уже отправляюсь.

Дверь Анхелю открыла миловидная белокурая девица в нежно-голубом платье, явно подобранном под цвет огромных глаз, вопросительно взглянула.

— Донна Кристина или дон Кристиан дома? — Анхель сверкнул белозубой улыбкой.

— Лорд Сент-Клер не принимает, а леди больна. У вас какое-то послание? Я передам.

— Приказано передать лично в руки, красавица, от дона Даркмайра.

— Проходите, — девица посторонилась. — Сейчас лорд спустится.

Анхель рассматривал огромный дом, светлый, богатый, куда более красивый, чем тот особняк, где они сейчас обитали. Потом увидел спускающегося по лестнице Кристиана и с поклоном протянул ему конверт.

— Бекки, угости гостя чаем, — велел Кристиан, вскрывая конверт.

Записка была короткой:

«Mi amante, mi única joya, пока ты держишь в руках мое сердце, со мной ничего не случится.

Искренне твой, Доминико».

Кристиан бережно упрятал записку поближе к сердцу. Хотелось свернуться клубком на кровати, накрыться одеялом и не выползать. Но он справился с собой. В конце концов, он уже не сопливая истеричная барышня пятнадцати лет, а взрослый мужчина.

Бекки принесла Анхелю чай:

— Это поможет вам согреться. Погода мерзкая.

— И правда, красавица. Дождь льет, как будто небеса прохудились. Бедный мой хозяин!

Комментарий к Глава седьмая Mi amante, mi única joya – моя любовь, мое единственное сокровище (исп.)

====== Глава восьмая ======

В парке было мокро, единственная более-менее незатопленная лужами площадка нашлась у входа в тот самый лабиринт. Секунданты и дуэлянты мокли под плащами, но вот вторым вскоре предстоит сбросить и эту сомнительную защиту от дождя.

— Благородные лорды не желают принести друг другу извинения и разрешить эту ситуацию полюбовно? — поинтересовался лорд Дамайн.

— Мне не в чем извиняться, — пожал плечами Доминико.

— Мне тоже, — отрезал Роберт.

— Я не понимаю ваших притязаний, лорд Киркуорт.

— Начнем, — Роберт отступать был не намерен.

— Роберт, вы делаете ошибку, — в последний раз воззвал к разуму юноши Доминико.

Тот промолчал, похоже, всерьез решил избавиться от того, в ком видел корень всех зол.

— Что ж, господа, к барьеру.

Зашипела сталь извлекаемых из ножен шпаг. Доминико видел, как вздрагивают руки Роберта, как он кусает губы, нервничая. Ну, верно, сагранзец был для всех здесь темной лошадкой, как он владеет оружием, никто не знал. Однако атаковал Киркуорт уверенно, сперва прощупывая защиту противника. Ждать, пока он найдет слабину, что было невозможно, только не с той школой, которую прошел Доминико, тот не стал. Контратака вышла, может, чересчур резкой и жесткой, но замерзать и мокнуть под дождем он не хотел. Буквально через три минуты от начала поединка шпага Доминико прочертила кровавую полосу по предплечью правой руки Роберта, лишая его на пару минут способности атаковать. Сагранзец отшагнул от противника на два шага и поднял клинок к лицу.

— По праву первой крови! Требую прекращения поединка.

— Нет, — прошипел Роберт.

— Да. Убивать вас не входит в мои планы. Я обещал это вашему отцу, Роберт.

— Все, довольно, — вмешался лорд Дамайн. — Юный Киркуорт, уберите шпагу, вы проиграли.

Доминико уже вытер платком свою и вбросил ее в ножны четким движением прирожденного бойца. Для него дуэль была окончена, и он развернулся, намереваясь уйти. Роберт посмотрел с ненавистью, однако подчинился приказу лорда Дамайна и его стальной хватке.

— Благодарю, господа, — Доминико поклонился секундантам противника и своим. — Всего доброго.

Он не раздумывал, куда ехать — в Сент-Клер-холл, успокоить Кристиана. Или Кристину.

Кристиан размешивал чай. Уже четверть часа, мерно и монотонно, умудряясь не звякать ложечкой.

— Лорд Кристиан, к вам гость, — Бекки легонько стукнула в дверь.

— Я не принимаю. Кого там принесло?

— Лорда Даркмайра, — улыбнулась девушка.

— Ну так пусть войдет!

Доминико поднялся по лестнице, зябко передергивая плечами: плащ у него Бекки забрала сразу, сушить у камина, но промокший колет не спасал от холода.

— Как ты? — Кристиан первым делом заключил его в объятия, затем увлек к камину, греться. — Ты весь промок. Раздевайся, я подыщу что-то сухое и теплое из своих вещей.

— Это будет весьма кстати, — Доминико не сдержал дрожи, а потом еще и чихнул. — Ох, только этого не хватало!

Колет и рубашка вымокли насквозь, он без сожалений сбросил их, устраиваясь на ковре у камина. На руках от холода дыбом стояли волоски.