Игра отражений (СИ)

— Я не оправдывал бы разгильдяйство, если б оно имело место быть, — разговаривал Кристиан сухо и почти без эмоций, как и приличествует лорду. — Я прошу вас не наказывать вашего сына за мой проступок. Я не думал, что правила Сагранзы запрещают находиться мне в одной комнате с женихом без надзора старшего родича. Это моя вина, мне следовало учесть, что этикет здесь намного суровей, чем-то, к чему я привык на Островах.

— О ваших проступках и поступках, лорд Сент-Клер, с вами будут говорить ваши родственники. Можете выйти, внизу ожидают сопровождающие, — герцог медлил, не то щадя чувства Кристиана, явно непривыкшего наблюдать подобные наказания, не то давая сыну время подумать над оправданиями, буде таковые последуют.

Кристиан медленно поклонился, затем плавно двинулся к двери, неся себя как хрустальную вазу. Ступать было больно, черт возьми, даже вчерашнее лечение не помогло в полной мере. Было страшно подумать, каково будет после «воспитательного процесса» Доминико, если к ногам прибавится еще и спина. Однако Кристиан не позволял себе отвлекаться на боль, шагал медленно, но не останавливался, хотя ныло все. Чтобы изящно взлететь в седло, пришлось поднапрячься, и то, привычные движения вышли несколько скованными. Вместе с двумя идальго, незнакомыми графу, приехал и Анхель. Он виновато посмотрел на Кристиана. Кристиан ответил непроницаемым взглядом, отвернулся, глядя строго вперед.

Через добрый десяток минут гостиницу покинул герцог, за ним, держась очень прямо, бледный и с испариной на висках, вышел Доминико. Улыбнулся Кристиану искусанными губами, которые снова закусил до крови, садясь в седло. Его движения тоже были лишены привычной грации. Сент-Клер подъехал ближе, молча коснулся его руки.

— Все хорошо, — едва слышно успокоил его Нико. — Прости, что из-за меня…

— Это ты прости, мне не следовало вообще выбираться из комнаты.

— Глупости. Стоило, только я облажался. Нужно было сразу предупредить тебя, что мы не можем, вернее, не должны спать в одной кровати, даже в одной комнате не должны. Здесь ведь можно было снять две комнаты в другой гостинице, но я… Мне прошлой ночью было так уютно, как никогда прежде.

— Мне тоже. Лучшая ночь в моей жизни за прошлые двадцать два года.

Герцог подогнал своего скакуна, и им пришлось прекратить разговор, давая шенкелей и своим жеребцам, чтобы не отстать. Вряд ли им это позволили бы. Да, прекрасная вышла прогулка, жаль, что такая короткая, и так окончилась.

По возвращении Кристиан отвесил по поклону герцогу и Доминико и сбежал в свою комнату, отлеживаться. Видеть тетю и дядю совсем не хотелось. Он знал, что лорд Джон будет укоризненно молчать, пощипывая ус, а вот тетушка… О, тетушка выскажет ему все, что наболело, и за него, и за «того парня». А выслушивать ее не было настроения. Почему б не оставить его в покое, ну, вот хоть на один вечер? А ночью он должен будет выбраться из комнаты и найти комнату Доминико. И узнать, как тот себя чувствует. Почему-то граф был уверен, что жениху досталось весьма серьезное наказание. Правда, придется быть очень осторожным в своих блужданиях, неизвестно, вдруг расценят и это, как вину Доминико? Скорее всего, его покои в другом крыле, можно пройти по периметру виллы, по террасам, опоясывающим ее. И очень внимательно прислушиваться. В конце концов, разве он не охотился в горах на хитрую дичь? Не забыл же все навыки!

План был составлен, так что, когда стемнело, Кристиан двинулся на охоту за Доминико, строго наказав Бекки отгонять всех явившихся рассказами о плохом самочувствии леди. Это оказалось проще, чем он думал, правда, пришлось затаиться у самой стены и переждать, пока герцог разговаривал с сыном. Кристиан навострил уши, но говорили по-сагранзски, только по интонациям было понятно, что герцог отчитывает сына. Но вот Доминико заговорил и сам, прервав отца, сдержанно, но резко. В комнате заметались тени — резкое движение заставило дрожать пламя свечей. Герцог рыкнул, занес, было, руку, но так и не ударил. Развернулся и вышел, даже не хлопнув дверью.

— Нико, — тихо окликнул Кристиан. — Ты меня слышишь?

— Кристо? — прикрывающие проем двери на террасу легкие занавеси распахнулись. — Ты пришел!

— Тссс, я приполз, а не пришел. Не так громко.

— Проходи, я сейчас, — Доминико подкрался к двери, приоткрыл ее, прислушиваясь, потом закрыл и запер на замок.

Кристиан забрался в комнату.

— Как ты? Сильно пострадал?

— До свадьбы заживет, — вымученно улыбнулся юноша. Было видно, что он старается не шевелить руками лишний раз и оберегает спину.

— Давай посмотрю. Но за что он так?

— Кристо не на… Ш-ш-ш! — зашипел Доминико, когда Кристиан поднял его сорочку: ткань прилипла к глубоким рубцам, кое-где еще сочащимся сукровицей. Судя по всему, обрабатывать раны ему было запрещено «для пущего понимания вины».

— Прости. Ложись, я промою, — Кристиан осмотрелся.

— Нечем. Мне запретили покидать комнату и выгребли отсюда все, кроме молитвенника, — фыркнул юноша.

— И ванну унесли? Но… Я не понимаю, к чему такая бесчеловечная жестокость? Ты же его сын…

— Вот именно. С меня и спрос, как с сына герцога. Кристо, успокойся, я же говорил, что это наказание мне не в новинку. Через неделю не останется и следов. Кристо, ну же, иди сюда, — Доминико сел и протянул руку, призывая сесть рядом.

Кристиан сел, покачав головой:

— Я все равно не понимаю такого. Тебе же больно, какой любящий родитель вообще посмеет причинить боль своему ребенку?

— Тот, кто любит, Кристо, так, как он любит меня. Его так воспитывали, и, поверь, это принесло плоды. У тебя прохладные руки, mi caro. Можешь положить их мне на спину?

Кристиан очень осторожно положил ладони на горячую спину:

— Надеюсь, тебе от этого легче.

— Намного, — Доминико улыбнулся уже не так вымученно, опустил голову, прижавшись лбом к плечу любимого. — Спасибо.

Кристиан поцеловал его в макушку:

— Тебе надо попробовать поспать, во сне не так будет заметно боль.

— Ты прав. Но как же жаль, что тебя этой ночью не будет рядом!

— Увы. Но это ненадолго, надеюсь. Обещаю, что после свадьбы мы не расстанемся.

Доминико тепло выдохнул ему в плечо, помедлил и поднял голову:

— Поцелуй меня, Кристо. Так, как захочется тебе.

Кристиану захотелось будущего супруга целовать как можно дольше, вообще, будь его воля, он целовался бы с Нико до рассвета. Этот поцелуй отличался от тех, что были прежде, и прошло немало времени, пока он понял, чем: Доминико не претендовал в нем на роль ведущего, он подчинялся, позволяя Кристиану творить все, что тот захочет.

— Вот так, мой львенок, — Кристиан улыбнулся. — А теперь попробуй поспать, к утру станет получше.

— Спасибо, что пришел, Кристо, — юноша осторожно лег на живот и положил голову на руки.