Игра отражений (СИ)

Судьба определенно благоволила к Доминико: когда они позавтракали, отдав должное прекрасной пище, и вышли на площадь, на том же помосте, где вчера выступали циркачи, готовились к представлению несколько музыкантов. Судя по их одежде, немного запыленной и странной на взгляд Кристиана, они проделали долгий путь от самых гор на юге страны.

— О, чикеррос! — воскликнул сагранзец. — Значит, через пару часов здесь будет не только музыка, но и танцы! Кристо, мы должны на это посмотреть. Но пока предлагаю прогуляться по городу и зайти в собор Санта-Лючиа-дель-Кьянто.

— Да, с радостью. У вас такие величественные соборы…

Нельзя сказать, что отличие между культовыми сооружениями Островов и Сагранзы было слишком велико. Доминико посетил знаменитый Савентумский Собор Святого Духа и был впечатлен весьма сильно. Но, скорее, в негативном ключе: полутемное, мрачное здание больше напоминало готовый к осаде замок, чем храм. Совсем иное впечатление производили многочисленные храмы, капеллы и соборы Сагранзы. Они словно рвались ввысь, презрев законы земного тяготения, наполнялись солнцем, льющимся сквозь искусные многоцветные витражи, а фрески и статуи, украшавшие их, были творениями величайших мастеров живописи и скульптуры.

— Так солнечно и свободно, — Кристиан осматривался украдкой. — И так… Не знаю. Пусто и светло?

— Сегодня нет праздника, потому почти пусто. Но в дни поминовения святых здесь яблоку негде упасть. А как красиво в день поминовения святой Лючии, ты просто не представляешь! Везде цветы, свечи, лавровые и оливковые ветви… Сагранза, по крайней мере, в ее центральной части — весьма набожная страна, — Доминико осенил себя крестным знамением и подошел к притвору, где на столике располагались коробки с восковыми свечами и лампадами. Там же стояла коробка для пожертвований, он бросил в нее пару золотых монет и взял две свечи. — Не желаешь помолиться, Кристо?

Кристиан собирался было сказать что-то, но кивнул молча. Молитвы всегда одни и те же — слова, обращенные ввысь. И неважно, что религия имеет не одну ветвь.

— Падре Микеле говорит, что храмы и статуи — это лишь внешнее, мишура. На самом деле, Бог — он здесь, — Нико коснулся груди, — вот и все.

Он отошел к золоченой чаше с чистым песком, куда можно было воткнуть свечу, затеплил свою от лампады, горящей в центре, и замер, прикрыв глаза. О чем он молился, Кристиан не знал, вид у Нико в этот момент был отрешенно-спокойный, будто его душа на время покинула тело, общаясь с высшими силами. Сам Кристиан молился лишь о том, чтобы Нико был счастлив с ним, таким вот неправильным. И чтобы хотя б здесь Кристиана приняли таким, какой он есть, одна душа на два тела. Как ни странно, но эта краткая молитва немного успокоила. Или это подействовала сама атмосфера храма? Когда они собирались уже покинуть его, зазвучал орган, и оба молодых человека невольно замерли, вслушиваясь в божественную музыку. Здесь ей ничего не мешало взмывать ввысь и затем литься свободно и легко. Раньше граф Сент-Клер никогда не слышал ничего, столь же потрясающего до самой глубины души.

— Прекрасно, правда? — восхищенно прошептал Доминико. Органная музыка в соборах ему безумно нравилась, как и все прекрасное. К этому рукотворному чуду невозможно было привыкнуть, как и к радуге после дождя или к рассвету над морем.

— Не то слово. Это намного больше, чем «прекрасно».

После собора они около часа просто бродили по городу, иногда останавливаясь, чтобы поглазеть на особенно симпатичный дом или просто полюбоваться видами. Марсия была выстроена на холмах, притом со строго-геометричным расположением улиц, и с вершины одного можно было полюбоваться, как улица, мощеная булыжником, ныряет вниз, чтобы снова взлететь вверх и влиться в очередную маленькую площадь. Марсия, по меркам Островов, была бы довольно крупным городом, здесь же считалась едва ли не деревней. Кристиан от обилия впечатлений даже начал временами зевать и вокруг смотрел уже без интереса, хотя все еще вяло восторгался. К тому же, снова начинала спускаться жара, отчего казалось, что его заворачивают в плотное тяжелое покрывало.

— А сколько времени твоя матушка привыкала к здешнему климату?

— Не так долго — пару недель, как она сама говорит, — пожал плечами Доминико и решительно направился назад в гостиницу. — Идем, тебе нужно ополоснуться в прохладной воде и поспать, будет легче перенести жару. А вечером послушаем концерт марриачос.

— Чувствую себя гусеницей, которую хорошенько прожарили.

Сагранзец без лишних слов подхватил спутника на руки, не испытав, кажется, никаких неудобств от его тяжести. И понес вверх по улице, стараясь держаться в тени деревьев.

— Это же неприлично, — вполголоса пробубнил Кристиан, но очень малоубедительно.

Нико на это даже не соизволил ответить, только широко улыбнулся. Здесь не Савентум, никто не станет пялиться дольше, чем пару секунд, справедливо опасаясь, что юный горячий идальго возьмется за шпагу. Кристиан примостил голову ему на плечо и закрыл глаза подальше от позора. Сам не заметил, как задремал, убаюканный стуком сердца и ровным шагом жениха, и проснулся лишь от того, что по лицу и груди прошелся прохладный мокрый платок. Жить сразу же стало намного лучше, о чем он не преминул поведать.

— Вот и хорошо. Ты проспал два часа, если хочешь, подремли еще, — предложил Нико, стягивая сорочку и падая рядом с ним на кровать. — Я вот собираюсь поваляться еще как минимум час, а потом можно и обед заказать.

— Разбудишь? — Кристиан повернулся, обнял его, снова проваливаясь в дремоту.

Вместо ответа сагранзец легко коснулся губами его лба, закрывая глаза. Ему хотелось подумать о том, как легко оказалось принять свое влечение к этому невозможно-прекрасному в обеих ипостасях созданию. Несмотря на тот сумбур, что царил в его голове еще в Савентуме, несмотря на все еще прорывающееся временами смущение.

Кристиан мирно дремал, плавая в теплом тумане, время от времени гладил Доминико ладонью по плечу, словно убеждаясь, что тот рядом. Это умиляло Доминико и приводило его в состояние, близкое к абсолютному счастью. Совсем счастливым он станет, когда убедится, что Кристо никуда не денется, то есть, надев ему на палец обручальное кольцо и принеся брачные клятвы перед алтарем.

— Я — очень счастливый кот, свернувшийся на солнечном подоконнике…

— О, с подоконником меня еще не сравнивал никто, — хохотнул Доминико, на котором Кристиан как раз и растянулся.

— Я еще и не таких комплиментов напридумываю, вот увидишь, — Кристиан потерся щекой о его плечо.

Юноша ощутил некоторое неудобство, но мужественно решил терпеть, чтобы не смущать возлюбленного. Тем более, что Сент-Клер снова затих, видимо, задремал. Через полчаса Доминико все же взялся будить его легкими поцелуями. Пора было пообедать, да и с улицы уже неслись звуки музыки, а пропускать концерт певцов и музыкантов он не хотел.