Ника Вереск - Жизнь первая. Вырывая страницы

Лидия встала в конец небольшой очереди к стойке регистрации в аэропорту Домодедово. Она окинула взглядом свой небольшой багаж в виде двух чемоданов и дорожной сумки, которые таксист великодушно погрузил прямо на специальную металлическую тележку. Остальные вещи две недели назад по просьбе Джеймса были отправлены в Лондон через Шереметьево-Карго. По дороге до аэропорта Лидия старалась цепляться взглядом за каждый нюанс быстро пролетающего за окном пейзажа, она пыталась надышаться, насмотреться, начувствоваться своим городом, до краев переполнив им свою память и душу. Машин на дороге в столь ранний час было совсем немного, и такси, не встретив на пути никаких препятствий, быстро домчало пассажирку до пункта назначения. Это был редкий, почти единичный случай, когда Лидия захотела встать в пробке, чтобы хоть на некоторое время отсрочить свой отъезд. Конечно же, она хотела улететь в Лондон и оказаться рядом с Питером, обнять его, почувствовать его приятный запах и нежный приветственный поцелуй. Но и расстаться с домом ей было нелегко. Перед ней будто снова лежала новая тетрадка, уже аккуратно подписанная на первой странице, а старая по-прежнему ютилась в углу стола, и в ней было написано много такого, чего не хотелось забывать, не хотелось убирать на книжную полку и доставать оттуда лишь по случаю экзамена или генеральной уборки.

В сумочке зазвонил телефон. Неужели что-то случилось? — пронеслось у нее в голове. С Питером она созванивалась накануне вечером, а кому еще ей звонить так рано? Лидия вынула аппарат из сумки и увидела на дисплее Катино имя.

— Алло, Лид, это я! Это мы!

— Привет… — немного оторопевшим тоном ответила девушка и закончила приветствие первым, что пришло ей на ум: — Ты чего не спишь в такую рань?

— Я и Машка, мы в аэропорту! В Домодедово! Ты где? — по отдышке можно было предположить, что подруга преодолевает пятую стометровку кряду.

— Я… я на регистрации… — Девушка просто не верила своим ушам.

— Конкретнее!

— Стойка регистрации номер двадцать четыре, — ответила Лидия, посмотрев на табло.

— Мы сейчас будем! — донеслось из трубки, и связь прервалась.

Девушка повернулась и стала напряженно вглядываться в толпу. Через минуту она увидела бегущих к ней через весь зал, ловко маневрирующих между другими пассажирами, подруг. Она помахала им.

— Успели! — Катерина остановилась перед Лидией и, тяжело дыша, обернулась. — Да, Машка, слаба ты даже на коротких дистанциях!

— Я… — заговорила та запыхавшимся голосом. — Я просто не могу без разминки!

— Правильно, надо было встать на пару часов пораньше и размяться где-нибудь во Внуково! — рассмеялась Катя. — Думала, опоздаем, и ты уже пройдешь паспортный контроль.

— Нет, регистрация только началась…

— Мы хотели тебя проводить, — со смущенной улыбкой уточнила Маша.

— Девочки… — Лидия с трудом сдерживала слезы.

— А ну, не реви! — строгая Катерина погрозила ей пальцем.

— Не буду, — закивала девушка. — Хотя нет, не могу…

По ее щекам заструились слезы. Два самых близких ей человека ради нее примчались в несусветную рань в аэропорт, просто чтобы еще раз попрощаться. Как же тут было не расплакаться? Девушка за стойкой холодно улыбнулась:

— Ваши документы.

— Твоя очередь, — тоже утирая одинокую слезу, сказала Маша.

— Ой, простите! — Лидия тыльной стороной руки вытерла мокрые щеки. — Вот, пожалуйста.

— Ставьте багаж, — сдержанно добавила девушка.

Но ничто, даже холодный и нетерпеливый тон незнакомки на регистрации, не могло испортить ей эти полные благодарности и любви к своим подругам мгновения. Когда они присели за столик и официант принес три чашки крепкого эспрессо, Лидия наконец-то снова обрела дар речи, благодаря горячему напитку проглотив подступивший к горлу ком.

— Мы же виделись в четверг, — виновато улыбнулась она.

— Да что четверг… У нас с Марией почти одновременно эта идея родилась, сегодня, часов около двенадцати ночи!

Лидия только развела руками.

— Ты же рада нас видеть? — сентиментальная Маша достала из сумки пачку бумажных платков.

— Ты еще спрашиваешь! — Лидия улыбнулась.

— У нас есть сюрприз. На скорую руку, конечно, но главное, что от чистого сердца! — торжественно произнесла Катя. — Вот!

Она достала из сумки небольшой сверток из новогодней упаковочной бумаги, перевязанный синим бантиком.

— Что это? — Лидия с интересом приняла из ее рук подарок.

— Разворачивай! — заерзала на стуле Маша.

Лидия послушно развязала бант, и ее взору предстала изящная металлическая рамка с фотографией. На ней были они трое, сидящие на лавочке в парке Горького, довольные и смеющиеся. Снимок был сделан года два назад. Лидия, как сейчас, помнила, что фотографировал их незнакомый прохожий, какой-то старичок. Хотя это было не принципиально. Важно было совсем другое. Внимание и любовь, которые чувствовались в этом маленьком подарке и нежданной встрече. И в надписи — «Навечно твои подруги».

— Это так… — Лидия замолчала, а потом добавила: — Спасибо.

Катя и Маша тепло улыбнулись ей в ответ. А дальше, невзирая на удивленные взгляды сидящих у соседних столиков, девушки бросились обнимать друг друга, и тут даже всегда сдержанной в эмоциях Катерине на глаза навернулись сентиментальные слезы.

— Ну, хватит, — не выдержала она, вырываясь из цепких Машиных объятий и присаживаясь обратно на стул.

— Да, что-то я совсем расчувствовалась! — Мария виновато посмотрела на подруг.

— Ты не беременна ли? — подняла одну бровь Катя.

Маша замялась:

— Я не уверена, хочу сегодня к врачу пойти.

— Вот так-так! — всплеснула руками Лидия. — И молчала?!

— Я же говорю, не знаю точно, — попыталась защититься Маша.

— Я тебе и без доктора скажу, беременна ты, — абсолютно спокойно повторила Катерина и отпила кофе. — То-то я смотрю, в машине ее укачивает, даже за рулем, плачет постоянно без видимых причин…

— Но это же здорово! — не обратила внимание на саркастические замечания Лидия. — Маша же давно малыша хотела!

Та в ответ снова уткнулась в платок и начала всхлипывать.

— Так, пора заканчивать с этими лишними слезами. Если не перестанешь реветь, прямо сейчас домой поедем! — словно ребенку сказала Катя.

— Я больше не буду, — Маша в очередной раз утерла глаза и шумно высморкалась.

— А по ощущениям? — Лидия с интересом глядела на подругу. — Как чувствуешь?

— Вроде бы да…

— Эх, Маша, Маша! Я вон до четвертого месяца ничего не чувствовала, пока мне Олег Михайлович не сказал: «Катенька, вы что, беременны?», а я ему: «С чего вы взяли? Просто поправилась немного в талии!»

Девушки дружно рассмеялись, ведь, без шуток, именно так все и было.