Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

Когда они прибыли в замок, талерманец отправился в фамильный склеп Клеонских. Эрика представила его как вступившего в наследство Герцога Клеонского, познакомила с Мариэттой, которая служила управляющей замка, и окончательно распрощалась с ним. Ее уже ждали. Принцесса отправилась в Камирии, а именно в Алерну. Впрочем, утверждать, что его так волновали планы принцессы, он бы все равно не стал. Альберт предпочитал строить планы относительно своей лекарской практики.

В первую очередь он решил озаботиться здравием Евы. Та как раз проснулась, дабы проводить Эрику. Она заодно представила их друг другу. Когда принцесса отбыла, пребывающая в подавленном настроении сестра сразу поплелась в свои покои. Никого вокруг она будто не замечала. На блудного брат ей тоже было плевать. Впрочем, здесь иллюзий не питал сам Альберт. Эрика ему кратко поведала, Герцогиню убили практически у нее на глазах, потом Ева собственноручно прирезала виновника смерти матери. «Ты присматривай, как бы не спятила», совершенно в будничной манере распорядилась тогда Эрика. Альберт согласился, хотя и сомневался, что сможет помочь. В последний раз он виделся с Евой десять лет назад, она была маленькой девочкой. Тогда он с ней практически не общался, предпочитая сидеть в билиотеке. Малолетняя сестра не представляла для него никакого интереса.

Ева не стала отнекиваться от общения как минимум из вежливости. Они присели в парадном холле. Альберт понятия не имел, о чем говорить с убитой горем сестрой, поэтому дабы избежать неловкого молчания, он просто выразил соболезнования и тут же поинтересовался, ничего ли у нее не болит. Почему Ева расплакалась, Альберт не понял. Он же ничего плохого не сказал. Как реагировать, он тоже не знал, по идее, он мог разве что зелье успокоительное сделать. Но с другой стороны, можно ли оставлять ее одну? К счастью, вовремя явилась Мариэтта, которая принялась успокаивать сестру. Альберт, сказав, что идет варить зелье, практически сбежал. Единственное, что он сейчас хотел, это остаться в одиночестве.

Альберт, как и обещал, сварил зелье для Евы, попросил служанку отнести его и, наконец, решил сосредоточиться на работе. Он перенес в свои покои рукописи и прихваченные зелья и только принялся разбираться, как в дверь постучали. Пришла Мариэтта, поинтересовалась его пожеланиями на счет обеда. Альберту было все равно, что подадут. Лишь бы не отвлекали. Но только Мариэтта ушла, не успел он вернуться к своему занятию, снова стук в дверь. Пришел стражник, передал прошения от горожан. Глашатаи только час назад объявили о его вступлении в титул, но горожане уже принесли три прошения на его имя. Альберт автоматически взял прошения и задумался.

С Эрикой этот момент они не обсуждали, попросту забыв. Однако сюрпризом это не стало. Альберт был в курсе подобных порядков. По закону горожане вправе подать прошение герцогу. Правда, обычно герцоги ничего не читали, ибо по большей части писали ерунду. В лучшем случае все прошения сразу отдавали Имперскому Судье. По сути, к нему обратиться куда разумнее. Есть надежда, что жалобу хотя бы прочтут и даже дадут ответ. Пусть и не скоро. В худшем случае, прошения герцогу просто выбрасывали, как например делал его отец. Только иногда подобными делами мог заниматься секретарь герцога.

Читать их и потом разбираться, это дело явно не для него. Это же пока три прошения, а к вечеру их сколько будет? Выбросить прошения тоже нельзя, Эрика ведь четко дала понять, ей нужна его хорошая репутация. Секретаря у него не было и желания озаботиться этим вопросом — тоже. Поэтому он решил передать прошения Имперскому Судье. Для этой цели он обратился к первому попавшемуся караульному. Но тут же он узнал, что оказывается, Имперского Судьи сейчас нет. Тот, кого назначил его отец — в темнице. А предыдущего судью Генри казнил.

В конечном итоге, Альберт попросил не беспокоить его с прошениями до вечера. Пусть копятся, а там он решит, что делать. А тчнее, назначит Имперского Судью. Только рукописи и зелья свои разложит. Увы, еще через полчаса постучал все тот же стражник. Оказалось, пришли горожане на поклон. Уповают на встречу или хотя бы надеются узнать, когда их смогут принять. Альберт уже начал нервничать, ну сколько можно его отвлекать.

— Не знаю! Через неделю, нет, через две. Достали. Скажи им всем, у меня траур. Матушка и отец умерли, горе у меня. И вообще, передай всей страже, чтобы меня сегодня не беспокоили! Вообще никогда не беспокоили, пока я сам не решу, что кому приказать, — с негодованием потребовал Альберт.

Он запер дверь и вновь вернулся к своему занятию. Когда он разложил рукописи по полкам, он принялся записывать запланированный трактат под названием «Избавление женщины от нежелательного плода механическим путем». Когда он все дописал, уже стемнело. Никто его все это время не беспокоил, что весьма радовало. Закончив написание, Альберт вспомнил, что ничего с утра не ел. Рассудив, что можно и подкрепиться, он решил распорядиться, чтобы ему принесли ужин.

Первое, что его удивило, это старательно метущий пол стражник. Однако, рассудив, что дело в нехватке челяди, он ничего уточнять не стал. Наверное, Эрика распорядилась стражу пока привлечь, вот и пусть метут. Он даже не стал отвлекать стражника своими распоряжениями. Решил, сам найдет служанку, тем более пройтись не мешало бы, весь день просидел.

В холле перед парадной трапезной он застал Мариэтту в компании одноглазого стражника. Управляющая держала в руках стопку бумаг и вслух читала.

— … От дома с девками нет житья благонравным горожанам. Дочь моя пяти лет от роду давеча сказала, что хочет быть жрицей любви. Уповаю на вашу милость…

Мариэтта вдруг прервалась и расхохоталась. Стражник расхохотался следом. Тут же она заметила Альберта.

— Ваша Светлость, тут вам прошения и жалобы от горажан принесли! Не возражаете, что мы читаем? — спросила она.

— Читайте, мне не жалко. Их что так много? — он уставился на кучу бумаг.

— Это еще не все! — заявила Мариэтта.

Альберт задумался. Он даже забыл о голоде, так жутко стало. Он скорее сдохнет, чем эти прошения прочтет. А ведь надо не только читать, но и меры принимать. И ведь и сослаться на траур нельзя. Эрике надо, чтобы у него репутация была лучше, чем у нее. Надо значит, срочно Имперского Судью назначить, потому как в случае игнорирования горожан его репутация станет отвратительной. Он решил, Эрика в суматохе запамятовала назначить, но потом, как вернеться, голову ему оторвет. Да и вообще, если будет назначен судья, всех можно посылать к нему, а его никто не станет беспокоить. Только кого назначать, он понятия не имел. Он тут не знает ни кого. А если назначит, кого не надо? Хуже сделает? Мелькнула мысль посоветоваться с Виктором. Тот, конечно, до сих пор вызывал страх, но все же Эрика распорядилась, чтобы он помогал ему.