Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

Побыть в одиночестве Альберту оказалось не суждено. Вскоре со стороны заднего хода в замок послышалось громкое пьяное пение. Орали несколько человек. Следом в темноте появились три фигуры, двое среднего роста, один очень высокий и здоровый. Он нес факел. Альберту удалось разобрать лишь одну фразу из песни. «А на поле разбросаны кишки, Проклятый — тяни свои мешки!» Ничего хорошего это не предвещало. Такую песню обычно поют головорезы в трактирах. Вдруг талерманец среди них? Но деваться было уже некуда, те как раз направлялись к столу. Не убегать же, как трус.

Когда троица подошла, пение резко прекратилось. Альберт успел рассмотреть пожаловавших людей, узнав в них присутствующих на погребении воинов. Талерманца среди них, к его счастью, не оказалось.

— Опа, а ты кто такой? Нанялся в челядь? — выпалил рыжий здоровяк, подсвечивая факелом.

Альберт растерялся. Похоже, этим людям ничего про него не сказали. Как им отвечать? Сказать правду, вдруг не поверят, он же одет как оборванец. Еще по пьяни драться полезут. А если солгать, что из прислуги, вдруг с Эрикой удасться договориться, так потом же неловко будет.

— Ты чего, язык проглотил? — грубо осведомился мужчина со шрамом на губах.

— Велер, не кипятись, это Лютый напугал бедолагу своим видом, — добродушно вклинился третий небритый воин. Судя по морщинам и проседи он был старше других.

— Я лекарь. И целитель, — Альберт решил и правду не говорить и не солгать. Он же, правда, целитель, пусть и не ахти. Ну и лекарь. Хоть и Академию не закончил.

— А, вспомнил, где я тебя видел! На погребении. Это тебя Виктор притащил. Гляжу, рожа знакомая, а где видел, не помню. Ахахаха, — рыжий здоровяк расхохотался.

— Добро пожаловать! Нам целитель нужен. Прошлый на днях сбежал, скот трусливый. Не к кому даже с похмельем обратиться. Я Велер, — мужчина со шрамом на губах криво улыбнулся и протянул руку. Альберт пожал руку и назвал свое имя.

Затем в порядке очереди представились здоровяк Лютый и небритый Гарри.

— Мы гвардейцы Ее Высочества, если что! — с гордостью заявил Лютый, когда все рассаживались, и тут же предупредил, — С нами лучше дружить. Но это не сложно, всего-то подлечивать от похмелья!

— Ну и от срамных болезней, тоже! — добавил Велер. Лютый снова расхохотался.

— Да не пугайте вы человека, ишь какой бледный! Еще сбежит! У кого потом от срамных болезней лечиться будете? Альберт, ты не боись, у нас хорошо служить! — Гарри дружески похлопал его по плечу, отчего из-за сломанных ребер он едва не взвыл от боли.

— А вы не знаете, когда прийдет Ее Высочество? Мне поговорить бы с ней, — осторожно поинтересовался Альберт, одновременно удивляясь поведению гвардейцев принцессы.

— Пес ее знает, ушла куда-то, поминать с нами не захотела, — ответил Велер.

«Да уж, какае принцесса, такие и гвардейцы…» — еще сильнее обалдел Альберт, но виду постарался не подавать. Эти люди скорее неотесанных головорезов напомнили. Он учился в гвардейской школе. Отцу служили два десятка, потом в два раза больше. Не принято гвардейцам так пьянствовать прямо в замке.

Тем временем Лютый вытащил из-за пазухи бутыль.

— Надо бы продолжить поминки! — радостно воскликнул он.

— Эрика же сказала, завтра на рассвете куда-то выдвигаемся, — возразил Гарри.

— Да брось, у нас есть целитель, он нас в порядок приведет! Да? — уточнил Велер.

Альберт кивнул. Отчего не помочь, хоть делом займется. Он знает десятки зельев от похмелья. Даже магию применять не придется.

— Лекарь, ты на Лютого внимания не обращай, у колдландцев принято на поминках радоваться. Оплакивают только при погребении, потом не положено. Ну и мы за годы службы эту традицию оценили, — заметил Гарри.

— И правильно, это хорошая традиция! Вот гляди, если помер хороший человек, он попадет в Царство Дармилда», где будет благоденствовать, а плохой человек попадет в Пасть Черного Рогопса! И нужно радоваться, а не плакать. Плакать на поминках это посчитать умершего плохим! Чтобы Дармилд увидел, умер именно хороший человек, его должны с радостью помянуть и проводить в Царство. Вот! Давайте же помянем Герцогиню! — С этими словами колдландец прильнул к бутыли и сделав несколько глотков передал ее Велеру.

— И ты давай помяни с нами. Заодно выпьем за знакомство. Сантала отменная, — Лютый отхлебнул уже по второму кругу и протянул бутыль Альберту.

Он выпивать не очень любил, однако на этот раз решил не отказываться. Неудобно, нужно помянуть. Тем более, матушку. Да и для храбрости не помешает. Ему еще с Эрикой разговаривать. Сантала и впрямь была не самая плохая, правда усердствовать Альберт все же поостерегся, очень уж давно не пил ничего крепче вина.

Пьяные гвардейцы, в особенности рыжий колдландец оказались на редкость словоохотливыми. Альберт почти все время молчал, только иногда отвечал на вопросы, а чаще просто кивал. Сам он ничего не спрашивал, но этого и не требовалось. Те так обрадовались появлению целителя, что сами решили просветить его по поводу здешних реалий. Пожаловались на сбежавшую глупую челядь, из-за которой теперь жрать только в трактирах можно, потому что девицы, которых позвала некая шлюха Мариэтта, стряпают отвратно. О принцессе высказывались они сугубо положительно. Даже восхваляли. Наперебой уверяли, тупые люди говорят вздор, Ее Высочество никакой не демон, а наоборот, оплот справедливости в Империи. Не забыли они упомянуть, что помимо талерманца, в свое время тоже были ее наставниками. Оговорились заодно, что сами в прошлом наемники.

«Теперь понятно, где принцесса таких манер набралась. Пять лет в окружении головорезов…» — сделал отстраненный вывод Альберт. Однако, может выпивка повлияла, может хвалебные речи служивших ей людей, перспектива еще одной беседы с Эрикой пугала уже не так сильно. Тем более, Альберт задумался о предстоящем лечении охочих к выпивке гвардейцев.

Все же малоиспытанное зелье применять на них опасно, если они останутся недовольны, это чревато. Нужен проверенный способ, еще и подходящий именно для этих людей. Поэтому Альберт стал вспоминать все опыты, проводимые как на на пьяницах так и на редко выпивающих людях. Гвардейцев он счел ближе к пьяницам, и даже подумал, отчего бы им не дать зелье заодно и от пьянства. У него такое есть, в Аркадии научился делать. От выпивки человека неделю воротит, а потом надо подливать, пока не отвыкнет. Но с другой стороны, а если гвардейцы будут недовольны? Кажется, они любят пить. Одно дело, когда жена мужу пропойцу втихаря подливает, а другое дело взять и опоить таким открыто.

Размышлял о делах лекарских Альберт увы недолго. Вскоре он стал мечтать только о том, чтобы гвардейцы ушли поминать в другое место. Настолько его утомили их разговоры. Похвалив Эрику и себя, они вернулись к своим обычным беседам. И ладно бы просто обсуждали шлюх, потасовки в трактирах, и былые подвиги, они же его дергали постоянно. Только Альберт погружался в свои размышления о лучшем зелье от похмелья, как его одергивал беспардонный Лютый, полагающий, что очередной рассказ будет ему интерсен. Более того, гвардеец периодически с энтузиазмом совал ему бутылку, требуя отхлебнуть в знак уважения, еще и периодически навязывал самокрутки, хотя Альберт четко сказал, он не курит. Пару раз он даже порывался уйти. Лучше он потратит время, обдумывая очередной трактат, чем слушать такой вздор. Но гвардейцы его не пускали, настаивая, что Эрика все равно пройдет мимо, так что ему лучше посидеть тут.