Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

Лоран прекрасно знал, что Герцог Мириамский, позабыв о давних обидах, спелся с Герцогами Фенайским и Шайским, потом они дружно подмяли под себя мятежную Гаралию, и выступили единым фронтом, отрезав от Империи Гелению и Таир. То есть, если говорить прямо, поставили условие, или Эрику выдают замуж за кого они скажут или прощай весь запад. Еще и Фердинанд, будучи при смерти, требует встречи с дочерью Так что понять Императрицу можно. Если учесть, что смерть Императора почти свершившийся факт, а запад сейчас находится в куда лучшем положении, чем вся остальная Империя, ситуация сложилась опасная.

Никто помешать Мириамскому и его союзникам забрать запад не сможет. А дальше и гадать не надо, Метрополия загнется от наплыва голодных беженцев, что уже началось, война с Халифатом будет обречена на поражение. Даже договор с Аркадией, который так не нравится западу, не поможет. Если запад отделится, в Аваргии будет идти война, а олдские берега хамонцы захапают, у Империи выхода к морю не окажется. Тогда аркадийцам Империя станет вообще не нужна, про так необходимое золото можно забыть. Вот и пришлось Императрице с Тадеусом самозванку подсовывать.

Впрочем, несмотря на все, Лоран остался доволен. Главное, никто под него не копает. Оказалось, Тадеус с Мирандой заодно. А придирки, это, видать, своеобразная проверка, все же срок исполнения приказа поджимал. Но в итоге, вместо того, чтобы убить, ему доверили серьезную тайну. Теперь он не просто Командир Императорской Гвардии, он знатный господин на службе Империи. Граф Лоран Октамиол. Его Светлость, Лоран Октамиол.

Зал для приемов был уже полон. Время начала заседания по поводу принятия титула и последующей церемонии присяги Альберта было назначено на полдень. Уже шел второй час, так что можно было смело утверждать, прибыли все, кто собирался. То есть, все приглашенные господа, кроме барона Дирмия. Впрочем, прибывший еще вчера утром, глава Управы Вольного города Цегенхафт Мэтиней успешно заменил неотесанного барона. Рожденный крестьянином торговец Мэтт на радостях даже решил переиначить свое имя, как ему показалось, на более городской манер. Весь вчерашний день Мэтиней донимал всех вокруг откровенно льстивыми высказываниями и весьма рьяно стремился пообщаться с Ее Высочеством и Его Светлостью. Остальные приглашенные в этом плане смилостивились и подтянулись только утром.

Все прибыли, как и предписывалось, лично. Только Граф Клиф Тилосский прислал своего второго по старшинству сына Анатолия. Но если учесть, что сам Граф ныне исполняет обязаности Герцога Ринского, а делами графства занимается именно Анатолий, это было вполне логично. Граф Викентий Леонтийский также пожаловал. Хотя, для этого пришлось постараться чуть больше, чем просто послать гонца с приглашением. Маг иллюзии из Перстов, передавший послание с угрозами, вдобавок порядочно запугал старика. Но как бы там ни было, все присутствующие явились вовремя, чего нельзя было сказать про инициаторов собрания. Принцесса и Герцог не просто задерживались, они нагло опаздывали.

Виктор, которому Эрика поручила отвечать за безопасность во время приема многочисленных гостей, уже раздал все мыслимые указания наемникам, и даже неколько раз убедился в их четком исполнении. Теперь он маялся от скуки и, что самое неприятное, от никак не отпускающего похмелья. Ночь в борделе «Звезда любви» как обычно сопровождалась обильными возлияниями горячительного. Однако последствия пьянства никак не отменяли возложенные на него обязанности, как впрочем эти самые обязанности ничуть не мешали выпивать. Как не мешали нравоучительные упреки Эрики и язвительные издевки Карла. Виктор напивался почти каждый вечер, а по утрам заливал в себя лекарские зелья и доставал целительниц из Перстов. Сегодня спешные попытки горе целительниц, как и очередное зелье от Альберта помогли не особенно хорошо. Талерманец уже с грустью предположил, дело в частоте, с которой он прибегал к этим самым зельям.

В зале не то чтобы стоял шум, однако даже тихие озабоченные беседы некоторых баронов безумно раздражали. А непрекращающийся треп Мэтинея о проблемах торговли, обращенный к бледному обеспокоенному Викентию, вызывал далеко не положительные мысли не только у графа. Конечно, купец высказывался разумно, разумеется, не упускал возможности похвалить принцессу, но талерманцу сейчас было совершенно плевать на содержание любых бесед. К своему стыду он хотел одного, чтобы все поскорее закончилось, и он мог в тишине приговорить бутылку санталы.

Выглянув в холл, Виктор в очередной раз окинул взглядом столпившихся гвардейцев, которых привели приглашеные господа и которым в зале присутствовать не позволили. Те, осторожно косясь на три десятка наемников, выступающих в роли замковых стражников, также о чем-то между собой перешептывались. Никаких признаков скорого явления Ее Высочества и Его Светлости не наблюдалось. Талерманец осведомился относительно обстановки, и закурив очередную самокрутку, вернулся в зал. Все присутсвующие, в очередной раз покосившись на него, снова заговорили чуть тише. В итоге, Виктор, надеясь, что знатные и не очень господа совсем заткнутся, не нашел ничего лучшего, кроме как присесть за стол, заняв место Герцога. В зале воцарилась долгожданная тишина.

«И почему я раньше так не сделал. Все равно в роли пугала выступаю» — с некоторым сожалением подумал талерманец, наслаждаясь спасительной тишиной.

Места за столом заседаний для него, в отличии от Карла, предусмотрено не было, причем, по его же опрометчивому желанию. Талерманец изначально наотрез отказался принимать участие в церемонии и последующем совете, но отсидеться в тени, как он надеялся, все равно не получилось. «Если полагаешь, что своей репутацией бешеного сумасшедшего будешь смущать уважаемых гостей на заседании, тогда займись безопасностью, там подобная репутация в самый раз» — поставила перед фактом Эрика. Вот и пришлось ему смутить приглашенную публику, дав дополнительный повод для перешептываний. Разумеется, всем было интересно, куда делось его клеймо, но спросить никто не решается, ведь помимо прочего, все быстро оказались в курсе его так называемого безумия.

«Да пусть что хотят, думают, демоновы ублюдки» — в очередной раз мысленно успокоил себя Виктор, нагло рассматривая замолчавших господ. Те тоже давно заждались, однако вслух неудовольствия не выказывали, что также было неудивительно. Дело не только в нем, якобы обезумевшем. Виктору достаточно было услышать, как бароны переговаривались по поводу злободневных проблем, периодически перешептываясь относительно таинственной личности Герцога.