Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – экзорцист (СИ)

— Милый брат, — заговорила Мария, как главный переговорщик. — У нас сложились стеснительные обстоятельства — у нас нет достойных платьев. Я не могу выехать в свет, раз уж буду приглашена на вечера у Батлеров в одном и том же, а мисс Фрейлин вообще имеет только один наряд. Поэтому, мы просим выделить нам кое-какую сумму для приобретения материй, ленточек и чтобы нанять швею для пошива платьев.

Фрай предчувствовал, что добром этот разговор не окончиться:

— И сколько же вам дать на первое время?

— Думаю пока соверен, но возможно наши траты возрастут. Но ты пойми, какое у нас бедственное положение.

Преподобный отец надеялся на сумму вдвое меньше, но видимо не судьба, пришлось ссудить дамам золотой из его карманных денег. Потом они пошли в местный магазин, благо Фрейлин знала, где находятся подобные заведения и пропали там на полдня.

Экономка улыбнулась и облизнула губы, присовокупив — «Будут красотками»; пришлось объяснить прислуге, во избежание слухов, что теперь старую компаньонку заменит новая женщина, она приехала почтовой каретой рано утром, по требованию Фрая. Кухарка и Нэнси пожали плечами и разошлись, миссис Ридс не вызывала ни у кого симпатий, она ругалась на наемных рабочих за всякую мелочь — то ей не вкусный пирог подали, то не взбили перину как следует. Это была пятница, Фрай ушел исполнять свои обязанности священника, он узнал радостную новость — Майкл Марот пришел в себя и попросил исповедаться, пастор просто воссиял от радости. Это было маленьким предзнаменованием чего-то хорошего. Он шел к ферме, где жил пострадавший, и пусть свинцовые облака скрывали солнце, молодой священник видел мир в радужных цветах. Шелестели молодые вязы, тянулся вверх боярышник, перекрикивались птицы, жужжали пчелы. И путь казался открытым, но не безопасным, снова накатила тревога, кто-то наблюдал за пастором, он чувствовал это жилками своего тела, Уэнсли начал оглядываться по сторонам, неужели кто-то снова на него нападет, силы тьмы не отступают, не хотят дать передышку, испытывают на прочность. А ведь он один, даже слабая помощь Фрейлин была ему в радость. Человеческий взгляд не мог заметить приближение чего-то страшного, что подходило бесшумно, крадучись. В это раз не было бестолкового одержимого, этого наемника прислали, вот только Фрай еще не знал об этом, но только его шестое чувство било тревогу: «Что-то не так — утверждало оно, обернись еще раз, взгляни повнимательнее». Преподобный Уэнсли счел себя немного параноиком, но в свете последних происшествий, оставаться со здравой головой так же тяжело, как подымать камни по крутому склону. Он дышал тяжело, ускорил шаг, насколько это было возможно.

Но то, что следило за ним тоже немного приускорилось, оно не торопилось совершить злодеяние — времени достаточно, подход к ферме очень опасен, а именно самую отстраненную тропку выбрал этот человек. Молодой пастор пожалел, что не взял у кого — нибудь повозку, все же так он бы двигался быстрее, а теперь идет гонимый неведомым страхом. Ему бы пригодилась помощь Фрейлин, но дама увлеклась с его сестрой покупками, они вернуться не скоро, а хватятся пропажи еще позже. И все же, Фраю казалось, что сейчас что-то должно произойти, но не лучше бы встретиться с врагом лицом. Он резко затормозил и повернулся, будто знал, что его преследователь идет позади.

Засунул руку в походную сумку, которую брал во всякое свое путешествие. Там уже были заготовлены несколько склянок со святой водой, крест, молитвенник и серебряный нож — подарок мистера Батлера. Пистолет он оставил дома, не смог привыкнуть к огнестрелу и постоянно его выкладывал. Пастор не видел, с какой стороны пряталось то неведомое, что шло вслед ему:

— Покажись! — уверенно вымолвил Фрай. — Не будь трусом! — хотя это сомнительное утверждение, нечисть не была столь чувствительна ко всяким человеческим принципам.

Она могла себе позволить нападать со спины, а теперь выжидательно затаилась, со злорадным выражением, впрочем, неважно.

Уэнсли стоял несколько минут, которые тянулись и тянулись. Ему казалось, что видимо ошибся, что никого и ничего тут нет. Молодой человек постепенно поворачивался спиной к тому месту, где хотел увидеть противника. Вот тут-то нечисть и зашевелилась.

Он в последнюю минут успел отскочить и чуть не потерял дар речи от страха, когда увидел острые клыки, неестественно огромное тело волка или псины, но больше его испугал взгляд — там таилось зло, очень могущественное, которое видел во сне, и оно тут.

Это были приспешники дремлющего демона, выпущенные нападать и был день, потому что для них нет преград. Волк оскалился, и медленно начал подходить, если жертва кинется прочь, ему не составит труда догнать и разодрать, но жертва медлит. Фрай не делал резких движений, он осторожно откупоривал бутылочку, большим пальцем, чтобы бросить святую воду в чудовище. Хотя это давало малый шанс на успех, но лучше, чем добровольно сдаться, без права на помилование. Он резко бросил бутылочку, которая не долетела до цели и расплескала ценное содержимое у самых лап волчины. А тот решил покончить с жертвой и одним прыжком бросился на человека. Но тут же был отброшен в сторону чем-то иным, неведомым ему ранее. На него бросился другой волк, такой же нереальный — он был белым. Такие отродясь не водились в лесах Англии. Двое магических животных сошлись в драке, они вцепились друг в друга, настолько стремительно происходила их борьба, Уэнсли не мог определить, кто находится в плачевном состоянии, но он не был обычным наблюдателем. Выхватив все содержимое из сумки, метнул в двух сражающихся бутылки со свяченной водой и начал произносить писания из Библии, выдвинув крест вперед себя. Волки сражались, хотя темный пострадал от прикосновения с водой, видимо, это была нечисть. Они отскочили друг от друга, уже не обращая внимания на человека, каждый стоял с угрожающим оскалом и рычанием. Серый волк с опаленной от святой воды, шерстью огрызался на слова Фрая, они ему не нравились, второй волк спокойно переносил присутствие экзорциста. Это радовало, значит, он на светлой стороне.

— Изойди нечистый, во имя всех святых, — повторял Фрай, хотя понятия не имел, как сражаться с демонической тварью, это не просто вселение, это настоящий посланник, что охраняет алтарь и спящего господина. Но откуда взялся тот второй волк?

Меж тем, звери не прекращали смотреть с вызовом или просто так мерялись показательной силой. Серый волк не хотел сдаваться, если уж не получится прищучить жертву, то хотя бы спугнуть и гнать в лес. Но его противник преграждал путь к человеку, охранял от посягательств на жертву. Серый снова ринулся в бой, их схватка была подобна двум встретившимся стихиям, каждый старался вцепиться в глотку, но пока удавалось схватиться за ухо. Белый волк вцепился в противника, но тот выворачивался, бил лапой, подпирал телом. Они снова разошлись, понимая, что их силы равны, серый зверь сверкнул опасным огоньком, из ноздрей брызнула кровавая пена, но он отступал. В этот раз противник проиграл и убежал. На тропинке остался белый волк и пастор Уэнсли. Волк неожиданно замотал головой, потом и вовсе приник к земле, будто в глаза ему сыпнули песком, пытаясь лапами убрать надоедливые соринки. Он вовсе не обращал внимание на человека, а тот решил уйти от неприятностей, хотя опасливо косился в сторону зверя.