Андрей Кречетов - Воля твоя (СИ)

От толпы, все же глянув в нашу сторону, отщепилась кучка головорезов, бросившись на нас. Против такого количества у нас не было ни малейшего шанса. Из четверки отморозков, пошедших с нами, никто не выжил, валяясь сейчас где-то вперемешку с вражескими трупами.

Я схватил его за локоть, подталкивая к отбежавшим лошадям.

— Святой отец, пора!

Он попытался было сопротивляться, что-то говорил про свой долг и веру, но я не слушал, благо мой конь оказался более понятливым, подскочив к нам. Взлетев в седло, я еще успел бросить взгляд назад, краем глаза отметив шесть недвижимых тел там, где на настоятеля напали бандиты.

— Святой отец, вы убили этих людей! Убили собственными руками!

— Истинно так, сын мой, — сказал священник, отирая шестопер от крови. — Убил. Иначе они убили бы нас. Это вынужденная мера, самооборона — убийства во благо.

И во мне что-то перевернулось. С каким-то немым отчаянием я стоял, разинув рот, и глядел на священнослужителя, на его заляпанную кровью сутану, испачканные ею же руки и невозможное оружие. И понимал, что все то шаткое, о чем говорил этот проповедник, что еще держалось во мне, сейчас содрогнулось, медленно и грандиозно рушась, погребая осколками меня под собою. Лучше бы я не видел этого, лучше бы не слышал этих последних слов, — запомнил его таким, каким он был на постоялом дворе. Обернуть бы все вспять…

Я вдруг понял, что в этом мире нет ничего святого.

— Убийства во благо? Так вы их называете? — Крикнул я на него, чувствуя сжимающую грудь тяжесть. — Вы, святой человек! Как вы позволили себе такое — убить ближнего?! Как же вы опустились до самого тяжкого из грехов?!

— Сын мой… — Растеряно произнес настоятель Николас, с каким-то сомнением переведя взгляд с моей негодующей фигуры на свое грозное оружие.

— Не продолжайте! — Злобно сплюнул я ему под ноги. — Нам с вами больше не по пути.

Зря я посчитал проделки разбойников случайным совпадением и не ко времени обострившейся в их мозгах жадностью. Случайное происшествие оказалось вовсе не случайным. От Самаки во все стороны вели сразу пять крупных дорог, и эта, по которой я двигался, была одной из них — вела назад, через Криметрик в Далию. Первый городок я благополучно объехал стороной, затратив на это лишние дни пути, однако появляться в нем посчитал незаслуженным риском.

Мне казалось, что перекрыть сразу пять трактов невозможно и бессмысленно, только не учел того, что в игре оказались завязаны явно не дилетанты, к тому же обладающие определенными возможностями. В общем, происшествие с западней на трясущихся золотом купцов я посчитал меня совершенно не касающимся. Если бы не одно но: все это и было затеяно ради меня.

Я часто вспоминал наш последний разговор со священником, и каждый раз меня дико передергивало, хватало жестокой яростью, заставляя беспомощно кричать от досады. Я буйствовал, часами пиная ни в чем не повинные деревья и осознавая, как вновь проснувшееся чувство никуда не пропадает, никуда не уходит. А потом еще часами сидел, безвольно повесив голову, и в голове было девственно пусто от любых мыслей.

Куда я ехал, я не знаю, хотя мог бы припомнить, если бы захотел. Просто правил куда-нибудь подальше. В какой-то момент, где земля была посуше и дождь бушевал не на полную силу, я, как и хотел, съехал с тракта, двинувшись проселочной дорогой. И, однажды остановившись на отдых в одной из рощиц, понял, что на поляне не один. Обычная такая поляна, с кривыми границами, поросшая мелкой дикой травой, примечательная разве что тем, что прямо по центру стоял широкий и не в меру рассохшийся пень, державшийся лишь на честном слове. Вообще удивительно было, как он не рассыпается прахом даже от слабого дуновения сквознячка. Вопреки воле времени он продолжал стоять.

Однако самое необычное было в том, что сидевшая на нем знакомая неизвестная мне птица, даже и не подозревала о давно истекшем сроке жизни своего насеста. Заслышав мои осторожные шаги, она обернулась, протягивая в мою сторону зажатое в ее лапе послание.

В этот момент Усман обернулся в мою сторону, задумчиво-хмурым взглядом скользнув по моей фигуре.

— Считаете, имперские знают или пускай подозревают о вашем здесь местонахождении?

— Повторюсь: возможно, мое здесь местонахождение и есть причина постигшего Обитель злоключения.

— А вот это мы сейчас и проверим, — хмыкнул он, проведя ладонью по подбородку. — Не возражаете, если я все же выдам им ваше имя?

— Ни в коем разе.

Орденцы на стенах, предчувствующие представление, довольно заухмылялись.

— Эй, вы! Имперские собаки! — Гаркнул Усман так громко и неожиданно, что у меня даже заложило уши. Судя по виду ближайших воинов, не у одного меня. — Вы зачем сюда пришли?! Забыли что-то?!

Дружный свист со стен был ему поддержкой.

— Дайте-ка угадаю — золото!

— Золото! — Взревели на стенах, потрясая оружием.

— Целые подвалы золота! Серебра, рубинов, топазов, алмазов! Драгоценностей! Целые катакомбы, забитые богатствами, только и ждут, пока их приберут к рукам! Вы для этого сюда заявились, собачье отродье?!

— Деньги! Золото! Богатства!

Военачальник довольно притих, пережидая истовую вспышку ревущих на стенах Обители бойцов.

— Бред собачий! Да кому нужно это неохраняемое золото?! Да никому! Верно?!

— Да-а!

— Долой золото! Вы нас не проведете, имперские негодяи! Не за золотом вы здесь! Совсем не за ним! Марек! — Гаркнул он последнее слово. — Вам нужен Марек, а?! А вот шиш вам!

Задрал он руки в неприличном жесте. Сомневаюсь, что с такого расстояния все можно было узреть в деталях, но общий посыл имперцы явно разобрали. Я бы сказал, прониклись им.

Затихшие на последних фразах командира орденцы, как-то удивленно переглянувшиеся и попробовавшие найти взглядом меня, довольно закричали.

— За золотом приходите, ждем с нетерпением! Попробуйте выковырять его у нас из кишок! Все, что достанете, — ваше!

— Да-а! — Стройным хором взревели бойцы, которым наскучило смотреть на еле передвигающегося в лагере неприятеля.

— А вот Марека мы не отдадим! Золота — сколько угодно! Но вот Марека — нет! Своего надо иметь!

— Да-а, — уже не так стройно, перебиваясь на хохот, вкричали со всех сторон. И даже со двора, остановившись от дел и запрокинув в интересе головы. — Нам самими нужен! Попробуйте забрать!

— Вы еще ждете?! Вам мало?! Особого приглашения нужно?! Вот ваше приглашение!

Трое ордецев, до этого молчаливо удерживающих на руках огромные ведра, накрытые тряпками, сбросили мешковины, явив свету и мне наполненные доверху тары. Наполненные золотом. Целое состояние!

Сначала у меня перехватило дыхание, едва я увидел это «приглашение», а потом, когда под одобрительные крики, эти трое орденцев вдруг перевернули ведра над самыми воротами. Огромные золотые монеты, сверкая в утренних лучах, звеня о стену, полетели вниз.