Ольга Зима - Тёмное пламя

— Они…

Он не стар, наш советник, но это было на его памяти. Дей заинтересованно подается вперед, однако Джаред смолкает совсем и убирает руку с его плеча при виде поднимающегося короля.

— Придут… — вежливая улыбка больше похожа на болезненную гримасу. Отчаяние становится привычным чувством каждого дня. — Сами… — еще более низким, чем у сына, голосом продолжает Майлгуир, одно слово приходится на одну ступеньку. Поднимается с видимой натугой, от тяжких мыслей, а не от нехватки силы. — Только… — резкий жест, чтобы расправить плащ, похож скорее на короткий замах меча. — Пускать их нельзя! Она бы тихо ушла…

В его голосе боль, но и решимость. Плоды волчьего отчаяния затяжной беззвездной ночи. Светом короля долгие годы был Дей, но Майлгуир понимает, Дея без Алиенны нет. А её для Майлгуира уже нет. До чего же они отчаянные, эти волки.

— Но она очнулась!

— Да, очнулась.

Тон старшего волка не выдает чувств так явно, но гордо вздернутая голова и потемневшие серые глаза ничуть не хуже деева рычания. Он просто контролирует себя лучше, хотя я вижу, показывать свою боль, обсуждать свой крах Майлгуиру вовсе не по душе.

— Очнулась! — сердито повторяет он, оглядывает рычащего пса, спокойного Джареда, еле сдерживающую слезы Меви, спящую Алиенну и, наконец, опять останавливает взгляд на Дее. — Друиды вдохнули в нее силу, и она… — он не договаривает, голос не прерывается, просто тухнет, в том воспоминании нет света, а в душе больше никогда не будет звезд. — Лучше было пожертвовать ее жизнью. А ведь я любил её!

И любит до сих пор. Одну. Единственную. Даже расплачиваясь страшно за грехи. Не мог он поступить иначе, как бы не уговаривал себя сейчас. Ну что за отчаянная порода!

Дей бросает на отца недоверчивый взгляд. Да, мой Дей, твой отец тоже любил, тоже был молод, тоже был порывист. И точно так же, как ты, не мог просто взять и отпустить свою любовь.

В башне почти под небом негде присесть, король опирается спиной о черные камни и продолжает негромко:

— Я познал многое за свою жизнь и возомнил себя подобным старым богам. Мне подчинялись все стихии — все! — кроме одной. Этайн любила меня не слепым обожанием Верхних, нет. Я перенес ее любовь к мужу на себя, и…

Речь дается королю непросто: он может понять сына, он может понять себя в те годы. Он не может понять, как выходит, что бороться за любовь означает отдавать жизнь.

— Не смог вернуть королеву галатов Верхнему Миру. Я нарушил все мыслимые законы, и ее супруг, как равную меру от друидов, получил помощь и путь под Холмы. Осада длилась долго.

Король замолкает, глаза его блестят воинственно, очень легко представить его молодым и ярким, подобным Дею, опасным полководцем, отчаянным и умным. Но у всяких сил есть предел, то время для мира ши стало большим испытанием.

— Я решил открыться, когда ей пришло время рожать. Рождение — тонкая грань между жизнью и смертью, морок мог спасть и сам. Я надеялся, что она полюбит меня не наведенной любовью, настоящей!

Майлгуир восклицает это с чувством, все пораженно застывают, ибо давным-давно не видели своего короля таким, сияющим, живым, азартным. Мой Дей чувствует боль за отца, только теперь понимая разницу, пропасть, разрубившую его жизнь на два имени.

— Или хоть просто останется здесь. Что ребенок привяжет ее ко мне! Я готов был отдать ей всё! Всё! — глаза отливают знакомой желтизной. — Кроме свободы.

Отпустить — все равно, что лишиться сердца. Мой Дей смог, в чем-то он уже сейчас сильнее отца.

Король подходит к Алиенне. Долго глядит, словно выискивая черты другой женщины. Редкие снежинки ложились когда-то на щеки зеленоглазой красавицы с огненными волосами и сердцем… и так же не таяли.

— Я сделал ее своей королевой! Она заснула, не выдержав реальности, не дослушав меня. Я позвал друидов, и друиды помогли.

Теперь король словно пересказывает скучные страницы книги по истории. Чувство погибло тогда. Без чувств на самом деле ещё больнее, мой Дей.

— Потом случилось то, что случилось, и беды посыпались на нас, как камни из пращи Луга. Этайн ушла, я уже не мог удержать ее. Магия умерла, как умерла и любовь, а у кого она возникает…

Король смотрит на сына, с усилием отворачивается, понимая, что не может на этот раз защитить. Не сейчас. Не от этого. Прячется за злостью:

— Эти проклятые кольца! Земля все же дает нам что нужно, но — именно дает. Мы живем, пусть плохо, но живем! Каких бед натворит принцесса Солнца, владея силой друидов, не знают даже старые боги! — теперь король возвращается в тусклое настоящее, его заботой снова становится только королевство. Вещи. — Она уже чуть не сожгла было замок!

О, Финтан просто мастер! Кто еще мог доложить волчьему королю? Дей ждет продолжения, сощуривая глаза, ставя зарубки в памяти.

— А зима… — улыбка Майлгуира полна боли, он словно упивается этим. Оглядывается на Дея, улыбка уходит, даже король не может не сочувствовать сыну, но продолжает пытаться остановить. — Что зима? Пришла не вовремя, уйдет непонятно когда, подобное не ново. Однажды она длилась десять лет. Но когда-то закончится. Когда-то заканчивается все. И любовь, и боль.

— Она очнулась, — повторяет Дей главное. Ему дела нет до остального. — Как найти друидов?

Торопливые шаги, и стражник, взбежавший по крутой лестнице, склоняется в поклоне.

— Мой король, — он испуган так, что не может скрыть дрожь рук, и кладет кисть на рукоять меча. — Не-сущие-свет… — задыхается, не то от бега, не то от ужаса. — Они явились!..

Друиды всегда являются сами, особенно — избранные, Не-сущие-свет, владыки над жизнью и смертью. Они приходят, стоит лишь призвать их. Подумать о них.

Три серые тени, непонятно, мужские или женские, стоят перед рвом. У нет ни имен, ни лиц. Сами зайти не могут. Пересекут порог, только следуя зову хозяина или того, на кого укажет хозяин.

— Пропустите их! — выглянув в окно, кричит волчий принц.

— Нет! — приказывает король, вроде негромко, но явственно, тени остаются за порогом, не в силах навредить или помочь оттуда. Майлгуир отворачивается от пламенеющего взгляда Дея. — Это мой Дом!

Он может рычать сколько угодно, но я чую, а Дей знает, король всё ещё хочет защитить сына. Пусть и знает, что здесь он не властен. Невозможно защитить от любви, такой любви, истинной и горячей.

— Это моя жена! Пропусти их, отец. Или я уйду вместе с ней.

Это не угроза, но король вздрагивает, отвернувшийся Дей не видит, выглядывает в окно и кричит:

— Я разрешаю вам вход под крышу этого Дома! Я принимаю на себя всё!..

Дей запинается на миг, а вздрагивает не только король, Джаред смотрит с мукой, Меви — пораженно, не ожидая этого от волка, Грей скулит жалобно, ему виднее, что несут с собой Не-сущие-свет. Майлгуир скрещивает руки на груди, в эти лихие времена защищаться приходится даже волкам.