Ольга Зима - Тёмное пламя

Боаш кивает, а потом укладывает голову нашему неблагому на плечо и прикрывает глаза, будто тоже греется, как феечка, уже зарывшаяся Бранну в волосы чуть не целиком.

Ворона косится на тебя, мой волк, не просто так — он хочет, чтобы ты последовал за ним, хотя какой прок от того, что ты будешь присутствовать там, совершенно непонятно. Однако спрашивать вслух, я полагаю, не лучший момент, да, мой волк, ты чуешь не хуже меня — Бранн сейчас опять в большом напряжении, которое то ли подкатывает волнами, то ли проявляется перед чем-то знаковым.

Мы опять идем знакомыми уже светлыми коридорами, кругом раздаются самые разные звуки, но отвлекаться сейчас на каждый из них, мой Дей, невозможно, да и ни к чему. Отрывки разборчивых фраз, конечно, любопытны — многие знают Бранна, явно.

— …ох, смотри, неужели третий принц? Говорили же — в один конец его дорога? — гудит голос древней коряги.

— Ты пробовал пройти через перевал Созвездий? Бают, опять опасно! — это уже странное палочное создание, слегка напоминающее Гринна, только облысевшего. Обезлисченного?

— Да это как всегда Парящие короли, они что-то задумали в своей башне… — говорящий кот лениво точит когти и вылизывает перья. Да, перья, мой Дей.

— Вечером, на закате, зеленые огни швей… — голос шуршит из-за двери, даже он сам кажется темным, я не хочу туда заглядывать.

— Ты видела, ух, не сиял ли, ух, Цветок, ух, в эту ночь? Может быть, ух, вернулся не, ух, третий принц, ух, а его личина? — филин озабоченно ведет за нами взглядом, прослеживая нашу маленькую процессию, безболезненно поворачивает ушастую голову вокруг оси, делая почти полный поворот.

— Да нет, глупый, Ннарб бы обязательно отличил, а Буук не пустил, их никакими личинами не обманешь! — рядом сидящая совушка взмахивает крыльями, мягко ударяя соседа по голове.

Мы все идем, в конце коридора не тупик, как кажется поначалу, а подъем к темной лестничной клетке, тут совсем нет света, звуков, посторонних запахов, после двух пролетов мы оказываемся у тяжелой двери, с которой смотрят, теперь печально, темно-серые, как мокрый камень, глаза Буука.

— Третий принц, вы уверены? Там всего несколько ши, но все с большим переутомлением и перекосом, на каждого потребуется много сил! Я едва могу удержать их по эту сторону Золотого города!

Удав обеспокоенно поднимает голову, внезапно озаботившись ответом Бранна и на этот вопрос, но наш неблагой только уверенно кивает, а потому дверь распахивается опять сама собой. Я уверен, мой волк, что это происходит только по воле Буука — иначе попасть в это помещение невозможно.

И мы попадаем в калейдоскоп.

То есть поначалу кажется, что в калейдоскоп. Все пестрит перед глазами от постоянных изменений вида шести существ, лежащих на отдельных кроватях. Смены вида каждого происходят раз в пару мгновений, но из-за их количества кажется, что картина мира изменяется и перескладывается из мозаики постоянно.

Бранн пытается удивленно вздохнуть, но удав, обвившийся поперек груди, одним своим плотно охватывающим присутствием обрывает вздох на середине. Боаш тревожно приподнимает голову с плеча неблагого, бормоча искренние извинения, но Бранн только похлопывает его по плоской голове и закручивает расслабившийся хвост на себя снова.

Ворона оборачивается, безмолвно прося подождать у входа, пусть ты не очень любишь ждать, мой Дей. Я горд твоей выдержкой!

Бранн шагает к первой койке, где судорожно меняет обличья, как мы знаем ши, но видим — крота, тушканчика, сурка, змею, песца, норку, собаку, черепаху, а потом опять крота и далее по кругу. В любом своем виде пострадавший неблагой не открывает глаз, он и дышит-то едва-едва! Наш неблагой встряхивает руками, а потом резво перехватывает опять появившегося крота за голову, укладывая одну руку на грудь. Крот больше не перекидывается, перехваченный Вороной, видимо, не только в зримом мире. Шепот Бранна, кажется, отражается от непробиваемых звуками стен, дробится, пересекается и накладывается сам на себя, упруго ударяет моего Дея в грудь, отчего мой волк даже слегка пошатывается. Странным образом отраженный от моего волка шепот прилетает к Бранну удесятеренно сильным, очень быстро нарастает в громкости, а потом бьет под ладонь, лежащую на груди у крота, и исчезает без следа, даже без эха.

Бранн оборачивается на тебя, мой волк, кажется, он тоже не ожидал, признательно кивает, хоть моргни ему в ответ! Его магия возросла в твоем присутствии, и у тебя тоже прибавилось сил. Ох уж эти неблагие! Все у них слабопонятно и почти необъяснимо!

Голубая фея, позабытая под пегими волосами, вскакивает резко, разгораясь свечением; профессор-удав Боаш распускает и тут же свивает свои кольца обратно, стараясь не перехватывать Бранна слишком крепко, склоняясь через его плечо, тревожно глядя на лежащего; глаза Буука светлеют и становятся темно-зелеными.

Да, мой Дей, как иглы зимних елей. Хорошее сравнение. Родное на фоне всех этих неблагих чудес.

Бывший крот оказывается обещанным ши — лежит, пытаясь отдышаться, ошалело смотрит на Бранна, который дошептывает что-то утвердительное, приподнимает уголки длинных губ и убирает наконец руку.

— Брат! Третий принц! — ши еще задыхается, а оттого рубит фразы. — Я вам! Обязан! Жизнью! Мой до!..

Бранн не дослушивает, кивая Бууку, а тот делает что-то — и едва очнувшийся неблагой засыпает. Теперь в своем естественном виде.

— Мне не нужен твой долг, второй принц Дома Первой стихии, — с этими словами наш неблагой переходит к другой кровати, где сменяют друг друга саламандра, ящерица, огненная птица с полыхающими перьями, горящая золотом рыба. — Равно как и от тебя, принцесса Дома стихии Третьей, не вздумай предлагать!

Да, я тоже не понял, мой Дей, братом он Бранну быть никак не может! Хотя фомор разберет этих неблагих, может для них и общие на два Дома дети — в порядке вещей?

Повторяется колдовской шепот, повторяется яркое и сильное эхо, упругий толчок в твою грудь, мой волк, повторяется результат, только теперь на кровати пытается отдышаться дивной красоты девушка с рыжими волосами. Она Бранну ничего предлагать и не думает, её губы кривятся, а брови сходятся на переносице — пытается понять, отчего она тут и зачем рядом с ней, так близко, да еще уложив руку на солнечное сплетение, рядом стоит наш неблагой. Высокомерный взгляд смеряет Бранна от макушки до пят, насколько она может разглядеть лежа — начиная с взъерошенных феей волос и заканчивая краем лоскутной куртки, обвитой профессором-удавом. Боаш шипит, недовольно приподымая голову, Бранн не реагирует никак. Девушка резко вскидывает голову, теперь жестом негодования, красивое личико кривится в гримасе пренебрежения, брезгливости…