Ольга Зима - Тёмное пламя

Не рычи, мой Дей! Буук уже успел погрузить в сон и неблагодарную дочь Дома пламени. А у самого Буука глаза теперь цвета летней ели!

Возле огненной принцессы отдыхает таким же образом её брат — и Бранн не жалеет сил и времени, приводит в порядок высокого рыжего молодца, столь же ослепительно красивого, как сестра, и тоже выглядящего при пробуждении оскорбленным. Наш неблагой, чуть более встрепанный, чем обычно, неожиданно озорно улыбается на обжигающее презрение, едва смиряемую ярость и пламенное негодование, склоняя голову к плечу и ненароком прижимая щекой профессора:

— А я только что так же держал твою сестру! — самодовольные феи танцуют в зеленых глазах, рыжий, сжимая кулаки, подхватывается с хриплым угрожающим сопением, когда его на полпути усыпляет окончательно зеленоглазый Буук. И он не делает падение принца на кровать более мягким.

Хранитель и страж щурится, кажется, наслаждаясь происходящим, он тоже не против проучить неблагодарных детей огня. Я чувствую, мой Дей, тебя радует, что эти неблагие библиотекари полностью на стороне Бранна. Хоть бы часть его дома должна оказаться домом, ты прав, мой Дей.

Три других высших неблагих ши, к которым, как мы теперь знаем, по роду-племени относится и наш, с любой стороны особенно неблагой, приходят в себя и тут же отключаются обратно — восстанавливать силы. Однако из шести застрявших в бесконечном круге повторений благодарным оказывается только первый, сын Земли.

Бранн поправляет рукава, весь встряхивается, заставляя профессора опять приподнять голову. Оглядывается на тебя, мой Дей:

— А теперь нам надо найти браслет! Мастерская как раз недалеко отсюда, — глаза нашей Вороны вопреки всему (и особенно вопреки потраченным силам) светятся ярче сидящей у него на голове феи.

— Маст-терская? Зачем вам маст-терская? — профессор-удав отклоняется от браннова плеча, заглядывает в глаза, уточняет вопрос: — Вернее, зачем благому браслет-т?..

Бранн только широко улыбается, не размыкая губ, прищуриваясь и не обещая ответов.

Да, мой Дей, лучше ни о чем его пока не спрашивать. Побереги свою гордость, наш Ворона не отвечает даже профессору.

Мы покидаем палату-залу для тяжелобольных, спускаемся на один пролет и в той же тишине, которая больше не кажется напряженной, заворачиваем к обитой железом самой обычной двери. Наш неблагой, однако, замирает, поднимает руку и осторожно выпутывает из волос вполне уютно устроившуюся там феечку, та возмущается и пиликает, как и Фаэ, и еще хватает Ворону за пальцы:

— Но я тоже, пилик, хочу, пилик, в мастерскую! Она закрыта, пилик, уже почти триста лет, пилик, мне интересно!

— Таким маленьким феям туда вовсе нельзя, Шайя, тебе ли не знать? И триста лет назад тоже было нельзя, — голос у Бранна увещевающий, без намека на раздражение, хотя волосы, по-хозяйски уложенные феечкой, стоят дыбом и вихрятся в разные стороны. — Лети к остальным, хрупкая фея, мы скоро вернемся!

Оскорбленная в лучших чувствах фея поправляет рабочую курточку песчаного цвета, не спеша освобождать явно необходимую для открытия двери руку Бранна. Отряхивается, поправляет рукавчики, сдувает вовсе малюсенькую пылинку с плеча…

Бывают ли вообще пылинки таких размеров, мой Дей? Вот я тоже думаю, что не бывает!

Наконец весь костюм приведен в образцовый порядок, и Шайя подлетает над ладонью нашего неблагого, очень изящно кланяется, сияя небесно-голубым, а потом подлетает к щеке Бранна и звонко, а главное — неожиданно громко чмокает его в щеку! Третий принц смеется:

— Лети уже, подлиза, дальше порога тебе нельзя!

Шайя оскорбленно задирает носик, но лететь в таком положении трудно — дороги не видать, поэтому опускает голову и скоро скрывается за поворотом.

Глаза Буука на этот раз не спешат переползать на створку двери, Бранн сам крутит большое железное колесо, тянет окованную створку на себя, с радостью принимает твою помощь, мой Дей, вряд ли ему кто-то помогал ранее. Вдвоем вы легко и быстро разводите створки в стороны, а за ними скрывается большая комната, где один за другим загораются факелы на стенах — здесь много стеклянной посуды, маленьких очажков, а еще тут полно магии!

Мой Дей!

Я не чувствовал такого с очень давних времен! Здесь, в этой комнате, кропотливо собрано множество магических предметов, рун, осколков, маленьких вещиц и составляющих для зелий. Вот уж точно мастерская, но только — магически-алхимическая. Правда, эта магия даже на вид отдает опасностью, такую нельзя взять в руки, она скорее убьет Буука, чем поддержит силы стража, скорее разметает крошечную фею, чем заставит сиять. Эта магия бурлит непреложенной силой, шумит в ушах опасным прибоем, искрится маленькими молниями на границе зрения. Теперь понятно, отчего вход в мастерскую закрыт хрупким феям, а двери обиты железом и заряжены не одним заклинанием против проникновения. Вряд ли кто-то кроме толкового мага может управляться с подобного рода волшебством.

Буук остается за порогом, а мы шагаем вслед за Бранном, с хозяйским видом оглядывающимся среди массы вещей, колб и совершенно диких конструкций. Профессор-удав напоминает о своем присутствии:

— Т-трет-тий принц! Быт-ть может-т, мне ст-тоит-т уйт-ти? — указующее движение хвостом в сторону двери. — Я могу помешат-ть!

— Вовсе нет, оставайся, Боаш, твоя помощь тоже очень пригодится, — Бранн отвечает задумчиво, почесывает выгнутую в удивлении бровь. — Куда же я засунул?.. А!

Наш неблагой склоняется под стол, скрываясь почти по пояс, вытягивает ящик с заготовками — там много металлических вещей, состав металла самый разный, но Бранн роется внутри с определенным интересом и достает в конце концов тонкий серебряный браслет. Пока Бранн ворчит над браслетом и что-то ищет среди посуды, в которой плещется, кажется, все: кусочек Хрустального моря, темная жижа трясины, сияющее золотое облачко — у нас есть время осмотреться.

Удобная мебель, чистая и красивая посуда, выскобленные столы, а в одном углу таится среди теней ковер с подушками, подозрительно напоминающий походную кровать. Во всю стену висит огромный и крайне подробный рисунок какого-то цветка с разными завитушками. На ближайшем стуле привлекает внимание аккуратно сложенная форменная одежда песчаного цвета, словно оставленная вчера. Я уверен, мой Дей, как и ты — принадлежащая Бранну. Похоже, мы нашли гнездо нашей Вороны.

Сам Бранн пока занят с браслетом — он о чем-то тихо переговаривается с профессором-удавом, освободившим хвост и подпирающим им подбородок так, словно это рука. Указующий хвост снова тычет в браслет, и наш неблагой хмурится в непонимании, обдумывает предстоящее колдовство. Никто не запрещает нам обойти это помещение, да, мой волк?