Андрей Голышков - Клинки Керитона

«Что это? — Кхард коснулся пальцами щеки, там, где еле заметный шрам под глазом терялся в седой щетине. — Снег? Вот это да. Снег… Большая редкость».

— Сиорий, сзади! — завопил кто-то.

Он завертелся на месте, соображая, откуда ожидать опасности.

Вокруг, ощетинившись мечами и копьями, сгрудились воины, беспокойно поглядывая по сторонам.

На противоположной стороне ручья между двумя склонившимися друг к дружке ивами замерцал туманный шар и, ещё не полностью утвердившись в своих очертаниях, двинулся в их сторону.

— Все назад!

Кхард попятился. Воины жались к нему и отступали.

Тьма по краям светившейся сферы сгустилась и приняла форму человека. Он раскинул руки, шар за его спиной вспыхнул ослепительным пламенем, и чудовищной силы волна, двумя плоскими дугами обогнув создавшего её, ударила Кхарда в грудь…

…Всё ещё не понимая, как выжил, Кхард прошёл через завесу щипавшего глаза дыма и подошёл к телегам с клетями. Устало опустился на большой серый камень.

Ветер гнал облака. Корявые тени деревьев проплывали на фоне ночного неба.

Сильно припадая на правую ногу, подбежал оруженосец Кралп, затараторил, давясь кашлем и собственным нетерпением:

— Хвала Великим! Вы живы, сиорий! Я думал, всё — конец. Кто это был, мастер?

— Много наших ошталось? — выдохнул Кхард, едва шевеля окровавленными губами. Только сейчас, почувствовав запах палёной шерсти, он обратил внимание на жалобно-поскуливавших под телегой тяргов.

«Да что ж это творится?»

— Восемнадцать человек обозники порубили. Злющие оказались, жабьи ожирки. Пятерых шалки загрызли, остальные у той вон скалы лежат, — он ткнул куда-то пальцем. — Их уже эти… четверо…

— Эти шетверо?

— Ага.

Кхард сдвинул брови, провёл большим пальцем правой руки по окровавленным костяшкам левой:

— Вырашайся яшнее.

— Ударом их о скалы приложило: троих наповал — всмятку, двое ещё живы, но еле дышат… отойдут, думаю, если ещё не… У одного кости через грудину наружу торчат, другой синий весь, и обе ноги сломаны.

— Кто ещё оштался? — Кхард сморщился, силясь сообразить, сколько у него теперь людей. Провёл языком по осиротевшим дёснам, заодно определяя, сколько у него теперь зубов. «Как ни крути, а зубов, похоже, больше».

— А никого и не осталось. Вы, я и вон ещё собачник, что при тяргах был. — Я-то сам не понял как выжил, — отвечая на немой вопрос, заверещал Кралп. — В кусты закинуло, да протащило по ним десятка два шагов. До сих пор вон колючки из жопы выщипываю. А этот, я не знаю, как сдюжил, видно, за телегами укрылся.

— Эй, поди-ка сюда, хороняка, расскажи сиорию, чего видел.

Кхард устало смотрел на обширно жестикулировавшего мужичка и не понимал, что с ними произошло, а ведь не так и сложно было напрячь память и вспомнить события, предшествовавшие его нынешнему положению… Провёл ладонями по поясу, лёгкие ножны сообщили, что он лишился и меча и кинжала…

Пальцы скользнули под плащ, туда, где, если не находился в руках, на специальной нагрудной перевязи должен был быть Клык Тарк-Харласа.

Кхард стиснул виски пальцами. Зажмурился. Напрягся, пытаясь вспомнить: «Где Клык?!!»

И вспомнил…

…Из тьмы, мгновением после световой вспышки заполнившей пространство лагеря, выступили четыре фигуры.

Кхард стоял на коленях и держался рукой за обод тележного колеса. Над головой сверкали яркие звёзды. С бешеной скоростью, на фоне полного Оллата, проносились перьевые облака. Довольно щурился, такой далёкий в осени Сарос.

Незнакомцы приблизились: их было четверо — зловещие, укутанные в чёрные плащи и в не менее чёрные тени вокруг них.

— Кто вы? — спросил Кхард, пытаясь стряхнуть оцепенение.

Они остановились разом. Застыли.

Вторая слева фигура подняла голову, повела подбородком вверх и в сторону, словно принюхиваясь.

Кхарду вдруг показалось, что это девушка, и он не ошибся.

— Тэл'Арак, свет.

Ледяной, нечеловеческий голос заставил сердце Мастера над Скрамами опуститься на самое дно желудка.

В наложенных одна на другую ладонях стоявшего слева вспыхнуло белое с зелёным пламя. Оно осветило незнакомцев и дало возможность хорошенько рассмотреть их.

Две возвышавшиеся по краям фигуры оказались рыцарями. Они, словно скульптуры в древнем храме, стояли ровно и недвижимо: один — зажав в кулаках гарды огромного двуручного меча, другой — держа огонь прямо на раскрытых, ничем не защищённых ладонях. Величественные и холодные, отличные от античных статуй только колыхавшимися под ветром полами плащей и подрагивавшими краями капюшонов. Вторая слева — удивительной красоты девушка.

Кем был стоявший по центру, определить было совершенно невозможно. Вся фигура этого незыблемого монолита — лицо его, тело и руки были плотно сокрыты, до неразличимости нюансов, густой тенью. Лишь одно можно было разглядеть наверняка — в правой руке старший (а в этом никаких сомнений у Кхарда уже не было) держал длинный посох с костяной птицей в навершии. И это всё. В остальном — камень в чёрном тумане, ни больше ни меньше.

— Лат'Сатта, прими у Поглощающего Клык Тарк-Харласа, — из темноты капюшона старшего в такт словам вырывались язычки зеленоватого пламени.

Кхард сжался в комок.

— Дай, — девушка сделала шаг вперёд.

Он резко дёрнулся, пытаясь как можно скорее вскочить на ноги, рука сама собой нырнула под плащ, обласкала рукоять ритуального кинжала.

Рыцарь знал своё дело. Звякнув стальной скорлупой, он эффектно крутанул мечом, сделал шаг вперёд и ударил обмотанным толстым слоем ткани рикассо [22] Рикассо (буквально — пятка) — незаточенная часть клинка, прилегающая к гарде или непосредственно к рукояти. Пятка самая толстая и прочная часть клинка, которую используют для постановки блоков без боязни повредить сам клинок (не опасаясь выщербин на лезвии), за эту же часть клинка берутся второй рукой для усиления удара за счёт увеличения рычага. Зачастую для удобства хвата рикассо обматывают прочной тканью или кожей. Средняя длинна пятки — 15–20 см. но может достигать и 30 см. Иногда пятку ограничивают второй (малой) гардой, так называемыми кабаньими клыками. . Испуганно заверещали прятавшиеся за телегой скрамы, заскулили тярги. Кхард повалился на землю.

Ударил рыцарь точно и не сильно — не только оставляя жизнь, но и не лишая разума.

Тем не менее, почти все зубы мастера белели сейчас россыпью волчьих ягод в грязи под ногами, там же теперь лежал и выпавший из его руки Клык.

— Возьми его! — склонилась над Поглощающим Лат'Сатта. Протянула руку.

Она ждала.

Кхард вскинул глаза и заметил тёмные испарения, поднимавшиеся от её одежд.

Повисла выжидающая тишина.

— Возьми его! — повысила голос девушка. — И отдай мне.