Роджер Желязны - 7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

— Да.

— Кто-то из Дворов?

— Такое кажется более вероятным, чем если бы это был кто-то с твоего края мира.

— Да… пожалуй, — согласилась она. — А кто? Ты кого-нибудь подозреваешь?

Мандор ответил улыбкой.

— Я понимаю, — быстро сказала Фиона, — тебя это мало касается. Но общая угроза — это ведь дело каждого. Вот к чему я клоню.

— Верно, — признал он. — Поэтому я и предполагаю расследовать это дело. На данный момент я совершенно ничем не озабочен. Расследование же может оказаться занятным.

— Как-то даже неловко просить тебя поделиться со мной находками, — сказала Фиона, — я ведь не знаю, чьи интересы могут быть здесь замешаны.

— Я высоко ставлю твою точку зрения, — откликнулся он, — но, насколько мне известно, пункты договора по-прежнему сохраняют силу, и никто во Дворах ничего особенного против Янтаря не замышляет. Хотя… Если хочешь, мы могли бы вместе исследовать этот вопрос, по крайней мере вместе какое-то время.

— У меня время есть, — сказала она.

— A у меня нет, — быстро вмешался я. — У меня неотложные дела.

Мандор посмотрел на меня.

— По поводу моего предложения… — сказал он.

— Не могу, — сказал я.

— Хорошо. Тем не менее я не считаю наш разговор законченным. Позже я поговорю с тобою еще.

— О’кей.

Фиона тоже посмотрела в мою сторону.

— Дай мне знать, когда Льюк выздоровеет и что он собирается делать, — сказала она.

— Обязательно.

— Тогда всего хорошего.

На прощание мы с Мандором коротко друг другу отсалютовали. Я пошел и, как только скрылся с их глаз, начал перемещение.

Отыскав дорогу к скалистому склону, я остановился и вытащил Козырь Янтаря. Я поднял его, сфокусировал внимание и переправился, как только почувствовал путь. Я надеялся, что тронный зал будет пуст, хотя сейчас меня это не слишком заботило.

И — оказался как раз неподалеку от Джасры, через вытянутую левую руку которой был переброшен плащ. Второй, один был на ней. Я нырнул в дверь слева, она вывела меня в пустой коридор, и я прошел к черной лестнице. Несколько раз я нарывался на голоса и обходил говорящих стороной. До своей комнаты я сумел дойти незамеченным.

Похоже, за полтора столетия поспать мне посчастливилось только раз — однажды днем, целые пятнадцать минут, да и то накачанная наркотиком колдовская способность Льюка побудила его вытащить меня в Зазеркальный Бар через вызванный галлюцинацией Козырь. Когда это было? Возможно, вчера… вчера, которое было и без того набито разными разностями.

Я запер дверь на засов и завалился в кровать, растянувшись на ней, даже не сняв сапог. Конечно, мне надо было переделать множество разных дел, но я был просто не в силах. Я вернулся домой, потому что всего безопаснее по-прежнему чувствовал себя в Янтаре, несмотря на то что Льюк ухитрялся доставать меня и здесь.

Должно быть, кого-нибудь с подсознанием помощнее, чем у меня, все это дерьмо, через которое я недавно прошел, навело бы на откровение и он получил ответ, как ему действовать дальше. Меня — нет. Первый раз я проснулся в панике, не зная, где нахожусь. Но открыв глаза и поняв, что к чему и как, я заснул опять. Позже — намного позже — я постепенно выкарабкивался из сна, словно ошметок груза, смытого с палубы корабля и все дальше и дальше, волна за волной, выволакиваемого на твердый берег. Я не видел причин, почему бы мне не продолжать в том же духе, но скоро сообразил, что у меня болят ноги. Тогда я сел и стянул с ног сапоги, и это было одним из шести величайших удовольствий в моей жизни. Затем я быстро стащил носки и швырнул их в угол. Ну почему у любого, кто занимается такими же делами, при этом не стираются ноги? Наполнил тазик водой и некоторое время отмачивал в нем ступни, затем решил для себя, что следующие несколько часов буду ходить босиком.

Потом я встал окончательно, разделся, умылся и надел джинсы и пурпурную фланелевую рубашку, которую обожаю. Пусть идут к чертям до поры до времени все на свете мечи, плащи и кинжалы. Я распахнул ставни и выглянул наружу. Было темно. Из-за облаков я даже по звездам не мог определить, ночь сейчас, ранний вечер или же почти утро.

В коридоре была тишина, и пока я спускался по задней лестнице, то не услышал никаких звуков. В кухне тоже было безлюдно, в больших очагах пустота, лишь тихо тлели угли. Я не стал их сильно раскочегаривать, мне хватило небольшого огня, чтобы вскипела вода для чая, пока я искал хлеб и фруктовое варенье. В одном из ледников я наткнулся на кувшин с чем-то похожим на сок грейпфрута.

Пока я сидел, грея ноги и расправляясь с буханкой, я почувствовал вдруг себя неуютно. И только потом, когда прихлебывал чай, сообразил почему. Надо было срочно что-то предпринимать, а я понятия не имел что. Сейчас выпала коротенькая передышка, и уже само по себе это было странно. Так что я решил еще раз все хорошенько обдумать.

К тому времени, когда с едой было покончено, у меня обрисовалось несколько мелких планов. Первое, что я сделал, это прошел в тронный зал, снял с Джасры все шляпы и плащи и положил на пол. Позже, пока я нес ее негнущуюся фигуру по коридору верхнего этажа к себе в комнату, одна из дверей приоткрылась, и Дроппа затуманенным взглядом уставился на меня.

— А мне парочку таких можно? — спросил он.

— Уж очень напоминает мне мою первую жену, — добавил он и закрыл дверь.

Поставив Джасру в своих покоях, я подтащил кресло и уселся возле нее. В пух и прах разнаряженная — это тоже было частью жестокой шутки, которую с ней сыграли, — но при всем при этом ее резкая красота нисколько не пострадала. Однажды из-за нее я чуть не лишился жизни, и у меня не было желания освобождать ее в такое смутное время — вдруг та история повторится. Но заклятие, что ее удерживало, интересовало меня сразу по многим причинам, и поэтому мне хотелось полностью в нем разобраться.

Затем я осторожно принялся изучать ту мысленную конструкцию, которая удерживала Джасру. Она не казалась какой-то уж больно головоломной, но я видел — на то, чтобы исследовать все ее закоулки, потребуется время. Ладно. Останавливаться я не собирался. Так что я впрягся в работу, по пути мысленно кое-что отмечая.

Заняло это у меня не один час. Раскусив наконец заклинание, я решил заодно повесить несколько собственных: пожалуй, сейчас — самое время. Пока я работал, замок вокруг просыпался. День набирал силу, а я упорно трудился, пока все не легло по полочкам и я не удовлетворился своей работой. А еще я почувствовал голод.

Я задвинул Джасру подальше в угол, натянул сапоги, запер за собой дверь и направился к лестнице. По моим расчетам, где-то сейчас должно было наступить время для ленча; так что я проверил несколько обеденных залов, в которых в основном питалась семья. Но все они оказались безлюдны, ни в одном даже не накрывали на стол. Равно как ничто и не говорило, что обед уже кончился.